Так уж повелось у нас в Команде: если не прошли маршрут с первого раза – в скором времени обязательно на него вернёмся с новыми силами, проанализировав все ошибки предыдущей попытки, и приложим все усилия, чтобы достичь цели. И как ни странно, но наиболее часто подобное случается в зимних лыжных походах, когда, несмотря на послабления в виде застывших водных преград, результату мешают не только привычные препятствия, но и морозы.

Было так и в этот раз. Спустя год после неудачной попытки пройти к озеру Великому, расположенному в самом сердце обширного болота Оршинский Мох, самые незамерзающие из нас решились совершить вторую попытку прорваться к этому интересному месту на окраине Тверской области.

Почему не удалось пройти всё с первого раза? Есть в этом и большая доля раздолбайства, вселившего уверенность, что раз уж все легко достигают озера, то и мы непременно сможем это сделать. Однако, не учли мы тот факт, что наш маршрут, казалось бы, наиболее логичный по заброске и расстоянию, в отличие от привычного всем, пролегает не по ровному и прямому автозимнику, а по неизведанной целине, лишь местами пройденной снегоходами.

При подготовке новой вылазки мы не стали менять планы, а решили идти тем же путём. К тому же, часть этой дороги теперь уже была разведана. Оставался лишь трёхкилометровый участок до озера, по которому идти намного проще, чем сквозь лес. А за озером – пресловутый накатанный зимник.

Будто по заказу на выбранные февральские выходные установились сильные морозы. По некоторым прогнозам в Кимрском районе ожидалось ночное понижение температуры до минус 35. И даже это не смогло сорвать запланированный поход. Каждый из участников понимал всю серьёзность предстоящей вылазки и вооружился кучей тёплых вещей, хорошей зимней обувью, двумя спальниками, а Виталик и вовсе случайно прихватил третий.

Встретились мы все в одной сквозной электричке Кубинка–Савёлово, собравшей участников на разных станциях по Москве. Договориться заранее с таксистами о заброске к точке старта не удалось. Прошлогодний бомбила упорно не брал трубку, а Кимрские такси заранее заказы не принимали. Поэтому, едва сойдя с электрички, пришлось бежать на поиски машины. Повезло, и вскоре мы уже мчались на двух легковушках по ночному шоссе в сторону деревни Кошкинo. По пути автомобильный термометр в одной из машин показывал минус 33 градуса… Казалось, прогнозы начинали сбываться.

Выгрузившись на знакомой деревенской окраине, пропахшей свежемороженым навозом, мы поспешили встать на лыжи. Хорошо, что переобулись в соответствующую обувь ещё в электричке, холодновато было бы это делать на морозе, который в том месте хоть немного, но ослаб. Термометр показывал всего лишь минус 26. Яркая луна с абсолютно безоблачного неба лучше всяких фонарей осветила покрытую инеем колею, экономя нам батарейки. Шлось удивительно легко. Припорошивший дорогу снег негромко звенел под ногами. А установившийся температурный баланс между улицей и телом, разделяемый всего лишь тонкой курткой, удерживающей градиент в 60 градусов, не позволял ни замёрзнуть, ни запариться.

До развилки у деревни Никитское добежали очень быстро и, следуя прошлогодним точкам, по снегоходной трассе вскоре вошли в тёмный и таинственный лес. Термометр остановился на минус 27. Дальше пришлось задействовать фонари, так как свет луны почти не пробивался сквозь густые еловые ветви, прикрытые огромными пушистыми шапками снега. Вот уж действительно зимняя сказка! Да ещё и ночная! Хоть Новый Год встречай! Ни один фотоаппарат никогда не сможет передать красоту того ночного зимнего леса, сквозь который мы шустро неслись по просеке в сторону болота, словно маленький узкоколейный поезд. Вспоминались стихи Тютчева:

Не всё было в том лесу неизменно. С прошлого года исчез целый его кусок около маленькой деревянной беседки. Вместо него – большое поле с хаотично разбросанными брёвнами. Возможно, последствия лесных пожаров летом 2010 года, а возможно, обыкновенная вырубка, коих в нашей стране бесчисленное множество. Сделав передышку около беседки и поправив изрядно мучивший Колю рюкзак, мы продолжили путь. Из леса снегоходка вышла на поле у заброшенной деревни Лугино и плавно стала забирать правее того места, где находится выход на канал к озеру Лука в заболоченном перелеске. Пришлось делать небольшую разведку и переходить на значительно менее накатанную трассу.

И снова: знакомый лес, только не еловый, а болотный осиновый, насквозь просвечиваемый луной; перевёрнутые лодки на берегу; схрон из стальной бочки с печной трубой из комбайнового шнека... Лес понижается, расступается, и становится видна белая гладь озера. Но снегоходная колея, зайдя в камыши, делает разворот и заканчивается. Дальше снежная целина. «Неужели в этом году таким путём на Великое никто не ездит?» – подумали мы и принялись тропить. Хорошо, что глубина снежного покрова на льду озера небольшая, и не составило проблем дойти по нему до возвышенности, где в прошлом году у нас был лагерь. Правда, со входом в лес немного промахнулись и были вынуждены 50 метров ломиться через болотный бурелом. Наше местечко угадалось сразу. Только снега в этом году ещё больше. Хорошо, что Кирыч захватил снеговую лопату. Поочерёдно, чтобы не замёрзнуть, мы расчистили место под палатку, установили её, но костёр разжигать не стали, памятуя о прошлогодних мучениях. Чтобы сэкономить время, ужин решили быстренько приготовить на горелке и поскорее отбиваться.

При –27 газ из баллона выходить не собирался. Хорошо, что были полные термосы горячей воды, которую налили в миску и поставили в неё баллон с горелкой. Огонь недовольно зафыркал, будто поднятый из спячки медведь, но стал греть кан с водой из тех же термосов. Ещё немного, и ужин был бы готов, как вдруг, котелок рухнул на пенки, уже расстеленные для ночлега. Большая часть воды оказалась разлита. К счастью, пока она ещё не замёрзла, удалось её вытереть. Паниковать не было времени, и уже вне палатки на воде из последнего термоса удалось сварить несчастный рис.

Сну в двух спальниках не помешал ни лютый мороз, пробравшийся в палатку через открытый из-за сломавшейся молнии вход, ни мирный храп товарищей, ни треск коры в лесу. Лишь под утро чувствовался лёгкий дискомфорт, но пора было вставать и готовиться к марш-броску на озеро Великое. Горячий костёр отогрел подзамёрзшее тело: снаружи ласковым теплом, изнутри горячей кашей и чаем. Во время сборов, чтобы больше не спать с открытым входом, с одной стороны была зашита палатка.

Озеро Лука – знакомый водоём, по припорошенному льду которого мы устремились на юго-запад, чтобы выйти на дорогу через болото. Беспокоило только то, что она могла быть сильно завалена снегом. Но снегоходный след по озеру всё же прослеживался, и на краю озера обнаружился нужный нам путь, оказавшийся лишь немного присыпанным. Высокий лес остался за спиной, а вокруг нас бесконечными дебрями встали редкие скрюченные болотные сосенки. С самого появления на свет ростка они обречены на столь мучительное существование. Вырасти большими деревья не могут: как только их корни углубляются в топи, происходит загнивание, и дерево погибает, ещё долго торча изо мха в виде причудливых коряг.

Болото казалось бескрайним. И лишь по прямой наезженной просеке вдали виднелась лесистая возвышенность, которая указывала на приближение к берегу озера Великого. Метров за пятьсот до него снегоходка внезапно ушла влево и завиляла, будто встревоженная змея. В голове забегали сомнения: «Неужели, это не та трасса, и всё-таки придётся пробираться к озеру по целине?» К счастью, опасения не подтвердились – через некоторое время дорога вернулась на нужный курс, а за очередным поворотом забрезжил безмолвный простор Великого, на который вела небольшая горка-спуск, обрамлённая красивыми соснами. Но прежде, чем выходить на лёд, мы остановились и затеяли перекус, пока не было ветра. Никогда раньше не пробовал замёрзший сыр! Оказывается, вкусно, если запивать его горячим сладким чаем.

Судя по скорости движения, о десятикилометровой прогулке к покоящемуся в болотной пучине самолёту времён Великой Отечественной войны можно было забыть. Посещали другие мысли: успеем ли вообще дойти вовремя до финиша.

И, наконец, вот оно – Великое озеро среди не менее великих болот. Размер его на фоне низких дальних берегов весьма впечатлял, несмотря на то, что по прямой до острова было всего 5 километров. Солнце потихоньку приближалось к горизонту, а нам до темноты желательно было дойти до зимника, чтобы уж точно быть уверенными в его существовании. Следы снегоходов довольно быстро затерялись в белых барханах, но идти по ним было легко. Вот только скорость наша продолжала оставаться небольшой из-за дневной усталости. Держа курс на узкий пролив, мы никак не могли дождаться приближения к нему. Когда берег был уже совсем близко, начались сумерки, и пришлось принять решение вставать на северном мысу у входа в пролив.

Взобравшись на метровый сугроб, словно на горку, мы забрели за несколько одиноких сосенок и остановились на ночёвку. В очередной раз спасибо лопате Кирилла, благодаря которой получилось расчистить очень удобную площадку. Уже в темноте по озеру проехала вереница из десятка снегоходов, рокотом и яркими фарами нарушивших спокойствие зимней ночи. А наш скромный, но жаркий от сухих смолистых дров костёр приятно согревал тело, играя оранжевыми отблесками на метровых сугробах вокруг. Мороз несколько ослаб по сравнению с прошлой ночью, но всё равно торопил забраться в двойной спальник, наконец-то расслабиться и отдохнуть от постоянного движения и борьбы с холодом. Но во вторую ночёвку немного отсыревший кокон берёг тепло несколько хуже. Как же люди ходят в многодневные зимние походы? Видимо, не хватает нам полноценной палатки с печкой.

От утренней прохлады проснулись раньше скупого на тепло зимнего светила, и через некоторое время наблюдали, как рыжий диск выкатывается из-за тонкой полоски болотного берега и восходит, набирая яркость, над молчаливым простором озера Великого. Его свет пока ещё не согревал, а лишь украшал снежные равнины. Тепло привычно давали огонь и физическая работа по распилке дров.

Быстро собравшись после завтрака, чтобы не терять драгоценное время, мы поспешили в сторону деревни Заречье. Уже отчётливо были видны все дома, а также остатки свай от моста между Заречьем и Петровским. Облачность на небе отсутствовала, и солнце начало слепить глаза, переливаясь в снежниках и отражаясь от нетронутых сугробов, – вот где пригодились бы солнечные очки. Берег острова с деревней Заречье был достигнут довольно быстро. А дальше встал вопрос: «Где искать зимник?» Вышли с Виталиком на разведку в деревню. В первые секунды не нашлось других слов, кроме: «Ни фига себе!» Это оказался какой-то коттеджный посёлок, а не забытая Богом весь! Столица охоты и рыболовства на болоте Оршинский Мох. Цепочка аккуратных домиков с банями ровненько вытянулась вдоль дуги берега. Некоторые из них были совсем новыми, будто вчера построенными. Через деревню протянулась раскатанная местами до льда полноценная автомобильная дорога – это и есть тот зимник. Но выходить на него пока не хотелось из-за глубокой разбитой колеи, по которой на лыжах нормально не пойдёшь.

Пошли по заливу, отделяющему деревню от материка, если можно так именовать болото. В предполагаемом месте дороги не оказалось – надо идти до следующей просеки ещё с полкилометра. Сугробы в том месте оказались глубже озёрных, что ещё больше добавило нам трудностей и снизило скорость. Кирыч, замыкавший колонну, пробивая колею, вовсе проваливался по колено сквозь наст. Немного выручила широкая лыжня, в итоге вытащившая нас к зимнику, где он был пригодным для движения на лыжах.

Очередной привал с горячим чаем, и мы идём через смешанный лес по чёткой просеке с остатками ЛЭП, когда-то снабжавшей деревни электричеством. Становилось жарко, и чтобы не взмокнуть приходилось снимать лишние свитеры и расстёгивать куртки. Хотелось пить, но жидкой воды больше не было. Зато был снег, и он казался вкуснее любого мороженого, когда медленно таял во рту, оставляя лёгкий вяжущий вкус.

А вот и соединение двух просек под острым углом. Старая вся заросла, поэтому мы и не смогли её найти с озера. Дорога проложена по другой, вдоль бывшей ЛЭП. Лес закончился, кругом болото до горизонта. По прямой и ровной как струна дороге, помеченной частыми вешками, наконец-то почти бежим в сторону села Сутоки. У отворота к озеру Тотному попалась машина – кто-то приехал рыбачить на это небольшое изолированное от всей Великой системы озеро. Сходить бы на него, наверняка красивое: круглое, словно блюдце, и окружено узкой каёмкой высокого соснового леса. Но некогда. Задумываем сделать ещё один перекус около затонувшего в болоте трактора, но такового не находим. Лишь вросшие наполовину в трясину гнилые столбы без проводов.

А впереди уже отчётливо виден лес коренного берега, до которого добегаем на одном дыхании. Вот только просека опять немного обманула. Вход в лес находится не вдоль просеки ЛЭП, а правее на пятьсот метров. Далее в лесу просеки всё равно соединяются, но с болота вдоль линии не выйти, и все следы ведут на новую колею. В лесу красиво, ели, шапки, сугробы, похожие на диковинных зверей, арки из наклонившихся берёз. Сказка напоследок решила дать возможность полюбоваться всем этим при дневном свете.

Возврат к цивилизации из отрыва был неизбежным. Наша бытность сначала пахнула дымком, а потом резко свалилась сельскими окраинами и заледенелым шумным шоссе, на автобусной остановке у которого пришлось почти час мёрзнуть, пока приехал долгожданный тёплый автобус до Твери.

Вот так: результат достигнут, маршрут пройден, ночёвки при более отрицательной температуре, чем в походе к Рдейскому монастырю, состоялись. Чего ещё желать? А желание остаётся – хочется других маршрутов и подобных целей, являющихся одним из многих смыслов нашей жизни. А если есть, к чему стремиться – надо стремиться и побеждать!