Как легко представить себе площадь в один квадратный сантиметр, квадратный метр и даже квадратный километр. А что, если попробовать вообразить 3 миллиона квадратных километров (3 мегаметра, если хотите), покрытые лесами, болотами и тундрой? Получается? Скорее всего, нет! Зато легко получится затеряться на этих просторах бок-о-бок с коренными жителями и дикими животными. Можно бесконечно рассказывать, сколько европейских стран способно «утонуть» в Якутии, но лучше хотя бы однажды попробовать окунуться в её мир, потратить частичку своей жизни и пройти там свой маленький путь, чтобы почувствовать эти масштабы!

История возникновения идеи путешествия отнюдь не проста, как и подготовка к нему. Главным и решающим аргументом выступил ненавязчивый намёк нашего доброго товарища, идейного вдохновителя брянского турклуба Delta Travel Group, Саши Ballex’a. В случайном разговоре на Угре он сумел развить мысль, которая зародилась ещё в 2015 году в окрестностях города Братска Иркутской области, когда мне довелось одним днём совершить сольный сплав по верховьям Усть-Илимского водохранилища с целью увидеть Ангарские Столбы. Впечатлённый каменным городом на берегу Ангары, я затаил в душе маленькую мечту побывать на знаменитых Ленских Столбах, о которых знал тогда лишь из фотографий. Описания сплава по реке Синей (местное название Сиинэ), подобранные Сашей, укрепили мечту, и с тех пор начались попытки собрать команду единомышленников. Только по негласным законам, за яркие впечатления приходится платить не только деньгами, но также временем и нервами, затраченными на подготовку. И этот поход побил все рекорды: как в цене, так и в трудности организации и набора участников.

В 2016 году путешествием заинтересовались многие, но кризисная финансовая ситуация в стране вынуждала большинство лишь с улыбкой смотреть на стоимость экспедиции, две трети которой составляли авиабилеты и заброска с использованием вездеходной техники с минимальной оплатой за 8 человек. Была даже утопическая идея сразу после похода на Чусовую рвануть на Синюю и невольно сравнить эти две в чём-то схожие, но совсем разные реки. Но дороговизна билетов и неопределённость планов потенциальных участников помогли спуститься на землю – в такую даль спонтанно не сходишь! Первая попытка провалилась – численность группы составила всего 4 человека. Требовалась тщательная проработка всех мелочей. К тому же, в нашем случае дорого и не спортивно заказывать организацию заброски-выброски у турфирмы, переплачивая ей. Если уж взялись, надо всё организовать самостоятельно. Нужно только терпение.

Мы знали, что дальние походы у нас получаются лишь со второго раза, поэтому после летних выездов началась вторая волна агитации за Якутию. И вроде число «точно идущих» превысило количество возможных мест… Но едва наступил 2017-й, как поход вновь оказался на грани срыва. Многие не вызывавшие сомнений люди внезапно и безоговорочно отказались ехать. Пришлось в авральном порядке искать новых участников вплоть до рассылки объявлений ищущим попутчиков туристам. Даже день «икс» несколько раз переносился из-за полнейшей неопределённости, а в мыслях замелькали альтернативные более простые варианты похода. Лишь к началу лета удалось собрать команду из 6 человек, ни один из которых, к счастью, не отказался в последний момент. Экипажи трёх байдарок составили: я и моя жена Настя; мой друг детства Виталик и его жена Татьяна; небезызвестная тётя Ася и присоединившийся к нашей Команде в зимнем походе на острова Онежского озера Андрей.

В оставшиеся до вылета сроки требовалось уладить необходимые формальности, завязанные друг на друга: зарегистрироваться в местном МЧС (+7(4112)22-65-90, kcc-caxa@yandex.ru) и получить разрешения на посещение территории природного парка «Ленские Столбы» (+7(4114)44-52-89). Только неторопливость жизни людей в республике Саха распространяется во все сферы их жизни, в том числе, на работников вышеуказанных организаций, что привело к растягиванию процедуры оформления почти на месяц, закончившейся за 2 дня до отъезда! Зато с самого начала сотрудники МЧС пугали, что из-за лесных пожаров на Синюю не пускают. Пришлось регулярно уточнять ситуацию у забросчика, каждый раз опровергавшего эти сообщения. Лишь когда незадолго до вылета в районе прошли дожди, наконец-то пришло успокоение.

Из-за авиа перелёта возникла необходимость строгого учёта и распределения развесовки вещей, а также закупки в местных магазинах основных продуктов и запрещённых к провозу газовых баллонов и патронов к ракетнице. Здесь сильно выручил на тот момент единственный, но серьёзный опыт Путоранской экспедиции 2014 года.

После всех трудностей подготовки наступление дня вылета казалось неожиданностью. Мы собрались в аэропорту Домодедово у весов свободной стойки регистрации и долго перепаковывали вещи, пытаясь вписаться в весовую норму. В суете время пролетело быстро. Вещи уехали по транспортёру; досмотр, автобус, трап, самолёт, через мгновенье взмывающий в ночное небо Подмосковья и некоторое время летящий прямо над другим самолётом, выполняющим ближний рейс. Утомительные шесть с половиной часов в кресле, попытки разглядеть знакомые места на затуманенной земле, пока их не накрыло сплошной облачностью, протянувшейся почти до начала снижения. Зато даже сорока минут перед посадкой хватило, чтобы впечатлиться бесконечным тёмно-зелёным морем леса со светлыми островками болот.

Перед Якутском наш лайнер заложил крутой вираж над могучей рекой Леной, по которой, словно листики разбросаны корабли и баржи, а протоки и старицы образуют сложную систему островов, озёр и вполне крупных речек, по берегам которых выстроились небольшие селения. Растительность на островах представляет собой низкорослые кусты ивняка, чередующиеся с болотинами и сенокосными луговинами. Среди них нам ещё предстоит оказаться. Во время захода на посадку над акваторией Лены привлёк внимание цвет воды в реке, явно замутнённой глинистой взвесью, чего не было на тупиковых протоках. Позже мы узнали, что незадолго до нашего прилёта в верховьях прошли сильные дожди, и на реке волна паводка. Утренняя тень от самолёта спешно скользила по окружённым водными пространствами ярко-зелёным коврам, быстро увеличиваясь в размерах, создавая иллюзию посадки на воду.

Аэропорт Якутска – блестящее футуристичное здание из голубого стекла, но абсолютно «пустое» внутри после Домодедовского муравейника. Столица республики встретила +20 градусами в тени и абсолютно безоблачным небом, с которого по-южному пекло летнее солнце. Все облака остались позади. После московского прохладного и дождливого лета создавалось ощущение курорта! И только кружащая рядом назойливая мошка, встречающая туристов на автостоянке, ориентировала сознание на северо-восток нашей страны.

Нас встретил водитель Иван, присланный диспетчером такси Оксана (+7(924)860-20-50). Впереди предстояли несколько часов «буханкинга». Для тех, кто не знает, это не от слова «бухать», а от слова «буханка» – народного прозвища автомобиля УАЗ-452, на котором нужно объездить полгорода для закупки и затем почти 200 км трястись в душной кабине до селения Бердигестях, районного центра Горного улуса.

Бóльшую часть продуктов по раскладке удалось закупить в супермаркете «Айгуль», расположенном в ТЦ «Улуру-Молл» по пути из аэропорта, рыболовные снасти и патроны к ракетнице по предварительной договорённости в магазинчике «Саха-Экстрим» на улице Лермонтова, 42 (+7(914)242-67-77). Проблематично оказалось лишь найти резьбовой газовый баллон для горелки, но и его приобрели в крупном туристическом центре «Йо-хо-хо» (+7(4112)36-80-90) на выезде из города по Вилюйскому тракту. Ещё одной проблемой для выпивающей части группы стал местный закон о продаже алкогольных напитков только с 14:00! Поэтому в Якутске спиртное закуплено не было. Во время разъездов город произвёл приятное впечатление, подтвердив желание уделить ему сутки в конце похода.

Оставив позади выстроенную на высоком холме новую ТЭЦ, началась стиснутая запылённым лесом прямая дорога, бесконечно упирающаяся в меняющее оттенок небо. Из-за горизонта периодически выплывали грозовые тучи и, проплывая над нами, окропляли мелким дождиком, вновь сменяясь ярким солнцем. Шоссе кажется бесконечным, и это подтверждают четырёхзначные или близкие к таковым цифры на дорожных указателях! Вилюйский тракт – дорога из Якутска через Вилюйск в город Мирный и дальше. Нам предстоит проехать лишь малый его отрезок, равный расстоянию от Москвы до Рязани! Сразу за городом – это асфальтированное шоссе с хорошим покрытием. Дальше асфальт сменяется пыльным грейдером, переходящим в песчаные насыпи строящейся трассы. Планируется заасфальтировать шоссе на всём протяжении, и, глядя на масштабы строительства, в это действительно верится. Чтобы не трястись безостановочно все 184 км, наш водитель предусмотрел обеденную остановку в кафешке на полпути в селе Магарас, где повстречалась семья автопутешественников, колесившая по дорогам Якутии.

Перед посёлком Бердигестях вновь начинается асфальт. Из леса внезапно врываешься в большой остров цивилизации. Это первый крупный населённый пункт на Вилюйском тракте. Для нас – место пересадки на вездеход и отправная точка на юг, вглубь якутской тайги. Там встретил заждавшийся Пётр Николаевич Андреев (+7(924)166-79-34) – хозяин вездехода «Трэкол», турбазы Уораннах на берегу Синей и небольшой поселковой кафешки, куда в первую очередь и предложил заглянуть с дороги.

Пока мы бегали по местным магазинам и докупали недостающие репелленты и спиртное, Бердигестях накрыла серьёзная грозовая туча, обрушившая мощный ливень на посёлок и окрестности. В контору природного парка «Аан Айылгы – Сиинэ» (+7(41131)4-14-18) отправились на вездеходе под сверкание молний и раскаты грома. Создатель и бессменный директор парка – Андреев Иван Иванович – настоящий дед-богатырь: сильный и справедливый. По словам нашего водителя, руками гнёт стальные прутья, не позволяя усомниться в своём авторитете!

До селения с древним эвенским названием Дьиикимдэ (на картах можно встретить упрощённое Дикимдя) дорога вызывает непонимание: а зачем тут нужен вездеход? Но дальше путь лежит в леса, перемежающиеся болотами, куда лишь в засушливую пору можно проехать на УАЗиках. Тайга становится гуще, колеи на дороге глубже, лужи шире. Всего от райцентра до берега Синей 90 километров, и впереди ещё две трети пути. В наш приезд дорога оказалась хорошей, и весь путь занял около четырёх часов вместо традиционных шести. За несколько километров до места назначения дорога выскочила на песчаную возвышенность, сплошь покрытую сухим горелым лесом или только прорастающую молодым хвойником. В сумерках мы достигли домиков на берегу одной из стариц Синей. Пётр привёз на базу природного парка, так как не успел со своей вывезти предыдущих посетителей. Переночуем тут, а утром поедем к нему на стапель. Располагаемся в брусовом гостевом доме со слегка текущей крышей. За ночь сознание догоняет реальность, оставляя в голове только одну мысль: «Занесло же нас!»

Парковская база – это четыре деревянные избы и костровая беседка на окружённой березняком цветущей луговине около кольцевого озера-старицы. В лесу за домиками в него впадает ручей из соседнего длинного озера, в котором несколько лет подряд егеря успешно разводят рыбу. У ручья лежат лодки. Глядя на эту картину, не ощущаешь себя в Якутской глуши. Кажется, будто выехал на шашлыки в Подмосковье. Не смотря на заболоченность местности, комаров не много, и утром они не мешают заниматься на крыльце пересыпкой продуктов в бутылки в ожидании проспавшего Петра. Теоретически, в Синюю можно выйти и через это озеро, перетащив байдарки в его конце через стометровый перешеек.

После полудня рёв мотора возвестил, что пора ехать дальше. По пути свернули с дороги влево к так называемым Синским Щёкам – высокому золотистому песчаному яру подмытого речного берега в форме полукольца с парковым сосновым лесом наверху. Очень похоже на Керженец, только масштабнее! Там мы впервые увидели Синюю – узенькую речушку с незаметным течением среди оголившихся песков. От её вида закрались сомнения, пройдёт ли по ней байдарка. Сейчас смело могу сказать, что пройдёт. И в следующий раз начал бы сплав отсюда или ещё выше по течению, например, от опорной базы Бэс (в переводе с якутского Сосны), чтобы побывать на песчаной части реки. В этой стороне, кстати, полно крепкого соснового сухостоя, дающего возможность построить раму для катамарана. Что касается базы Уораннах, то в её окрестностях годный для этого лес найти непросто, хоть и возможно.

Обратным рейсом в Бердигестях Пётр забрал постояльцев базы домой. Мы остались одни, но не надолго. Проехав несколько километров, вездеход заглох, и двигатель больше не завёлся, вынудив всех вернуться на базу пешком, чтобы дождаться, когда приедет вызванный по спутниковому телефону второй «Трэкол», принадлежащий парку, которому теперь предстояло ещё и везти следующую за нами группу москвичей.

Низкие серые облака с минимальным количеством оттенков быстро поглотили надежду на сухой стапель и жаркое начало похода. Едва мы выгрузились на крыльцо одного из домиков базы Уораннах, заморосил мелкий, почти осенний дождик, на подсознательном уровне подталкивая погрузиться в простой уют свежих, пахнущих смолой стен избушки и остаться там ещё на одну ночь. Даже обеденный призыв звучал не столь звонко, чтобы заставить выйти из-под навеса, пробежать несколько десятков метров по траве до другого навеса и усесться за стол под барабанную дробь мелких капель. К моменту выхода дождик всё же угомонился, но тучи так и остались висеть серым пологом.

Дорога мимо базы ведёт к расположенному в километре ниже по течению Синей устью Матты – небольшой речушки, берущей начало где-то в болотах севернее Вилюйского тракта и пересекающей его в посёлке Бердигестях. Будь речка более полноводной, не понадобилась бы столь сложная заброска. У истоков освоения этого маршрута сплав начинали именно с Матты в 8 километрах от селения Дьиикимдэ. Но узость русла, маловодность, частые обновляющиеся завалы и большое количество медведей в окрестностях сыграли не в пользу нескольких дней на этом притоке.

База Уораннах – это не только 3 дома у дороги. В глубине леса на берегу озера-старицы есть ещё несколько построек, среди которых дом хозяина и баня. До берега Синей от базы всего метров триста по дороге, ведущей к броду. В этом месте река уже с каменистым дном, и её пологие берега с приземистой растительностью отдалённо мне показались похожими на верховья Путоранских речек, берущих начало на Плато и ещё не промывших глубокие долины. Вода в Синей едва прикрывает россыпи мелких камней, образуя перекаты. При таком уровне нас ожидает постоянный слалом. Не смотря на мелководность и прохладную погоду, Виталик не изменил традициям, и первым делом искупался. Есть в малой глубине реки и существенный плюс – вода хорошо прогревается даже с вечной мерзлотой, толстым панцирем лежащей внизу.

Как выглядит встреча с тем местом, стремление увидеть которое пересилило лень и навалившиеся организационные проблемы? Стоишь на берегу, как во сне, не успев прийти в себя после долгого ожидания, и пытаешься сравнивать реальность со своей вроде бы детальной мысленной моделью ещё не виденного. И на сильном несоответствии погружаешься в окружившую реальность, которая, словно повторная магнитная запись на плёнку, затирает твои чёрно-белые представления и вписывает новые яркие краски действительности. Потом почти не сможешь вспомнить, как представлял себе то или иное место, в памяти останется лишь увиденная тобой картинка. Но иногда возникают ситуации, когда появляется третий источник впечатлений – это сон в походе об этом походе! И вот тут грани реальности начинают искривляться и спутываться в невообразимый клубок картинок, событий и ощущений. Один свой сон на первой днёвке я помню отчётливей всего. Мне приснилось, что поход закончился, а я не успел в нём побывать. То есть, я вроде бы прошёл маршрут, но время пронеслось настолько быстро, что я этого не заметил… Самое печальное, что сон оказался вещим!.. Такое было со мной впервые – время, привычно замедляющее бег на протяжении похода, в этом путешествии будто совершило затяжной прыжок, ускоряясь с каждым днём. К счастью, все впечатления сохранились в памяти в полном объёме.

До устья Матты и без того маловодная Синяя делится на два рукава каменным островом, становясь похожей на ручей, проходимый только пешком. Матта подливает воды, немного исправляя ситуацию. Начинаются плёсы среди низких заболоченных и горелых берегов. Душа чувствует окончательный отрыв от цивилизации, наверное, отдалённо похожий на выход из космического корабля в открытый космос – отцепил трос и полетел в бездну навстречу звёздам. Именно так впервые представляется огромная территория Якутии, в бездну которой мы сделали шаг в этом походе.

После петляний в заполненной песками широкой болотистой долине через 3 километра от Матты русло Синей приблизилось к горлу, образуемому коренными берегами. Слева первый на маршруте скальный выход высотой метров 15. На самом первом останце установлен деревянный крест. Здесь нужно обязательно причалить и подняться к скалам. Они не просто первые, на них сохранились одни из самых не тронутых временем рисунков древнего человека, датируемых II – I тысячелетиями до нашей эры. Называется место Андреевской писаницей. Тропинка возле информационного щита выведет к нужному месту. На высоте около 3 метров от уровня земляной полки на белой известняковой стене краснеют обведённые карандашом человечки, лошади, вертикальные черты и ещё какие-то неразборчивые символы. По высоте расположения рисунков, полагаю, можно косвенно судить и об их возрасте. Вряд ли древние люди расписывали скалы, стоя на стремянке. Скорее всего, за 3500 лет река на эти метры вгрызлась в землю.

При желании и соблюдении всех мер предосторожности, подняться можно и на вершину скал по осколкам осыпавшейся с них породы. Тут становится понятно, как легко отделяются «кирпичики» от построек древнего скульптора. Вид с вершины уже намекает на холмистость рельефа, а щётки сухого леса до горизонта придают ему мрачноватый оттенок, отдалённо напоминающий речку Рыбную под Норильском. Но всё не так страшно. К этому моменту погода начала разгуливаться: облачный шатёр, обгоняя нас, улетел в сторону Лены, помахав на прощание ажурным краем перистых облаков, из-под которого засиял вечерний прожектор клонящегося к низкому горизонту солнца.

После нескольких перекатов скалы Андреевской писаницы скрываются за поворотом, река вновь приобретает равнинный вид. Для первого дня достаточно. Место под лагерь находим в начале намытой половодьем галечно-песчаной косы правого берега за полкилометра до впадения речки Тас-Ханда. Рыбацкий почин компенсирует неприметность стоянки – первая небольшая щучка оказывается на крючке! Пока обживаемся, плавно спускаются северные сумерки. На фоне ярко догорающего в закате длинного облака над водой поднимаются белёсые столбики пара, кружатся, танцуют над цветным отражением неба, как птицы собираются в стаю и уносятся вверх по Синей. Вслед за ними с низовьев реки, как будто дыхание ледяного чудища, прилетает густое облако холодного, леденящего тумана, от которого начинает сводить пальцы на ногах. Это то, о чём нас предупреждали в отчётах: днём будет жарко, а ночью господствует необъятная вечная мерзлота. Хорошо, что мы успели натаскать дров, и жарко пылающий костёр из сухой якутской лиственницы помог согреться в сизой холодной ночи. Спалось также весьма не комфортно. По ощущениям казалось, что температура опустилась ниже нуля, хотя, доказательств этого утром не нашлось.

Утром рано поднявшееся солнце не дало окончательно замёрзнуть и быстро нагрело воздух до комфортной температуры. Вместе с сильным ветром с низовьев реки оно быстро высушило отсыревшие в первый день вещи. Длительные ленивые сборы позволили выйти на воду лишь ближе к обеду. После устья Тас-Ханды наша песчаная коса набирает вес и увеличивается в высоте, становясь выше роста. На осыпи видны довольно свежие следы сапог, оставленные явно после вчерашнего дождя, – идём, наступая на пятки предыдущей группе. В конце косы русло и вовсе разбивается на два рукава высоким песчаным островом: правый очень мелкий, в левом перекаты и галечный островок. Повод для обеда не заставил себя ждать – в одном из перекатов дно нашего «тайменя» оказалось на 30 сантиметров разрезано острым камнем. После прошлогодней Чусовой это оказалось весьма неожиданно. Там лежащие на дне камни даже царапин не оставляли на ПВХ шкуре. Впредь нужно быть осторожнее! Камни в Синей чрезвычайно коварны – их острые края так и норовят поставить отметину на днище лодки. Порода, которой сложено Приленское плато, крайне хрупкая и подвержена быстрому разрушению. Новые осколки породы настолько часто сыплются в реку, что она не успевает обточить и сгладить их грани. Иногда среди этих осколков попадаются магматические включения порой очень загадочной формы, например, похожие на цветок розы. Галечный островок в этом месте подвернулся очень удачно. Будь кругом кусты, пришлось бы труднее. Мы быстро выбросились на него, расстелили подмокшие вещи, тут же развели костёр, занялись обедом и ремонтом лодки, а Татьяна выловила из коварного переката хорошую щуку.

Уже за следующим поворотом вдоль высокого правого берега начинают вставать отдельные скальные зубья, немного похожие на столбы. Их высота пока не превышает роста стоящих у подножия лиственниц. Но пейзаж сильно оживляется их присутствием после низких болотистых берегов с сухостоем или горельником. Река резво бежит вперёд к очередному изгибу, из-за которого спешат показаться следующие более массивные стенки с крутыми осыпями и уступами, «лохматые» от растущих сверху сосен.

Песчаное дно с узорчатыми подводными барханами чередуется с каменистыми перекатами, а торфяная вода, играя на солнце красноватыми бликами, окрашивает его в бурый цвет. По малейшему изменению оттенка, как на топографической карте можно читать глубину реки. Там, где оттенок совсем светлый, приходится вылезать из байдарки, брать её за верёвку и идти пешком по песчаному дну, загребая босыми ногами тёплую воду.

Теперь скалы становятся частым явлением, украшающим почти каждый поворот реки, подпирая высокий и крутой берег своими плечами. По мере увеличения их роста, появляются и отдельно стоящие столбы-останцы с грудами обломков у основания, словно разрушенные древние колоннады. Довольно быстро, но настолько плавно, что почти этого на замечаешь, уступы перемахивают по высоте растущие рядом деревья, вставая уже неприступной стеной вдоль подмывного берега.

Неожиданно для нас на широкой песчаной отмели после впадения ручья Лачан появляются рыбаки, а немного дальше ещё несколько человек поднимаются против течения на почти бесшумной лодке с электромотором!

Перед правой петлёй Синей, в обособленной левобережной скале видна расщелина в виде грота с языком вывалившейся из него породы. Судя по описаниям, эта скала – вторая писаница с сохранившимися рисунками древнего человека. По рассказам Петра Николаевича, чтобы их увидеть, нужно, стоя у скалы, высоко поднять голову кверху. А мы по своей невнимательности остались без осмотра, вспомнив про рисунки только через километр. Видимо, отвлёк стоящий немного дальше на берегу УАЗик тех рыбаков. Похоже, это и есть место под названием Яма, о котором рассказывал наш забросчик, или урочище Эйим.

Чистая вода

Рыбаки облюбовали его за хорошие уловы и доступность. Сюда от кордона тянется лесная дорога, и в хорошую погоду действительно возможно добраться на технике меньшей проходимости. Теоретически, можно проработать и вариант заброски для более короткого маршрута. Дорога выходит к реке около устья речки Кыра-Тас, долго текущей по лесам из озера Морда. Это единственный приток Синей с чистейшей прозрачной водой без оттенка! Если есть потребность в питьевой воде, стоит по максимуму запастись ею именно здесь на весь поход. Все следующие ручьи будут с различными торфяными оттенками. Вода в притоке настолько ледяная, что опущенная рука стынет быстрее, чем наберётся полная бутылка! Видимо, путь себе пробивает через мерзлотные грунты в тени деревьев. Смешиваясь с горячей по сравнению с ней красноватой водой Сиинэ, образует любопытные тепловые и оптические иллюзии. А вот с рыбалкой в устье почему-то не задалось. Видимо, всю рыбу переманили к себе те якуты.

После Кыра-Тас следует череда мелей и разбоев, часто проходимых только в проводку. Сделав пятикилометровую петлю, Синяя возвращается к устью ручья Лачан, спрятавшись за высоким и узким перешейком в 250 метров. С этого места на реке начинаются не просто скалы, а полноценные Столбы! В ознаменование этого примерно посередине стены зияет большой грот с арочным входом и куполообразным сводом. Высота портала порядка 10 метров, в глубину пещеры метров на двадцать под крутым уклоном поднимается осыпь из мелких обломков. Соблюдая осторожность, туда можно вскарабкаться. Напротив грота возможное место для стоянки – протяжённый и ровный песчаный пляж с прилегающим лесом и видом на стену Столбов, похожих здесь на витязей, сторожащих покой Сиинэ.

Стоило только скалам бросить тень на землю и реку, как тотчас же потянуло леденящим холодом. Прожаренные днём на солнце мы сильнее ощущали его прикосновение. Он каким-то непонятным образом мгновенно проникал внутрь и начинал холодить изнутри. Поэтому, пока наша звезда висела высоко над горизонтом, пришлось поспешить выйти из тени и искать место для днёвки, не понимая, почему она уже завтра. Можно было бы встать напротив грота, но описания сулили вскоре более интересное местечко со скалой, имеющей две арки.

На следующем повороте Синей поджидали более ярко выраженные столбообразные скалы, позолочённые вечерним светом. Здесь уже и башни, и зубья, и даже огромная скульптура зайца. Напротив – галечный пляж, непригодный для стоянки. В конце стены показалось что-то похожее на арки, только разрушенные. В сомнениях, не искомые ли это, решили пройти немного вперёд, где и увидели узнаваемую по описаниям скалу на следующем повороте в самом начале очень высокой каменной стены. В ней две глубоких вертикальных расщелины образуют громадные арки, сквозь которые видно небо и другие, более мелкие сквозные трещины. А если присмотреться к левому своду, можно разглядеть, что он сформирован двумя будто бы целующимися скульптурами. Напротив скалы просторный пляж из крупного песка с потрясающим видом на стену столбов, вырастающую из леса и скрывающуюся за поворотом реки – идеальное место для днёвки! Дрова за спиной на подмытом обрывистом берегу. Там густой хвойный лес с подлеском из черничника и брусничника с примесью шиповника. С последним за этот поход у нас сложились особо «тёплые» отношения, потому как сходить в лес за дровами и не вытаскивать потом из ладоней мелкие, еле заметные иголки, не получалось ни у кого.

Во время разгрузки и переноски вещей по пляжу, мы поочерёдно заметили странный скрипучий звук, иногда вырывающийся из-под ног. Этот звук издавал песок! При определённой скорости касания его поверхности возникает жужжащий акустический эффект, вызванный резонансным трением частиц песка о предмет, его касающийся. Попросту – поющий песок! Некоторое изучение его частиц во время днёвки не выявило невооружённым глазом никаких особенностей. Удалось только понять, что способность к пению жёстко зависит от размера крупинок. В конце пляжа, недалеко от начала галечника, была найдена узкая намытая полоска того же песка более мелкой фракции, имеющая чёткую границу с крупным песком. Мелкий полностью утрачивал дар пения, тогда как расположенный всего в нескольких сантиметрах крупный продолжал издавать уже изрядно поднадоевший звук. Ему постоянно вторили крики сотен ласточек, постоянно круживших над рекой, чьи гнёзда расположены в этих скалах.

На днёвке получился самый настоящий пляжный отдых, оставивший хороший загар. Самое удивительное то, что даже насекомые не мешали этому: не было ни комаров, ни мошки, лишь отдельные особи слепней изредка вяло подлетали, делая попытку укусить. Правда, несколько утомило палящее солнце, целый день гревшее нам макушки и раскалившее пляж. Спрятаться от него было просто некуда, кроме воды, глубина которой напротив лагеря удачно оказалась больше роста. Лес хоть и за спиной, но там неровно, забираться на подмытый обрыв неудобно и выйти оттуда без шиповника крайне сложно.

Это удивительное место наряду с хорошим отдыхом наградило интересной рыбалкой на щук, выявившей главного рыбака похода, точнее рыбачку. С этого момента и до самого финиша Татьяна регулярно снабжала приятными дополнениями к рациону. В косых лучах солнца, пробивающих толщу желтоватой воды, оставаясь неподвижными, висели небольшие щурята, заметные лишь по теням на донном песке. На проходившую мимо приманку они не реагировали, лишь смещались немного в сторону от неё, словно та мешала им дремать в прогретой солнцем воде. Только одна из них вроде кинулась за воблером, но почти сразу передумала и вернулась на глубину.

Для обустройства бани пришлось несколько постараться. Дело в том, что основная порода скал – известняк, а он, как известно, для каменки

Баня

Свет и тень

не подходит – имеет маленькую теплоёмкость и не выдерживает резких перепадов температуры. Выручило присутствие более древней магматической породы, выступающей примесью в желтоватых обломках скал – округлых валунов из бархатно чёрного базальта, настолько прочного, что ни нагрев докрасна, ни поливание холодной водой не заставили валуны потрескаться! Таких камней не много – все они разбросаны по пляжу или осыпи.

Всю днёвку мы ждали группу москвичей, которая должна идти вслед за нами, но так и остались хозяевами того прекрасного уголка Синей до следующего утра. С этого момента ночи заметно потеплели, больше не обрушивая ледяное дыхание после захода солнца.

Скалы ещё некоторое время тянутся по левому берегу неприступной отвесной стеной с узкими вертикальными щелями, сквозь которые стекают вниз потоки застоявшегося в тени холодного воздуха. Перед новым поворотом стена дробится на отдельные башни и завершается зубьями, вертикально торчащими из курума крутой осыпи, плавно спускающейся к следующему пляжу. Таков образ всех скоплений Синских столбов, отличающихся друг от друга лишь архитектурой: одни как стены, другие образуют своды с арками, третьи – словно тонкие пальцы.

Один такой вытянутый ввысь стройный палец или перо встречает на следующем повороте, как маяк на пути, мимо которого сложно проплыть, не разинув рот! Совершенно непонятно, как при хрупкости породы он смог устоять! Следующая скала похожа на въездные Ворота замка с двумя сторожевыми башнями и аркой между ними, ведущей в подземный город гномов. От белого до жёлтого цвета Столбы особенно контрастно смотрятся на фоне зелёных хвойных лесов, покрывающих склоны. После Ворот из глубокой долины в Синюю скатывается небольшой ручей Улунгах-Быстах с довольно чистой, холодной, но всё-таки желтоватой водой. Пить её можно, но с водой из Кыра-Тас она не сравнится.

В самом начале протяжённой стены у следующего крупного правого излома Синей есть неплохое местечко для стоянки с песчаным пляжем, кустами и даже хвойными деревьями рядом. Посередине стены река растекается по широкому мелкому руслу тонким слоем, не оставляя шансов пройти его, сидя

Команда

Перешеек

в байдарке, а песчаное дно делает эту прогулку по воде приятной в условиях жаркого полуденного солнца. Так, купаясь в солнечных и водяных ваннах, мы с чувством некоторого голода подходим к особому месту на реке – узкой, трёхсотметровой перемычке между двух потоков. Река образует красивую петлю с двумя лепестками, пробегая 8 километров, прежде чем вернуться к этому месту с другой стороны перешейка. Снизу этого, разумеется, не видно. Высота крутого оскаленного склона порядка 40 метров. Теоретически, с этой стороны нет сплошной отвесной стены, преграждающей путь. Но идею подъёма по осыпям прогнала утомляющая жара, оставив место рыбалке и обеду. Благо, чтобы увидеть красоту сверху, не всегда обязательно подниматься самому.

Если присмотреться к линиям рельефа на топографической карте, особенно к самым высоким, можно заметить, что в глубочайшей древности река текла почти прямо по верху Приленского плато, только собираясь прогрызть в нём глубокие каньоны. С течением времени поток воды на небольших изгибах русла подмывал берега, унося трофеи с собой и вгрызаясь в толщу известняков: обрывы становились выше, а русло извилистее, образовав причудливые петли. Когда-нибудь река разрушит узкие перемычки в них, но увидеть это не суждено всей нашей цивилизации. Ведь глобальные природные процессы создания таких чудес, как Синские Столбы происходят настолько медленно по сравнению с нашей жизнью, что представляя их, чувствуешь себя кучкой муравьёв, суетливо перетаскивающих пылинки по широкоформатной пейзажной фотографии.

Во время прохождения оказалось, что петля – очень красивый и динамичный участок реки, заслуживающий более пристального внимания при

Две стены

Скала

планировании маршрута. Есть смысл делать более частые остановки на её протяжении и даже встать на ночёвку в одном из вполне пригодных для этого местечек. В вершинах лепестков петли интересные скалы, а между ними посередине меандра русло расширяется, и река делится крупным намывным островом на два узких рукава с быстротоком и серией задорных перекатов, даже пригодных для катания. В правый при нашем уровне воды зайти было невозможно, левый оказался вполне проходимым и весёлым. Отличная стоянка есть на высоком пляже у соснового лесочка в вершине второго лепестка. Подобных мест на реке очень мало!

По другую сторону перешейка скалы выглядят сильно разрушенными, осыпавшимися и изъеденными трещинами. Сохранилось несколько башенок с коническим верхом. В районе самого узкого места в перешейке у воды расположен невысокий грот. Проплывая мимо, невольно начинаешь фантазировать, что это не просто грот, а пещера, когда-то выходившая на противоположную сторону гряды. Просто сейчас вход с той стороны завален, и приходится делать этот крюк.

На следующем почти прямом участке Синяя прорезает очень слабую породу, почти не образующую столбов и оставляющую почти безлесный, постоянно подвижный осыпной склон. Отдельные зубцы торчат лишь в его начале и конце, как гвозди.

Новый скальный массив начинается плотной стеной невысоких скал сразу после пересыхающего ручья Начабыл, текущего в глубоком зелёном логе и сходящегося в устье из трёх разных направлений. Дальше стена дробится на отдельные столбы и образует одну очень приметную фигуру – высокую башню с прилегающей к ней огромной, почти готической аркой. Её золотое отражение причудливо играет в искривлённой волнами поверхности воды, а кружащие над столбами и пролетающие сквозь неё ласточки на фоне похожей на белое облачко половинки луны наполняют это место волшебством!

Изрядно уставшие за длинный день, к вечеру мы достигли местечка, которое назвали Городом Столбов. В самом его начале есть не слишком удобный пляжик около леса, но дальше всё заросло кустами и стоянок нет. Правобережный скальный массив на крутом левом повороте Синей поистине оправдывает общее название всех синских обнажений. С большого расстояния похожий на щётку, вблизи состоит из тонких, стройных, тянущихся к небу каменных пальцев. А число населяющих этот город ласточек, вьющихся, словно пчелиный рой, превосходит все мыслимые количества. Перед закатом косая линия красного света медленно ложится на макушки подпирающих небо колонн древнего города. Ночью кажется, что в распадке перед началом скал шумит водопадик на ручье. Но оказывается ветром, шуршащим в макушках леса.

Утренняя погода с тонкой сеткой лёгкой облачности и резкое понижение атмосферного давления намекают на вероятность дождика и долгожданную прохладу. Тент и фартуки наготове. Быстро идти не получается, разглядываем сооружения Города Столбов с разных ракурсов, – невозможно оторвать глаз от набравших величие скал! Массивные в основании, к вершине они разделяются на несколько, почти все становятся очень тонкими и тянутся ввысь группами, как органные трубы. Глядя на них, подплывать близко не хочется, и уж тем более, громко кричать рядом. Одни похожи на гигантский камертон. Другие переплетаются, образуют арки и узкие щели, становясь похожими на иголку с большим ушком. Ингода растущие от воды скалы расступаются, показывая задний план, где на крутом зелёном склоне стоят другие ряды каменных великанов, а между ними, будто улицы среди небоскрёбов, промыты извилистые ложбины. Описать форму каждого столба или скалы невозможно. Сфотографировать все – занятие из раздела фантастики! Даже неспешно разглядывать устаёшь, проплывая вдоль стены, – настолько многочисленны, неповторимы и разнообразны творения природы! Жаль, что невозможно подняться и пройти по улицам этого каменного города из-за крутизны склонов и опасности осыпей. Наверное, оказавшись где-то среди столбов можно получить полноценный эффект присутствия в доисторическом городе.

Резко начавшись, город также внезапно заканчивается зелёным склоном без скал. Глубокая, спокойная и серьёзная у его набережной, река будто вырывается на свободу и начинает озорничать, разливаясь по всей ширине русла тонким слоем воды, заставляя идти пешком по галечному дну с небольшой примесью песка. Эта закономерность просматривается уже давно. Чем ниже спускаешься, тем сильнее начинает преобладать каменистое дно, и меньше встречается песчаных пляжей.

Зато следующий сплошной каменный массив в своём окончании будто бы зовёт плавным склоном с сосновым редколесьем подняться на вершину и посмотреть его «взглядом» на реку и окрестные леса. Главное – не подходить близко к ненадёжному сыпучему краю. Но на радиалку в наших рядах опять нет желающих.

Сразу от этого места и вплоть до ручья Бёрё-Тёрёбют на Синей следует проворный участок с каскадом коротких, но мощных перекатов-порожков, образованных скоплениями чёрных базальтовых глыб, непонятно откуда взявшихся в таком количестве. Никаких вкраплений в скалах нигде не видно. Вероятно, в древние времена на дне моря, образовавшего осадочный панцирь, превратившийся впоследствии в Приленское плато, располагались магматические образования, законсервированные позже слежавшимся известняком и размытые водами Синей. В районе устья ручья есть местечко, пригодное для стоянки с хорошими видами сразу на три скальных группы. А изобилие магматических валунов позволяет без проблем сложить каменку и устроить баню.

Столбы после ручья Бёрё-Тёрёбют начинаются отдельно стоящими в лесу тонкими башнями. Стена, достигающая почти стометровой высоты, сильно изъедена трещинами, гротами и расщелинами и образует каменный лабиринт для игры света и тени. Но больше примечателен этот массив располагающимся в самом его конце мощным перекатом или почти порогом, образованным всё теми же базальтовыми обломками, за что имеет народное название Чёрные Камни. Всё русло Синей перегорожено нагромождением среднего размера булыжников и даже небольших плит, торчащих из воды или образующих обливняки. При более высокой воде здесь наверняка просто ровный слив, но при нашем уровне прохождение представляло собой приятный слалом с минимальной глубиной. Основная струя расположена от центра ближе к левому берегу. Справа есть удобная площадка для осмотра и съёмки, похожая на выложенный чередующейся чёрной и белой плиткой тротуар, окружённый ярко-зелёным газоном с жёлтыми цветами (при высокой воде залит). В начале порожка возвышается фундамент останца из этой породы, разрушающейся медленнее известняка, скорее всего, и раскидавший в этом месте свои обломки, создавшие перекат. В этом живописном местечке на левом берегу можно встать на стоянку.

Нашим графиком таковая не запланирована, поэтому следующей остановкой становится устье Мундукты – крупного лесного ручья, у которого нас нагнала первая волна моросящих тучек, вынудившая устроить обед. Выносы Мундукты образуют широкую галечно-песчаную отмель, перегораживающую почти всю реку. Ручей вытекает из глубин леса в низких берегах, вода имеет светло-жёлтый оттенок и намного светлее синской. С первыми каплями пришлось причалить, зачехлить байдарки и оперативно перетаскать нужные для обеда вещи поближе к обрывистому берегу, чтобы иметь возможность растянуть тент. Но это не понадобилось. На этот раз тревога была учебной: дождик лишь испугал устрашающим видом серых туч и разбежался, дав возможность спокойно пообедать.

После Мундукты первой встречает небольшая группа отделённых от заднего склона столбов с подъеденными водой основаниями и нависающими верхними частями. Один из останцев при такой форме немного напоминает раскрывающийся бутон тюльпана. Внизу некоторых столбов есть маленькие гротики с высыпающейся из них мелкой породой.

Более величественно выглядят каменные башни около устья ручья Хомус-Юрюета. Они вырастают прямо из глубины леса на низкой береговой полке и превращаются в мощную стену полукилометровой длины. Тем временем, с верховьев Синей подходят уже вполне боевые тучи, глухо грохочущие из-за горизонта. Успев искупаться в почти горячей воде на мелководье и заткнуть куском верёвки протёртую в шкуре нашей байдарки брешь, пришлось поспешить к следующему повороту. Тучи приближались, а мы не имели возможности от них оторваться, так как двигались перпендикулярно линии их движения. Напротив высокого осыпного склона с маленькими столбами, похожими на

Ввысь

Перед грозой

Дивногорские останцы, первые капли вынудили выскочить на песок, почти мгновенно развернуть тент и укрыть им две байдарки из трёх. Виталик с Таней были немного впереди, и возвращаться не стали. Сильнейший ливень обрушился с такой неистовой силой, что дальний край скальной стены растворился во мгле. Растянув тент на вёсла и привязав его к байдаркам по известной методике уже во время дождя, все скучковались под ним, придерживая края и стряхивая накапливающуюся воду. Таня пела песни, Ася угощала съестными припасами. Если б не расписанный дома график и временные рамки похода, можно было бы остаться на этом, вполне пригодном для лагеря пляжике.

Продолжался заряд около получаса, после чего наступила потрясающая звенящая и умиротворяющая тишина, словно все звуки, движения ветра, крики птиц и прочие возмущения только что смыло в реку и унесло вниз. Вода приобрела зеркальный вид, над отсыревшей землёй поднялись лоскуты тумана, воздух наполнился запахами сырости, сделав дыхание лёгким. Полная тишина царила недолго. Звуки медленно начали возвращаться и наполнять окружающий мир, также как восстанавливается слух после оглушения очень громким звуком. Гаркнул парящий вдоль скал ворон, ему звонко ответили ласточки. Зажурчали в скальных трещинах тонкие струйки почти незаметных водопадиков. Им вслед застучали маленькие камешки, показывая кино о процессе эрозии и творения Синских столбов, а также предостерегая не мешать природе и держаться в это время от скал подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Все они как будто сложены из маленьких кирпичиков, между которыми прожилки другого оттенка, по которым происходит дробление.

Скала, мимо которой мы проплывали, примечательна своей особой формой в массиве. Она похожа то ли на волну, то ли на два горба, то ли на золотую букву «М» в логотипе всем известного фастфуда. И это единая стена, даже в середине буквы поднимающаяся на десяток метров над рекой и опушённая хвойной зеленью. Судя по описаниям, это место называется «Сердечком», будто бы наполовину утопленным в Синей.

Вскоре воздух наполнился лёгкой дымкой. Или это был пар, поднявшийся с разогретой земли, а может, и дым, запах которого еле уловимо ощущался в воздухе, и мы приняли его за костёр егеря или ушедшей вперёд группы. Но людей нигде видно не было.

После прямого участка с высоким левым берегом река приводит к одному из прекраснейших своих поворотов – скалам в устье ручья Кыра-Чагын. Длинные столбы, стоящие по обе стороны от ручья в окружении стройных елей, сосен и лиственниц, как два отряда стражников, охраняющих вход его в бархатную зелёную долину. Первый, самый крайний и маленький страж, стоящий справа от ручья, хранит на себе ещё одну тайну. Это третья писаница с наскальными рисунками древнего человека Амма-Чагын. Причаливать здесь не очень удобно, берег зарос осокой. Но выход того стоит. На высоте около 5 метров от основания различим пояс в виде вертикальных линий и силуэтов животных. По сравнению с Андреевской скала этой писаницы сильнее разрушена, рисунки не обведены карандашом, и разглядеть их значительно труднее. Зато словно чувствуешь себя первооткрывателем, видя красноватые символы на осыпающейся породе скалы. Для стоянки не очень удобное место, но при необходимости реально устроиться на небольшой полке над ручьём. Отсюда же можно попытаться совершить подъём по склону к вершине.

В окончании эта группа столбов становится похожей на пещерные города Крыма: с множеством сводов, арок и сообщающихся ходов. Пожалуй, это самое яркое отображение влияния мерзлотного карста на формирование скал. При размытии известняков постепенно вскрываются из глубин Приленского плато промытые подземными водами галереи и пещеры. Наиболее подвергшаяся воздействию воды порода быстро разрушается и осыпается, оставляя стоять твёрдые части, впоследствии создающие неповторимый столбчатый береговой рельеф.

Не перестаёшь удивляться природной красоте берегов Синей, уставая крутить головой во все стороны, чтобы ничего не пропустить. Не успеешь осмотреть одно скопление скал, как впереди вырастает новое войско каменных воинов-идолов, держащих оборону древней крепости с бойницами и слуховыми окнами, колоннадой стоящей у них за спиной после притока Улахан-Чагын. Следом – река бьётся о каменную стену, похожую на огромную плотину, дальше встаёт ещё одна группа очень высоких разноформенных стенок, деревья на вершине которых кажутся мелким кустарником, а ивняк у подножия вообще какой-то травой. Чувствуешь себя в объятиях скал, почти в каньоне, мощь которого удваивает идеальное вечернее отражение в абсолютно гладкой воде реки.

За спокойным плёсом начинается масштабная отмель, которая сжимает реку как в тиски, образует шумный перекат и тянется до самых скал. В её конце есть небольшой песчаный пятачок, который был выбран для предстоящей днёвки. Честно говоря, далеко не лучшее место из-за полной открытости и удалённости леса, зато с потрясающим видом во все стороны. Более удобной стоянки в полукилометре ниже не нашлось. Скалы там отвесно ныряют в омут, а напротив узкий галечный берег. Поэтому принято решение высаживаться рядом со следами предыдущей группы: костровищем, разрушенной каменкой и забытой самодельной поплавковой удочкой.

С заходом солнца крики птиц утихают, пространство наполняется звуками ночных насекомых и журчанием воды. Над землёй ползут туманы, порождённые сыростью от прошедшего ливня. Они, как древние духи воды, кружатся и танцуют под скалами в лунном свете, всё гуще и гуще заволакивая землю, чтобы ночью нам не было холодно. Утром просыпаемся укрытыми белым одеялом облаков под громкие крики неугомонного ворона. Солнце неторопливо выходит из-за стены, которая кажется раза в два более высокой, чем на первой днёвке. Облачка тумана долго цепляются за её вершину, отрываясь по кусочкам от полога, растворяясь в прогревающемся воздухе и рассыпая повсеместно горсти сверкающих на солнце крупных росинок.

После выхода солнца из-за скал дала о себе знать проблема открытости места стоянки. Целый день пришлось жариться на солнцепёке в глубокой и безветренной долине, получившей за это название «Сковородка». Выручала только неглубокая быстрая и прозрачная речка с пузырями от переката и стаями мальков, лес на противоположном берегу, куда можно было легко перейти вброд по пояс, и вынужденно установленный тент в прикостровой зоне. Из-за жары даже рыба не ловилась наперекор всем усердиям рыбаков. А усталость и вялость в такую погоду вместе с отсутствием подходящих камней отогнали желание банных процедур.

В половодье вся эта отмель оказывается залитой, поэтому из растительности на ней только мелкие ивовые кусты. В стороне, на полке обрывистого берега многострадальный лес с валежником, зарослями шиповника, цветущими метёлками кипрея и отцветшими дикими лилиями. Столбы продолжаются вглубь дальше современного русла Синей, показывая, где в незапамятные времена текла река. Ближе к вечеру, когда жара немного ослабла, Ася и Андрей собрались туда в радиалку, где нет сплошных отвесных стен, склон более пологий, и столбы стоят отдельными скалами, позволяя обойти вокруг. Остальные ограничились запуском квадрокоптера и попыткой поймать сигнал сотовой связи с его помощью. Привязанный к шасси телефон на высоте около 150 метров даже нашёл сеть, но ни в одном из мобильников не оказалась предусмотрена возможность отправки СМС-сообщений при подключении к сети без участия человека. Посмотрев на Синские Столбы взглядом птицы, узнаёшь, что это не просто двухмерные скальные стены, выстроившиеся вдоль реки. Они вырастают из глубины склона, образуя сложный лабиринт, и похожи на ряды акульих зубов.

Выйти на воду утром следующего дня удалось непривычно рано. Видимо, наступила пресловутая схоженность группы. Вместе с небольшим запланированным расстоянием это давало возможность держать размеренный темп движения. А вновь горячее якутское солнце загнало всех купаться уже на следующем повороте у пляжа напротив стройных скал, похожих на пламя свечей. Купанию предшествовало протискивание в лодках впритирку к травяному правому берегу по едва пригодному для этого руслу шириной меньше метра. Остальная вода перед поворотом растекается по широкой галечной мели, создавая звенящий шум и играя бликами на солнце.

Группы скал-свечей разделяет глубокая долина маленького ручейка Улахан-Курунг-Юрях, в котором удаётся пополнить питьевые запасы почти бесцветной водой. За ним – плотное нагромождение тонких и очень высоких столбов с разветвлёнными макушками, приводящих в полное недоумение: «Как и на чём они держатся?!!»

После пересохшего ручья Аччыгый-Курунг-Юрях по правому берегу реки крутой осыпной склон, увенчанный резной короной из тянущихся к небу каменных колонн. Проплывая мимо, хорошо понимаешь, что всем известные столбы Мань-Пупу-Нёр хоть и хороши, но явно не превосходят по красоте Синские, имея высокую популярность только за счёт широкой известности.

Осыпь образует в реке каскад мелей и перекатов, выносящих в широкую долину, где на левом берегу виднеются строения егерского кордона. Заготовлены штабеля дров, у воды стоит лодка, с участка доносится лай собак. Но людей не видно. Егерь в компании молчаливой лайки встречает на сенокосе ниже по течению на противоположном берегу. Проверяет разрешительные документы, записывает в свой журнал и говорит, что предыдущая группа прошла 4 дня назад. Значит, мы движемся медленнее их, но быстрее идущих следом земляков.

За время разговора с егерем с нижнего течения Синей подкатились глухие раскаты грома. Надвигалась очередная грозовая туча. Не дожидаясь первых капель, мы высадились на галечник за поворотом, развернули тент на вёслах и за символическим обедом созерцали синскую непогоду. В этот раз дождик оказался тёплым и не столь сильным. В воздухе стало душно, а умчавшаяся вверх по Синей грозовая туча вскоре трансформировалась в огромное кучевое облако, поднятое восходящими потоками на высоту нескольких километров, создав впечатление грандиозного взрыва.

С этого поворота началась самая длинная группа Синских Столбов, напоминающих башни небоскрёбов огромного мегаполиса. Это скалы Унгкюр, одноимённые ручейку, впадающему около кордона. Их протяжённость примерно 2,5 километра. Где-то посередине стены у подножия установлен деревянный знак в виде орла в честь включения Синского участка в состав объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО природного парка «Ленские Столбы». Очень живописное место, но стоянку организовать негде. Зато оно подарило приятную встречу. Рядом за кустами на низком берегу поджидали полудикие якутские лошади: сильные, красивые, с длинными, порой закрывающими глаза, гривами. Они спокойно стояли, будто не замечая подплывших людей, и только отмахивались от насекомых.

Разведка стоянки в тот вечер получилась немного сумбурной. Сбивало с толку отсутствие песчаного пляжа на следующем повороте и непригодный лес. Пришлось несколько раз проплыть туда и обратно мимо разрозненных скал, похожих на щепки с дуплами от сучков, как занозы торчащих из склона. Пока азарт не вывел на традиционную большую отмель с ровной площадкой из намытого песка в конце поворота. Место неординарное с точки зрения открывающихся видов, окружённое с трёх сторон большими скалами, при этом просторное и широкое. Где-то наверху над высоким берегом в тот вечер творилось что-то невероятное: шумели резкие порывы ветра, перекатывались раскаты грома, собираясь в грозную тучу, сгущались свинцовые облака, пробиваемые узкими лучами заходящего солнца, освещающего таинственный каменный замок с островерхими башнями. В объятиях мрачной погоды, укрывшиеся в палатках от разразившегося дождя, мы чувствовали себя в гостях у Властелина Колец, решившего показать, кто здесь хозяин, но быстро сменившего гнев на милость.

Из-за сырости ночью в долину реки спустились туманы, провисевшие до самого утра. Они укутали скалы, сделав их ещё более загадочными. В некоторые моменты начинало казаться, что вот-вот откуда-то сверху вылетит дракон, и этому совсем не удивишься! Когда на рассвете облака стали рассеиваться, освещаемые оранжевым пробивающимся сквозь дымку неярким утренним солнцем, вдруг показалось, что ночью время откатилось на сотни тысяч лет назад. Цивилизаций ещё нет, только мы, встречающие рассвет до нашей эры. Тогда, в незапамятные времена, точно также над соседней скалой поднималось солнце, купаясь в безмолвной глади утренней реки. А перья тумана в страхе растаять от его тепла разбегались врассыпную по её долине. В такие моменты время и вправду, как будто останавливается. Нет прошлого и будущего. Есть только этот момент и ты, молча и неподвижно стоящий на мокром песке и пытающийся понять тайну мироздания.

С такого философского настроя начался следующий день. Остаётся немного, близится устье Синей, посёлок Синск и никуда не исчезнувшая цивилизация. Вроде бы и соскучились по людям, но пока не хочется туда спешить.

После череды перекатов у следующего поворота встречают мощные желтоватые стены, стоящие пластами почти параллельно реке. От мысли подняться наверх начинает кружиться голова, и только ласточки вольны летать там, куда едва достаёт удивлённый взгляд.

Между долинами двух притоков Улахан-Хону-Кыллаах и Аччыгый-Хону-Кыллаах (Большой и Маленький) на высоком крутом склоне среди наклонившихся сосен много обособленных останцев, будто кем-то специально поставленных. К первым из них в сухую погоду реально взобраться.

А впереди из-за поворота начинает открываться место, названное кем-то Ущельем Разбитых Сердец. Плавно вырастающая из леса правобережная скала внезапно прерывается до уровня реки глубоким логом тихо журчащего безымянного ручейка. Сразу за ним резко вздымается вверх похожая на копну скала почти правильной треугольной формы. Останавливаемся на обед напротив ущелья. Синяя здесь разливается по широкой долине с островами и перекатами, образуя высокий пляж с обилием чёрных камней. Корень пляжа завален огромными брёвнами, принесёнными с верховьев на волне паводка. Вполне пригодное для днёвки место. Жаль, поняли мы это слишком поздно. Пройдя реку до устья, можно утверждать, что там крайнее место, где стоит делать днёвку, дальше будут проблемы.

После «копны» скалы продолжаются невысокой стенкой в несколько метров с «набережной» из плоских каменных плит, которые в её окончании облюбовало небольшое стадо лошадей. Перед началом следующего изгиба Синей приметное сужение русла выходом тёмной породы, очень похожее на перекат Чёрные Камни. Здесь образуется быстрый водоскат с разделяющими поток надводными камнями. Но, в отличие от первого, препятствий для движения не найдено.

Облик Синей меняется.

Порожек

Русло становится очень широким, скалы отодвигаются на дальний план, постепенно снижаясь и теряя своё величие. Где-то река разливается по всей его ширине, заставляя идти пешком, где-то образует глубокие быстрины, бежит по лабиринту каменных островов и мелей с узкими проходами между ними. На островах резвятся лошади. В полной мере ощущается неотвратимость цивилизации.

Попытка встать на днёвку в запланированной точке перед притоком Бытырыстах терпит неудачу – место совершенно не пригодно даже для ночёвки: огромная галечная отмель без песка, по которой тянутся автомобильные следы, а лес далеко на высокой обрывистой полке. Поиск затягивается,

Выполаживание

подстёгиваемый желанием побыть напоследок в красивом месте без следов человека, но ограничиваемый приближением посёлка Синск, до которого остаётся всего несколько километров и три речные петли. В итоге приходится вынужденно вставать на следующем изгибе, где обнаруживается мало-мальски пригодное, но слегка загаженное местечко возле леса. Разумеется, о днёвке уже и речи не может быть. Это подтверждает рой налетевшей мошки, а также проехавший вечером в верховья УАЗик. Дикая Синяя закончилась, оставшись только в наших воспоминаниях и памяти фотоаппаратов. Завершается и первый этап похода. Впереди широкая Лена, и что она приготовила нам, остаётся только догадываться.

Утром следующего дня, как только воздух прогрелся до нужной температуры, началась более сильная, чем вечером атака мошки. Какое счастье, что её не было все предыдущие дни. Откуда же здесь её так много? Пытаемся объяснить это близостью деревни. Но если задуматься более глубоко:

Прощание

ведь в верховьях Синей в принципе мало живности. Почему? Вероятно, всему виной многочисленные гари вдоль реки. Скорее всего, в недавнем прошлом там прошли сильные лесные пожары, из-за которых зверьё ушло, а насекомые выгорели. И сейчас экосистема на стадии восстановления. В низовьях лес кругом густой и старый, будто никогда не горевший. Экосистема не нарушена, отсюда и мошка. За стоянкой даже не удаётся сразу найти тонкие жерди для скрепления байдарок на сплав по широкой Лене. Все деревья живые, толстые и высокие. Приходится заниматься поиском по пути, оглядывая берега и причаливая около замеченных сухих и тонких палок, где мошка заедает ещё сильнее.

Напоследок скалы ещё раз встают во всём своём величии. Напротив, за поворотом показывается компания якуток, палатки, машины. В лицо задувает сильный встречный ветер, снося мошку. Причаливаем напротив отдыхающих к ступенчатому берегу из плоских каменных плит и набираем в лесочке у подножия скалы недостающие слеги. Место красивое, решаем немного задержаться. Команда просто загорает, наслаждаясь отсутствием мошки и пытаясь поймать сотовую сеть. Таня уходит ловить рыбу и получает от Сиинэ прощальных памятных щук, я лезу в тапках по осыпи к останцам ради красивого вида, на который не сподобился с самых верховьев. Дима Денисов устроил бы взбучку за такой подъём! Внизу очень оживлённое место: много отдыхающих, ездят машины. Наверху всё совсем по-другому: курумы, миниатюрные альпийские склоны, покрытые лишайником камни, зелень стелющегося по ним можжевельника и примостившихся на уступах стройных лиственниц. Виды завораживают и не хотят отпускать! Но внизу ждут друзья, и время торопит, не разрешая залезть выше середины, хоть и очень тянет полазить около вершин.

За поворотом появляется сотовая связь. Долгожданные весточки близким прямо наплаву. Перед самым Синском реку перегораживает завершающий и очень красивый песчаный перекат. Его широкий язык похож на недорастёкшееся по сковороде блинное тесто, а янтарная вода словно мёдом лишь слегка прикрывает его. За языком сразу глубина, но течение никуда не девается, а значит, Ленского подпора нет. Паводок, который мы видели с самолёта, сошёл.

Впереди на слоистом скальном обрыве показываются постройки Синска на фоне высокой полосы затуманенного силуэта правого берега Лены. Ещё немного против ветра, и нас встречает деревянный указатель с названием посёлка и гранитный обелиск «Вечная Слава Героям» на фоне строящейся церкви. К реке спускается дорога, в воде валяется много металлического мусора, заставляющего соблюдать осторожность. Здесь и причаливаем, поджидаемые плотным роем мошки, вынуждающей надеть средства защиты и воспользоваться репеллентами. Перекус приходится устраивать на обдуваемой ветром возвышенности, иначе обедаешь не ты, а тебя. Оказывается, где-то на береговой скале тоже есть рисунки древнего человека, но под психологическим натиском кровососущих искать их не хочется. Половина группы идёт в поселковый магазин, вторая половина остаётся кормить мошек. Удивительно, но стоит только войти в посёлок, гнус исчезает. Даже в безветрии никто не подлетает. Получается, они все у воды?

Синск – обычный провинциальный посёлок с грунтовыми улицами, пыльной травой, шаткими деревянными заборами, неприметными домами и сараями. У калиток дремлют вялые от жары собаки, по улицам гуляют лошади. Что бросается в глаза: сразу при входе в посёлок около стелы встречает информационный щит с указанием расположения всех необходимых туристам объектов; на улицах почти нет мусора, а у каждого дома стоят большие бочки в качестве урн, где его сжигают. Подветренные со стороны Лены стены домов защищены от воды и ветра плёнкой, а более старые толстой корой. Все магазины расположены на расширении улицы Орджоникидзе. К нашему приходу они оказались закрытыми на обед с 14 до 15. Пришлось возвращаться на берег и ждать целый час. Вообще нам повезло с отменой днёвки – в субботу магазины ещё работают, а в воскресенье закрыты! Это стоит учитывать при планировании маршрута.

В устье Синей видны большие отмели. Похоже, вода из Лены сильно ушла. Для понимания маршрута движения при выходе в Лену приходится прибегать к аэрофоторазведке местности, которая показывает сильнейшее обмеление и пересыхание большинства перспективных проток. Сокращение пути до острова Хатынг-Ары вдоль левого берега оказывается невозможным. Зелёные острова смотрятся оазисами среди зыбучих песков, обнажившихся со дна, а широкая Синяя, глядя на могучую Лену, после автомобильного брода превращается в робкий ручеёк, журчащий среди донной гальки, смешанной с глиной и песком.

Вторая ходка за провизией оказалась продуктивной, но не столь результативной, как ожидалось. Ассортимент продукции довольно скудный и соответствует оторванности Синска от Большой земли. Картошку в магазинах не продают, потому что у всех растёт своя. Кочаны капусты размером с апельсин. Зато есть бананы и арбуз по цене экзотических фруктов, а также мороженое и выпечка! Хлеба тоже не оказалось. Хорошо, кто-то из продавцов подсказал заглянуть на хлебозавод, расположенный на соседней Юбилейной улице в большом деревянном доме. Хозяйка Елена Сергеевна, предусмотрительно оставившая на калитке записку со своим номером телефона (+7(924)462-05-29), тем самым спасла положение! Удивил её рассказ, что она переехала в Синск почти 50 лет назад из… Питера! Вот как жизнь людей расселяет по стране!

Закупив всё необходимое, приходится быстро ретироваться с берега, надеясь оторваться от назойливого гнуса. После автомобильного брода начинаются мели и перекаты в илистых речных выносах, от малейшего касания поднимающих в воде муть. Намытые подводные и надводные куртины из песка и мелкой гальки образуют сложный лабиринт, по которому нужно изрядно поплутать, вылезая из байдарки. Хорошо, что мы не стали пока связывать тримаран, иначе застряли бы тут надолго. Вроде бы уже находишься в пределах основного русла Лены – в две стороны гладь воды сливается с горизонтом, а под тобой в полуметре дно. Но вдруг меняется направление и ускоряется течение – то уже подхватывает быстрая Лена, хоть глубина и продолжает оставаться небольшой. Стараясь держаться примерно в ста метрах от края острова, постоянно видим под собой дно сквозь чистую и тёплую воду. Действительно, в стороне от фарватера «Лена по колено!» Чтобы веселее идти, прямо наплаву связываем байдарки вместе имеющимися поблизости верёвочками и держим путь в открывшийся впереди подёрнутый дымкой простор к видимому контуру острова Хатынг-Ары. Вокруг его зелёной части образовались плавно уходящие под воду широкие дюны из золотистого песка с барханами, островками и системой микроозёр с протоками. Причалив к пескам, купаемся в тёплой воде, окружённые мошкой, оторваться от которой так и не удаётся. Пройдя немного вдоль острова, заходим в заливчик, позволяющий подойти к зелёной части, заросшей преимущественно кустами ивняка. Там по краю тянется полоса илистой грязи, затрудняющая выход на берег. Высаживаемся чуть в стороне от пришвартованной лодки и ставим лагерь на песчаном склоне около деревьев. Вскоре на

Остров Хатынг-Ары

моторке подплывает доброжелательный якут, интересуется. Говорит, что ниже кордона егеря на Синей – его угодья. Приглашает переночевать в свой дом на этом острове, расположенный за внутренним озером у нас за спиной. Благодарим, но отказываемся.

С заходом солнца прячется и мошка. Становится прохладнее и спокойнее. Всё кругом окрашивается в лиловые тона, над не резким от дымки высоким дальним берегом, оскалившимся отдельными белёсыми зубьями, восходит почти полная луна и полночи ярким фонарём освещает наш лагерь. По реке до утра разносится тяжёлый гул ползущих против течения кораблей.

Утром долина затянута дымом. Дальний берег теряется в бесконечности. Но заметно, что выше дыма нет. Постепенно он оседает, ложась тонким слоем на воду. За ночь уровень воды в Лене уменьшился ещё на десяток сантиметров, обнажив илистое дно затона, в который мы накануне зашли. Выходить приходится налегке, протаскивая байдарки по оставшимся глубоким местам. На чистой воде вяжем нормальный тримаран при помощи заготовленных жердей, едва успевая отбиваться от проснувшейся мошки. Вместе веселее! Рассказывая разные истории из жизни, идём вдоль острова до самого узкого места на фарватере напротив ручья Куранах, где и пересекаем его за 20 минут, оказавшись на правобережном мысу с панорамным видом на уходящую за горизонт щетину Ленских Столбов. Даже издалека чувствуется, что их высота заметно больше Синских.

Обойдя песчаные отмели, прижимаемся к высокому берегу после ручья Уэттях в самом начале Столбов и теперь можем с близкого расстояния любоваться ими. Зубья встают из поросшего деревьями крутого склона и похожи на каменных идолов, в которых угадываются отёсанные лица, силуэты животных, пики и копья, поднятые кверху. Разнообразие форм и фигур вдохновляет сознание рисовать различные образы, а горизонтальные полки в некоторых местах манят в гости к каменным истуканам. Вдоль всего берега идёт затопляемая полоса более пологого галечного берега шириной около 20 метров с выброшенными половодьем брёвнами на границе с растительностью. До этого уровня обычно поднимается вода в Лене, около 5–6 метров выше нашего. На этом откосе при необходимости вполне можно стоять, что скоро подтверждается палаткой и лежащим рядом велосипедом. Ещё через некоторое время над вершиной скал взлетает сигнальная ракета и слышится окрик: «Вы чьи?» Позже выяснится, что это путешественник Нюрген Ефремов принял нас за одну из коммерческих групп.

Впереди под высокой скалой виднеется скопление катеров и моторных лодок. Мы подходим к самому известному и посещаемому месту на Лене – местности Лабыдьа, фактически, визитной карточке Ленских Столбов. У подножия высокой скалы в долине пересыхающего ручья обустроена целая туристическая база, совмещённая с главной смотровой площадкой на Ленских Столбах. Здесь сувенирная лавка, пикниковая зона, обрядовая площадка, дом инспектора, туалет, душ и гостевой дом, расположенный в глубине леса, который, на наше счастье, оказывается свободным на ближайшие две ночи. Его мы оккупируем для своей днёвки. И ещё одна радость – вся мошка остаётся на берегу, в лесу и около домика гнус не беспокоит. После обустройства можно спокойно выйти на площадку на высокой террасе и вместе с добрым псом по имени Берген любоваться золотым Ленским закатом и наступлением пока ещё летних седых сумерек, зажигающих огни далёких посёлков по ту сторону великой реки.

Погода на днёвке оказывается замечательной для спокойного и неактивного отдыха после километров, пройденных от «Сковородки». По дощатым настилам около домика слоняются бурундуки. Картину портит лишь заполнивший округу дым, принесённый с низовьев Лены. Ждём вечера, чтобы подняться на смотровую, надеясь, что дым рассеется. Ася с Таней порываются пойти вглубь леса вдоль русла ручья, но после предупреждения, что там Мишка, Татьяна идёт рыбачить и вскоре приносит двух приличных щук общим весом 3 килограмма. Рассказывает, что причалившие катамаранщики вытащили ещё более крупную, случайно зацепив её винтом мотора. Странно, на практике и по заверениям всех встреченных рыбаков, в реках ловится только щука. А как же фотографии с огромными трофейными экземплярами тайменя, налима, хариуса? Рекламный обман?

Весь день текут беседы с работниками базы. Перекидываемся парой слов с киношниками, снимающими на Столбах какой-то клип. Девушка экскурсовод рассказывает, как однажды случайно нашла в русле ручья вымытые водой фрагменты бивней мамонтов. Сейчас они лежат экспонатами в гостевом доме. Возвращается со скал Нюрген, или просто Юра, окликнувший нас накануне. Завязывается долгая и интересная беседа о его нетривиальных путешествиях по северным просторам с лодкой и велосипедом.

Ближе к вечеру собираемся во главе с молодым якутом на подъём к смотровой площадке. Только идём, не как водят всех туристов, а по «экстремальной тропе», начинающейся от знака Юнеско по осыпи вдоль скалы сразу за сувенирным киоском. Скопление скал, на которых расположена смотровая площадка, возвышается над рекой примерно на 180 метров и в плане похожа на утюг, образованный руслами Лены и её притока. Тропа траверсирует склон со стороны ручья. Большого экстрима в этом подъёме нет, зато удаётся пройти вплотную к Столбам и даже забраться на отдельные останцы, смотрящие в долину Лабыдьи, в глубине которой есть свой, не менее красивый массив столбов. С высоты видно, что русло ручья полностью пересохло. Через 25 минут достигаем обрамлённого перилами деревянного настила смотровой площадки. Взору пытаются открыться Ленские дали, но этому сильно мешает висящий в воздухе дым. Зато видна вся ширина реки с островами, песчаными отмелями и будто игрушечными баржами, обходящими их. Красноватое от дыма солнце медленно клонится к горизонту, рассыпая по акватории своё золото. Без дымки пейзажи были бы намного более глубокими и захватывающими.

Как только на соседней скале завершились съёмки, экскурсовод повёл нас по тропинке за пределы обозначенного экскурсионного маршрута. Пёс Берген всюду следует за нами. Мошка, к великому разочарованию, тоже не отстаёт. Там открываются совершенно другие невероятные виды с возможностью заглянуть между скал, где есть пещерка и большая арка, которую видно только оттуда. Прогулка становится похожей на блуждание по развалинам доисторического города, и это впечатление усиливается взглядом на Ленские Столбы с большой высоты, в расположении которых в форме правильных фигур угадываются фрагменты стен древних построек.

Но солнце садится, и пора спускаться вниз. Обратный путь лежит по длинной дороге, оборудованной деревянными перилами, настилами и свежими лестницами через лес в глубине берегового массива. Впечатляющих видов с этой тропы не открывается из-за деревьев, поэтому подъём стоил своих усилий. В конце спуска, на финишной прямой вдоль ручья, из-под пластов камня на осыпи тянет леденящим холодом – это вечная мерзлота даёт о себе знать сквозь трещины в породе.

Спать ложимся рано, чтобы пораньше встать. Утром ожидается приезд большой туристической группы из Якутска и визит самого президента

Вниз по Лене

Простор в дымке

республики Саха, поэтому домик просят освободить до 11 утра. В этот день на просторах Лены никакого дыма, сменившийся ветер за ночь весь его разогнал. Было бы время, стоило было бы подняться ещё разик на смотровую. Ещё до приезда гостей работники вынуждены посадить Бергена на цепь – таков порядок. Бедный пёс. Его добродушная морда не могла скрыть расстройства, от чего ему оставалось лишь жалобно скулить и тявкать. А мы фотографируемся в национальных одеждах и грузим тримаран на фоне швартующегося теплохода Михаил Светлов. Берег наполняется огромным количеством людей. Напоследок вместе с ними удаётся посетить показательный национальный обряд.

Прощаемся с Нюргеном и, обдуваемые сильным встречным ветром и обдаваемые брызгами с набегающих волн, медленно удаляемся от сего гостеприимного места, ещё ни раз оглядываясь на исполинский скальный утёс, издали похожий на нос корабля, к которому, как маленькие шлюпки, скромно пришвартовались теплоход и домики базы. А впереди длинная и уходящая за горизонт армия Ленских Столбов и возможность любоваться ими, не отбиваясь от мошки, которую сдувает ветром. Отдельные особи хоть и умудряются каким-то образом догонять в ветровой тени за спинами гребцов тримарана, идущего со средней скоростью около 5 км/ч, но после Синска их не замечаешь.

Непривычно и захватывающе плыть между берегом и фарватером, по которому постоянно снуют всевозможные корабли: от маленьких катеров, до буксиров и сухогрузов или Метеоров. Это похоже на езду на велосипеде по обочине автомагистрали, только безопаснее.

Строй скал часто разделяют глубокие долины оврагов, склоны которых будто покрыты ровным ковром заросших мхами осыпей. Наверх так и манит взобраться. Кажется, будто это не займёт много времени и близко, потому что сразу не осознаёшь масштаба. Во время остановки на перекус мне не удаётся усидеть на берегу и получается вскарабкаться метров на сорок по крупным камням к небольшому останцу, откуда открывается впечатляющий вид на реку.

Ленские скалы удивляют разнообразием. То отвесные стены с зубцами у вершин, то новые сказочные замки невиданных размеров, брошенные в глубокой древности своими хозяевами, то идолы и статуи. Тут, как и на Синей, нет столько определений, чтобы дать описание каждому из чудес природы. Зато при нашем уровне воды везде вдоль даже самых отвесных скал есть полоска пологого берега. А в наиболее широких местах можно было бы без опаски остановиться на ночёвку, чтобы продлить свидание с этой красотой.

Напротив посёлка Чкалов, стоящего на огромном острове Тит-Ары, Ленские Столбы редеют и понижаются, плавно растворяясь в зелени всё ещё высокого берега. Мысленно прощаемся с ними, сомневаясь, что впредь когда-нибудь увидимся. Вслед за ними высокий склон уходит вглубь, оставляя низкий и будто заболоченный берег, где нам и ночевать. Столько красивых мест прошли, а точка стоянки оказалась одной из самых худших за весь поход. Если бы знать сразу, что откажемся от прогулки на пески (тукулан) Саамыс-Кумага – мини-пустыню в глубине леса примерно в километре от берега размерами 3,5 км на 1 км, можно было бы остановиться в более приятном месте. У той стоянки оказалось лишь одно положительное качество – удачная рыбалка и прибавка к рациону в виде щук, запечённых в фольге с горчицей.

Напротив нашего лагеря глубоко в лесу, намного дальше тукулана на высоком берегу заметен столб дыма от крупного очага лесного пожара, шлейф которого тянется в сторону базы Лабыдьа. Скорее всего, именно он накануне заполнил воздух, не позволив насладиться полнотой глубины Ленских далей. Но самое неприятное ждало перед сном. Резко сменившийся ветер развернул этот шлейф прямо на нас, наполнив воздух едким запахом, освежившим воспоминания о дымном московском лете 2010 года. К счастью, окуривание продолжалось не долго, и дым повернул дальше. Зато совершенно неожиданно в сумерках с противоположного берега на пароме к нам приплыли люди на УАЗе-буханке и бульдозере с сохой, отправившиеся куда-то по берегу, предположительно, к этому очагу.

Утром по палатке стучал мелкий дождь, снаружи слышно завывание ветра. Погода изменилась. Приземистые серые облака быстро летели над Леной, иногда осыпаясь моросью, над островами вставали низкие радуги. Весь дым выдуло вместе с остатками мошки, воздух сделался прозрачным, горизонт далёким. Тучи над Леной неслись нам навстречу, гонимые сильным ветром, поднимавшим иногда нешуточные волны с гребешками, против которых приходилось усиленно выгребать. Спасибо быстрому течению реки, уравнивающему силы. То и дело впереди возникала надвигающаяся туманная пелена мелкого дождика, накрывала и пролетала, на миг давая просветление и открывая солнце.

На левом берегу тоже видны белокаменные обрывы под лесным ковром, среди которого расположены светлые куртины посёлков Еланка и Улахан-Ан. Ленское русло после сужения начинает набирать ширину, разделяясь на две почти равноправные протоки, омывающие поистине громадный остров Тойон-Ары (якут. «Господин-Остров») с системой проток, стариц и озёр площадью под сто квадратных километров, на котором смог бы поместиться среднего размера город!

Расширяющаяся Лена постепенно возвращается к высокому берегу. Только теперь он полностью песчаный с парковым сосновым бором наверху. Останавливаемся на обед в красивом месте, пригодном и для лагеря. Надо было ночевать тут, а не у Саамыс-Кумаги. Но это была бы внушительная прибавка к пройденному километражу. Лучше всего было бы разделить расстояние, заночевав ещё у Столбов, а потом здесь, где в нашем распоряжении оказалась бы широкая песчаная береговая полоса, над которой высится пятнадцатиметровый жёлтый косогор, «оформленный» наверху в стиле Куршской Косы: с причудливыми соснами, стелющимися по земле длинными корнями и смешанным ковром из брусничника, ягеля, сухих длинных иголок и раскрытых шишек. Высоковато лезть, а так идеальное место для днёвки с изумительным видом на просторы! Да и спуск вниз по мягкому песку похож на аттракцион!

В устье ручья Оддокун виднеется домик, ходят люди. Не зря в том месте на карте обозначена дорога вглубь лесов. Скоро в конце длинной береговой дуги показывается заметная светлая полоса, разрывающая обычный тёмно-зелёный цвет склона. Это тукулан Кысыл-Элэсин, у которого нам предстоит пересекать Лену обратно на левый берег. Целью этого дня является расположенный ближе глубокий лог ручья Диринг-Юрях, известный как место уникальных археологических раскопок. Наряду с традиционными находками 3,5-тясячелетней давности там были обнаружены каменные орудия труда, возраст которых датируется примерно 2 миллионами лет до нашей эры, что поставило под вопрос гипотезу об африканском происхождении человечества! С близкого расстояния на склоне распадка угадывается длинная лестница, ведущая к вершине высокой береговой террасы. До 2012 года в устье ручья стояла база, состоящая из красивого деревянного дома и подсобного хозяйства. Но по невыясненным причинам весной дом сгорел, оставив на площадке кучу обожжённого хлама. Сохранились только фрагменты забора, навес, туалет и подвесной мостик через ручей. Сейчас это место пустынно, только ледяной ручей и птицы оживляют грустную картину. Но запланированная мини-экскурсия к месту раскопок велит оставаться здесь на ночёвку.

Утренний дождик дополняет унылую картину этого места. Первую половину дня посвящаем прогулке к полям раскопок Диринг-Юрях. Лестница слегка поразрушилась, но подняться можно. Наверху навес и по краю обрыва ограждение, к которому приделаны высокие столы со скамьями. Отличное было место для обеда с потрясающим видом на просторы Лены, ширина русла которой тут почти 10 километров!

В лес ведёт зарастающая дорога, наверху сначала рвы в песке, потом целые расчищенные поля, штабеля выпиленных деревьев и горы отвалов пустой породы, возвышающиеся над лесом! Чувствуется грандиозность проделанной археологами работы – это сколько же надо было песка перелопатить! С отвалов можно полюбоваться панорамой Лены со 120-метровой высоты. Это в полтора раза ниже смотровой, но впечатляет не меньше! Огромный остров с полями и перелесками как на расстеленной карте, а дальний высокий берег Лены прячется в тумане.

Впечатлённые просторами, торопимся к следующему не менее интересному объекту – береговой дюне Кысыл-Элэсин. По пути устраиваем фотосессию с лежащим на берегу бакеном. Протянувшееся на 2 километра обнажение издали не ощущается слишком большим, видимо, на фоне ширины Лены. Может даже показаться, что это какой-то карьер. Только по приближении понимаешь, насколько высокий природный песчаный обрыв перед тобой. Сосновый лес на вершине выглядит мелким кустарником. Во второй половине сосны оказываются полностью заваленными поднятым ветрами песком. О стоявших когда-то деревьях напоминают редкие сухие палки, торчащие над тёмной полоской бывшего уровня земли. Склон в высоту около 80 метров, плюс поднятый снизу песок добавляет ещё до 30 метров! Гигантские размеры! Это рекордно высокий песчаный обрыв, виденный нами когда-либо. Напротив тукулана островок с зелёной шапкой кустов. В протоке между берегом и островом очень сильное течение, выгрести обратно невозможно, поэтому решаем оставить судно у горла протоки, дальше 2 км пройти пешком по берегу. После перекуса отправляемся. На песке есть следы, идти нормально. Ася решается на безумный поступок, устремляясь вверх по подвижному, осыпающемуся обрывистому склону. Нелегко ей приходится, но она справляется! На полпути нас обгоняет экскурсионный катер, причаливший в конце дюны, где удобнее всего залезть наверх. Туда приходим и мы. Рядом валяются сломанные ледянки, на них народ скатывается по песку. Вверх прямо по склону видна полоса тропы, по которой карабкаются туристы. Песок сползает, и три шага идут за один. Мы поступаем хитрее, забираясь по тропинке на краю леса сразу после дюны. В детстве бы попасть в такую песочницу! Если не оглядываться на окружающую зелень и реку внизу, создаётся полное ощущение пустыни. Наиболее полно его испытала Ася, пройдя всю безлесную часть тукулана по гребню. Росший когда-то на берегу лес погребён миллионами тонн песка, годами задуваемого наверх с обрыва обычным ветром. Образовавшийся гребень настоящей дюны, подобно волне цунами медленно врывается вглубь берега, буквально смывая растущий там лес. Под натиском песков деревья высыхают и ломаются, оставляя о себе память в виде сухих обломанных палок, торчащих из песка.

Под конец прогулки дождевые тучи разлетелись, и пески дюны засияли золотом в солнечных лучах. Здесь конечная точка нашего движения вдоль правого берега Лены. Если бы в распоряжении были ещё два-три дня, можно было бы сплавиться до устья речки Буóтама. Это ещё одна сплавная река, берега которой украшены столбами, немного менее массивными, чем Синские. В месте её впадения в Лену расположена туристическая база и Усть-Буотамский бизонарий. Но это тема для отдельного путешествия и хороший повод вернуться.

Перед пересечением фарватера вновь приходится прибегнуть к аэрофоторазведке проток и островов, чтобы понять, где и как преодолеть островную систему, отделяющую правый рукав Лены от левого. Прежде чем кидаться перегребать 2,5-километровый плёс, долго соображаем, в какую из проток идти, пытаясь сопоставить высотную фотографию, карту и вид с берега. С 500-метровой высоты видно, что протоки сильно обмелели и частично пересохли, оголив донные пески, но проход вроде бы есть, хоть и не очевиден. Правда, опять не там, где изначально планировалось. Приходится вернуться назад на километр, чтобы во время пересечения фарватера при сносе течением попасть точно в нужную протоку. Выгребать приходится в полосе застоя, вспомнив гидродинамику и прижимаясь к берегу; в трёх метрах течение уже настолько сильное, что гребля изо всех сил позволяет лишь стоять на месте. Посмотрев, как при переходе проезжей части, сначала налево, потом направо, выдвигаемся к острову. Кораблей на горизонте нет. По реке величественно ходят широкие волны, иногда огрызаясь шумными гребешками. Через полчаса напряжённой и непрерывной гребли мы уже прыгаем по песчаным барханам на входе в протоку между островами Тарагай и Кус-Ойосо, бросая прощальный взгляд на панораму тукулана Кысыл-Элэсин и следующего за ним песчаного обрыва.

За островом в протоке затишье, но и течения нет. Пока нет ветра, спокойно плывём по ней, собирая в кучу грусть о приближающемся окончании путешествия. Зайдя за поворот, встречаем всё тот же ветер с низовьев Лены, бороться с которым нам помогало течение. Здесь остаётся надеяться только на свои силы. Скорость падает до черепашьей, едва достигая 3 км/ч. Время тянется медленно, будто услышав нашу грусть и желая продлить эти мгновенья. Ведь мы оказались в совершенно ином мире внутри реки. Протока, по которой мы двигались, берегами и всем своим видом была похожа на довольно широкую равнинную реку Средней полосы. А здесь это всего лишь небольшой пролив в островах между русел Лены! Такой масштаб едва укладывается в голове! Не удивительно, что на некоторых островах существуют поселения. Это место подарило нам знакомство с огромными птицами, похожими на цапель или стерхов, важно прогуливающимися по сырым пескам диких пляжей и оставляя на них следы крупнее ладони. Наверное, при наличии времени можно проложить маршрут через систему проток, чтобы в самом интересном месте провести денёк.

После получасовой борьбы с ветром наступил черёд следующего испытания – предстояло перейти через стык отмелей правого и левого берегов, где глубина оставшейся воды едва позволяла тащить тримаран. Женская половина пошла по берегу, мужская принялась перетаскивать. В это время на небе со стороны заката творились невероятные красочные чудеса: уплывшие на запад тучи строили калейдоскопические орнаменты в лучах садившегося солнца. Это был прощальный и самый эффектный закат в походе, который нам достался в обмен на трудоёмкое преодоление проток.

После небольшого участка гребли из-за кустов показался посёлок Булгунняхтах. Увидев впереди ровный пляж, мы с Виталиком решили вставать там, переправив идущих по берегу через остатки протоки с илистым дном. Лагерь пришлось ставить на песке, так как перед кустами ещё одно грязное высохшее русло и сухое бревно в качестве подарка. С этого места полностью видно селение, сияющее огнями и шумящее поселковой жизнью. Но и мы как на ладони. К тому же, открыты всем ветрам, дующим над рекой и поднимающим песчаную бурю. Уже через полчаса чувствуем на себе, как образуется дюна. Песок присутствует везде: в палатках, обуви, одежде, еде, чувствуется в глазах и хрустит на зубах! А утром обнаруживаем на всех вещах его по несколько сантиметров.

Пока все спали, Виталик вскочил ни свет, ни заря, как уже повелось в этом походе, сходил по отмелям на разведку дальнейшего пути до выхода в левую протоку и постановил, что пройти можно. Утро встречает пасмурной погодой с лёгкой моросью, до облаков можно руками достать. Такое завершение путешествия не вселяет оптимизма. Вдруг во время погрузки вещей слышится за спиной: «Лиса, лиса!» К лагерю прибежал любопытный лисёнок, долго принюхивался, ходил кругами и разглядывал незваных гостей, но так и не подошёл ближе нескольких метров. Оглядываясь, ушёл на соседний остров. После его визита низкие облака стали подниматься вверх и разбегаться. Совпадение ли, нет, но всё, как в легенде. Видимо, лисёнок был одним из воплощений доброго Байаная, покровителя охотников и рыбаков, который на протяжении всего похода наблюдал за нами в облике птиц. Сейчас он приходил попрощаться, посмотрел, что погода не самая хорошая, и решил её поправить.

Воодушевлённые встречей и благодарные Байанаю, начинаем финальный рывок, переправив половину команды на другой берег, чтобы они могли сразу дойти по пескам до большой воды. Сами сначала гребём против ветра, потом перетаскиваемся через мели, затем опять гребём, чтобы под конец долго тащить гружёное судно по едва прикрытому прозрачной водой узорчатому песку. За это время погода окончательно налаживается, становится жарко. Снова начинаешь воспринимать окружающие пески не как источник пыли, а как пляжи, на которых хочется поваляться и позагорать.

Наметив точку финиша у больших камней немного левее свеженькой церкви, быстро пересекаем оставшуюся водную преграду, сносимые ощутимым течением. Левее видим ещё одну, скорее всего, коммерческую группу на антистапеле. Рядом с местными детьми, ныряющими в воду с затонувшего понтона, причаливаем к каменистому берегу. Радость финиша и грусть окончания похода. Эти смешанные чувства испытываешь каждый раз, когда ступаешь после долгого сплава на твёрдую землю, от которой дальше не поплывёшь, а поедешь.

Жаркое солнце над головой позволяет просушиться перед отъездом. А в это время над правым берегом очень быстро сгущаются почти чёрные грозовые тучи, окаймлённые белыми кружевами облаков. Ветер меняет направление, начиная дуть с нашего берега, подпирая тучи и мешая им пересечь реку. Вот уже светлая полоса дюны занавешена тёмной косой шторой ливня, упрямо движущегося вниз по течению и нависающего над Леной. А над нами продолжает светить солнце! Удивительная картина! Не пускают невидимые силы к нам непогоду!

Опасаясь, что силы ветра всё-таки не хватит для противостояния, торопимся собрать вещи и грузимся в подоспевший микроавтобус (+7(924)176-26-04), с водителем которого созвонились ещё вечером, договорившись о времени выброски на полдня раньше плана. Ну, вот и всё! Прощай, Булгунняхтах! Загорелые, уставшие, но довольные, едем в Якутск, где предстоит провести ещё немногим более суток, чтобы познакомиться с этим затерявшимся среди сотен километров тайги городом на великой Лене-реке.

Дорога по левому берегу Лены сначала идёт у воды, давая время попрощаться, а за посёлком ныряет в леса, проходя через разнообразные селения. Только ближе к Якутску выходит в похожую на степь долину Туймаада, ограждённую слева высоким древним берегом Лены. Город начинается классически, с частного деревянного сектора и промзон, постепенно обрастая многоэтажными жилыми постройками.

Селимся в одну из немногих гостиниц в центре с адекватными ценами и хорошим сервисом – «Браво» (+7(924)661-17-71), расположившуюся на 9 этаже жилого дома номер 49 по улице Орджоникидзе. Наши соседи – группа Марка Подрабинека, некогда ведущего программы «За кадром» на телеканале «Моя Планета». Они тоже побывали на Ленских Столбах и возвращались домой.

Остаток дня посвящён празднованию окончания похода в ресторане Камелёк и небольшой прогулке по вечернему Якутску. Основные экскурсионные мероприятия выпадают на следующий день: прогулки по улицам, посещение музея вечной мерзлоты и импровизированный салют из ракетницы.

Музей «Царство вечной мерзлоты» расположен в бывшем бункере-хранилище продуктовых стратзапасов, выкопанном в основании горы Чочур-Муран древнего высокого берега Лены на окраине города. Летом в глубине царит постоянная температура около –5 градусов, своды покрыты кристаллами инея, кругом снег и лёд. Залы украшены тематическими ледяными скульптурами с подсветкой, рассказывающими об истории и культуре края. Можно посидеть на троне Чысхаана (якутского повелителя холода) и скатиться летом с ледяной горки. После уличной жары поначалу приятно прохладно, а потом даже начинаешь с непривычки замерзать, не смотря на выданные утеплённые плащи, каски и галоши.

Недалеко от входа в музей можно подняться по тропинке на обзорную площадку на вершине склона горы и полюбоваться панорамой города, окутанного полупрозрачной дымкой. Улицы Якутска, на первый взгляд, похожи на большинство областных центров России. Такие же дома, кафе, магазины, клумбы, даже церкви. Заполярное местоположение выдают вены труб теплотрасс, проложенных над землёй повсеместно; юбки на домах, прикрывающие сваи; вздутия на тротуарах и даже выдавленный мерзлотным грунтом фонарный столб! Вроде такие же люди кругом, но немного не похожие на нас и разговаривающие на своём языке, будто в другой стране. По дорогам гуляют лошади, как в деревне. Пристальный взгляд находит множество отличий, создающих неповторимый и интересный облик столицы республики Саха!

Утром следующего дня самолёт быстро уносит в привычный тесный мир, где время, вечно боясь опоздать, спешит и перелистывает дни, как кадры рисованного в блокноте мультфильма. Там иногда среди серой действительности проблёскивает мысль о том, что маленькая и почти несбыточная мечта стала толстой книгой приятных воспоминаний, как-то миновав фазу реальности. И часто ловишь себя на мысли, глядя в забрызганное дорожной грязью стекло автобуса: «А ведь это свершилось, и я вроде бы там был!» Смотришь на жмущиеся к шоссе подмосковные посёлки и пытаешься представить необъятные просторы, на которых ещё недавно смог оставить маленький штрих пройденного маршрута, но опять этого сделать не получается…

Всё путешествие можно смело разделить на два самостоятельных похода. Насыщенность и самобытность Синей с её великолепными нерукотворными каменными городами, золотом пляжей, тишиной заводей и быстротой перекатов. И теряющееся за горизонтом величие могучей реки Лены, приукрашенное древними скалами и песками. Пройдя маршрут и оглядываясь назад, можно без преувеличения ощутить себя побывавшим в двух разных по характеру местах. 15 дней для этого путешествия было мало, чтобы неспешно насладиться красотами природы и впитать полученные впечатления. Если бы довелось туда поехать ещё раз, я бы закладывал это время только на Синюю. Причём, начал бы сплав выше базы Уораннах, а нижний участок после ущелья Разбитых Сердец постарался бы проскочить одним днём. Опять же, если идёшь впервые, то прохождение Ленского участка обязательно! Без него не будет полной картины. А вот отдельно ехать только на Ленские Столбы, наверное, бессмысленно, хоть и не менее интересно.

Синяя соединяет в себе первозданность и относительную доступность. В то же время, из-за малого туристического потока нет набитых троп для радиалок к вершинам скал, что делает некоторые подъёмы по осыпям и крутым склонам довольно опасными, зачастую вынуждая отказаться от вылазок, хоть туда и тянет. Река пусть и матрасная, но очень затратная. Поэтому, к сожалению, далеко не все желающие могут на неё попасть. Маршрут по Синей существует всего около 10 лет, поэтому картографические и навигационные материалы по ней практически отсутствуют.