Долгой зимою снились летние светлые ночи и неугасающие северные закатные краски, разлитые по небу до рассвета. Всё сильнее чувствовалось притяжение Полярного Круга. Видимо, потому он и Полярный, что магнитом тянет к себе в гости, навсегда зафиксировав стрелку внутреннего компаса в направлении Севера. Но опять риторический вопрос: «Куда именно пойти?»

Этот маршрут из тех, к которым не готовились на протяжении нескольких лет. Он был выбран почти случайно, после длительной череды поисков информации в отчётах других групп по принципу западания в душу. А ещё он стал четвёртым звеном Урала, которое мы посетили за свою историю. После этого похода остался неизведанным только Северный Урал.

Описывать все стадии подготовки и сборов не стану. Они традиционно стандартные, за исключением регистрации в МЧС. Заявку теперь можно подать через Интернет, но сервис тогда ещё только начал работать, поэтому за 10 дней, оставшихся до выезда, циклический обзвон всех подразделений ведомства так и не дал ответа, зарегистрировали нас или нет.

Время перед походом хоть и тянулось в томительном ожидании, но пролетело весьма быстро. Мы в долгожданном поезде, отправляющемся с Ярославского вокзала. Друзья провожают, мы уезжаем. По погоде сложилось ощущение, что путь лежит на Юг, навеяв желание искупаться в Северной Двине во время долгой стоянки в Котласе Южном. Не часто ездим по Северной железной дороге. Прошлая поездка была несколько ближе – до Инты, на Приполярный Урал. Дальше – неизведанные северные просторы нашей необъятной Родины! Справа по ходу поезда на горизонте над понижающимся лесом забрезжили контуры гор, заставив оторваться от телефонов и настольных игр и сфокусироваться в бесконечность. Железная дорога до самой развилки на Воркуту и Лабытнанги тянется параллельно хребту.

Узловая станция Чум полностью оправдывает название – это одинокая будка, вокруг которой до горизонта расстелилась плоская тундра. Здесь стало известно, что в горах, куда мы направляемся, пару дней назад произошёл сход с рельс вагонов с горной породой. Из-за этого все поезда идут с задержкой в расписании. Попытка выйти на улицу и нарвать на болоте пушицу для подушки быстро потерпела крах – на пассажиров через минуту накинулись рои мошки, мгновенно загнавшие всех обратно в вагон. Но внутри после долгого стояния на жаре стало не слаще – воцарилась духота, словно в бане.

Примерно через час, пропустив встречный поезд, наш отправился дальше по одноколейной ветке, вьющейся над оврагами блестящих речек. Горы приближались, став не просто далёкими очертаниями, а вполне осязаемыми возвышенностями, в которых хорошо просматривались мелкие детали: скальники, балки, снежники, кустарник и одинокие деревца. Преодолев водораздел, наш поезд потянулся вдоль ещё совсем мелкого и полного камней ручейка по имени Собь. Волнение перед встречей нарастало, как и беспокойство за уровень воды в реке.

Мы сидели готовые к высадке. После моста через Большую Пайпудыну, добавившую в Собь достаточное количество воды для сплава, ключ на старт. Вот и станция Собь. До реки 200 метров, но платформа расположена слева по ходу, а поезд вместо положенных ему нескольких минут вновь стоит и выжидает время. Сидим на вещах в томительном ожидании. Погода тёплая: небо чистое, солнце жарит… мошка липнет. Не выдержав такую пытку, Надя решила обносить поезд сзади (5 вагонов), перетаскивая мелкие вещи. Вслед за ней отправился Геннадич. Остальные дождались отправления поезда, задержанного минут на сорок, и быстренько перекидали тяжёлые баулы через пути на грунтовку.

Дальше начался полный разброд и шатание. Ситуацию вполне можно назвать анархией. В тот момент каждый второй участник захотел проявить себя в качестве штурмана и, схватив свой рюкзак, повёл остальных через кусты к реке, вместо того, чтобы совместно челноком постепенно перетаскать все вещи сначала до станции, предварительно разведав правильный путь к реке или хотя бы спросить у руководителя, где это лучше сделать. Результат – сильное растяжение мышц голеностопа у Насти (даже спустя год, после долгой ходьбы даёт о себе знать), помогавшей тащить байдарку Геннадича, пока адмирал вдвоём с троюродной сестрой Тамарой пытались собрать в кучу раскиданные вдоль дороги вещи.

Верный путь в итоге был найден, и оказался очень простым. От здания станции отходят две тропинки: правая через кусты и заросли жарков ведёт к подвесному мосту с одной опущенной секцией, ведущему на горнолыжный спуск; левая мимо старых вагонов, приспособленных под гостиницу, выводит к овражку и спускается к отмели, удобной для стапеля (67,054513N; 65,509443E). Рядом установлен щит со схемой маршрута и полезной информацией. При необходимости, в овраге разместятся несколько палаток.

Кристально чистая вода манила своей прозрачностью, показывая на дне каждый камешек. Уровень реки оказался высоким и немного подтопил береговую траву. По словам туриста-одиночки, также сошедшего с нашего поезда, это из-за недельных дождей, закончившихся здесь пару дней назад. По-видимому, размокание грунта и вызвало сход с рельс вагонов в районе посёлка Харп.

Место красивое, но долго рассиживаться не хотелось. Туча мошки, окружившая наш стапель, своим видом и поведением давала понять, что нужно поторапливаться. В лучах лениво перекатывающегося по небу низкого северного солнца сборы заняли всего около двух часов.

В нашей команде 4 экипажа: Вадим и Настя на «Таймене-2»; Надя и Тома на «Викинге-2»; Алексей, Надежда и Илюшка на «Шуе-3»; и замыкал всю эту флотилию по обыкновению сольный Геннадич на «Щуке-2».

Собь – очень проворная и шустрая речка. Едва ты отплываешь от берега, как прозрачный поток подхватывает и уносит вперёд, оставляя позади пристанционный посёлочек. Работать вёслами нужно только для корректировки траектории движения, скорость придаст река, разгоняясь местами больше 10 км/ч. Иногда вниз даже страшно смотреть – каменистое дно, идеально видное на глубине около полуметра с безумной скоростью проносится под днищем байдарки, сливаясь в разноцветные полосы. На резких поворотах нужно быть внимательнее. Во-первых, уйти в правильную полноводную протоку, во-вторых, успеть увернуться от довольно сильных прижимов к подмытым береговым кустам.

Пайпудынский хребет, над которым сияло солнце, постепенно отходил на задний план. Горы по сторонам радовали глаз зеленью подножий, скальными осыпными спинами и покосившимися белыми шапками дотаивающих снежников. Впереди открывалась манящая речная долина, стиснутая пологими склонами, подсвеченными мягким косым вечерним светом. Железнодорожная ветка, тянущаяся вдоль берега и местами подходящая вплотную к реке, настолько органично вписалась в ландшафт, что не только не портит картину, будучи незаметной, а порой даже украшает её.

Всего через полчаса сплава навигатор почти отсчитал запланированное на первый день расстояние в 8 километров. Не успев опомниться, пора было искать стоянку. Разведка первого местечка на островке объявила его неудобным – широкая галечная отмель, высокая трава и неровная площадка в кустах нам явно не подходили. Следующая остановка сама себя выдала. Меньше, чем через километр на левом берегу возникла изумительная ровная открытая полка, поднятая над водой на метр. Чуть в глубине редкий лесок из небольших лиственниц, через который проходят колеи старой дороги, заросшие яркими бутонами жарков. Напротив поляны могучий склон массива горы Поур-Кеу, зовущий на восхождение, позади – раскрашенный предзакатными красками горный массив за ручьём Кемьрезьрузь. На поляне низкая трава и множество ярких точек цветущего разнотравья. Просто райский уголок, если б не назойливая мошка, лезущая в лицо и не щадящая открытые части тела. Даже дым костра и репелленты на неё мало действовали, прогоняя лишь самых пугливых особей.

Когда солнце скрылось за горой, душа затаилась в ожидании буйства вечерних красок в подсвеченных разными цветами облаках. Но они куда-то подевались, почти полностью очистив светлое ночное небо. И даже без них чувствовалось какое-то внутреннее ликование от созерцания светлой ночи в рамках неугасающего полярного дня. Не нужен был ни фонарик, ни свет костра, чтобы, не приглядываясь, бродить по берегу и наслаждаться величием природы Заполярья!

Назначенная полуднёвка в этом месте дала возможность совершить небольшое восхождение на склон Поур-Кеу. Ребята вшестером переправились через реку на байдарках и начали подъём почти напротив стоянки. Я остался с Настей лечить её травму, присматривать за лагерем и заодно дежурить, отправив вместо себя наверх вдогонку восходителям беспилотник. Удалось даже искупаться в ледяной воде Соби, на пару минут отбив у мошки интерес.

Кажущийся издали простым, подъём поначалу тянется по каменной гриве, но дальше со всех сторон обступают кусты высотой в рост, сильно затрудняя ориентирование и восхождение. В результате друзьям удалось добраться лишь до нижнего снежника, оказавшегося весьма скользким, после чего спуститься вниз. Но даже этого подъёма им хватило для получения массы впечатлений. По итогам вылазки можно сделать вывод, что технически восхождение на Поур-Кеу с этой стороны возможно, но требует много времени, и пока неизвестно, что может ждать ближе к вершине среди камней.

Утром погода продолжала радовать, а прогноз обещал ещё минимум 4 жарких и солнечных дня. Казалось, что карты удачно складываются для запланированных радиальных выходов, первым из которых был назначен подъём на массив Рай-Из. Его бурый склон ещё вчерашним вечером обозначился неприступной стеной справа от реки. Девчонки от похода отказались из-за довольно большой сложности, а Лёха и Геннадич как-то неуверенно поколебались, прежде чем согласиться. Выход был назначен на вторую половину дня. Перед вылазкой была произведена воздушная разведка дорог и троп.

Сев в байдарку Шуя, мы втроём вышли на наш рукав и прошли до противоположного берега, причалив у дороги, где днём проезжал гусеничный вездеход, по-видимому, отвозивший туристов из Харпа к Нефритовому водопаду. На том берегу сразу бросаются в глаза несколько стоянок в лесу прямо около дороги. Безусловно, отсюда удобнее делать вылазки, но наша поляна уютнее и укромнее.

Припрятав в кустах байдарку, отправляемся в южном направлении, изредка сворачивая на лесные тропки, проходящие через стояночные поляны, пока не упираемся в шумный ручей, вынудивший вернуться к дороге. Через некоторое время лесной массив заканчивается, оголяя влажные тундровые поля с пушицей, изрезанные незатягивающимися колеями вездеходов. Ещё через некоторое время к дороге подступают пологие каменные поля выкатов со склона грозного массива. По ним удобно начинать подъём, держа в поле зрения цель – белую нитку водопадного ручья, стекающего из цирка с горными озёрами. В какой-то момент камни достигают таких размеров, что приходится прыгать с одного на другой.

У подножия склона упираемся в глубокий овраг ручья, куда приходится спускаться и подниматься по свежей сыпухе, наваленной, скорее всего, весной при сходе лавин и таянии снега. В этом месте стекаются два ручья, для подъёма мы выбираем левый и начинаем продвигаться по его правому берегу. Оглядываясь назад, можно видеть панораму стрелки долин Соби и Нырдвомэншора. Река бирюзовой лентой вьётся у подножия серебристо-зелёных холмов, обвивая изумрудные острова. А впереди у нас встающий в полный рост и всё более неприступный великан Рай-Из. Делаем маленькую передышку на пологой полке с разливом ручья и огромной глыбой, рядом с которой обнаруживаем обелиск, сохранивший память от трагической случайности, произошедшей в 2008 году с Солнышковым Дмитрием во время подъёма на Рай-Из. Увиденное настораживает. И мы, видя, насколько крут подъём после первых водопадов, решаем не рисковать и выше не подниматься, не имея в распоряжении даже касок, не говоря уже о каком-либо страховочном снаряжении. Решаем ограничиться осмотром нескольких нижних водопадов, к которым можно подобраться без риска.

Кажущиеся издалека маленькими струйками, вблизи они не так уж малы. Высота каждого около 3 – 4 метров, а форма скатов настолько разнообразна, что не перестаёшь удивляться, как вода способна оживить даже самые бездушные каменные осыпи. Но долго любоваться этой завораживающей красотой не позволяет мошка, неустанно атакуя лицо.

Спускаться решаем вдоль второго ручья, пройдя траверсом склон по ровной каменной полке. Со стороны подъём вдоль этого ручья кажется более простым, но ближе к вершине есть снежники, которые, как ребята успели убедиться, весьма скользкие и небезопасные.

Спустившись вниз, замираем от озарения вечерним солнцем всего подножия гор, засиявших ласковым тёплым светом. Долина уже не виделась такой суровой, как сверху. А ежеминутно борющиеся за жизнь одинокие лиственницы или куртинки цветов, спрятавшиеся от ветров за камнями, дополняли эту радостную картину.

В месте пересечения дороги ручьём Геннадич внезапно воскликнул: «Косой!» Но зверь был быстр, не позволив достать фотоаппарат. Вспомнилось простоквашинское: «Теперь ты за ним ещё полдня бегать будешь… Чтобы фотографию отдать», но отдавать было нечего. Вернувшись к байдарке, переправились через сильную струю на повороте, причалив к галечнику нашего острова, где нас уже встречали.

На небе как раз начинали разгораться красочные закатные сумерки. Малиново-багрово-сиреневые облака, расстелившиеся над горой Поур-Кеу, отражаясь в каждой лужице, подкрашивали мокрые камни на берегу. Эта картина на целый час заставила забыть про чувство голода, взять фотоаппарат со штативом и убежать на берег, чтобы вздрагивая от ночного холода, ловить эти краски кадр за кадром!

Во время вечерних посиделок предполагалось принять решение о самой длинной радиалке к Нефритовому водопаду, протяжённостью по 14 км в каждую сторону. Там не требуется сильное восхождение, но предстоит преодолеть помимо расстояния ещё и многочисленные броды ручья. Желание идти было только у меня и Нади с Томой. Геннадич с Лёхой многозначительно отмалчивались. Либо набегались сегодня по камням, либо передумали – во время подъёма на Рай-Из, где была устойчивая мобильная связь, связывались с Кириллом на предмет техники ловли хариуса. Самое время! Принятие решения о радиалке пришлось отложить на утро.

Но утром ничего не изменилось. Ребята совершенно не горели желанием идти пешком 28 км, пусть даже и налегке. А мне одному вести двух девчонок было бы не совсем правильно. Требовался хотя бы ещё один мужик на подстраховку. Увы, таковых не нашлось. Вместо радиалки была выбрана заведомо неудачная рыбалка в промерзающем зимой озере, расположенном между рекой и железной дорогой. В итоге только сходили мошку подкормить. Не хочется никого осуждать, но зачем же тогда было в Москве в семь дудок кричать, что все хотим радиалки?

При таком раскладе запланированная для прогулки днёвка теряла смысл. Лучше оставить этот день запасным. Поэтому пришлось принять адмиральское решение сниматься и выдвигаться дальше до ближайшей к посёлку Харп стоянки. После обеда остров был нами оставлен, байдарки вонзились носами в лазурную струю Соби и помчались мимо уже знакомого правого берега с дорогой. Самую крупную стоянку там облюбовала большая группа. Выяснилось, что они вчера поднимались на Поур-Кеу, а завтра планируют несостоявшуюся у нас прогулку по Нефритовой долине. Эх, где ж вы были раньше?! Если б это знать, можно было бы присоединиться. А тут мы уже на воде, деваться некуда. Гребём дальше.

В месте впадения в реку ручья, стекающего с плато Рай-Из, тихая заводь у высокого обрывистого правого берега. Наверху заметные издалека деревянные статуи-идолы, установленные активистами движения «Зелёная Арктика» при поддержке ГБУ ЯНАО «Ямалтур». Они совсем свежие, источают стойкий аромат смолы и ещё не успели потемнеть от времени. Правда, непосвящённому сложно понять, что же они олицетворяют.

От статуй на реке вновь начинаются разбои с отмелями и перекатами. На берегу какая-то брошенная техника, по заводям плавают моторки, нарушая звон таёжной реки. Начинает сказываться близость посёлка.

Место под лагерь возникло само собой, призывно сверкнув ровной полянкой среди редких лиственниц. Собь несётся мимо, но внезапно, будто вспоминает, что ей срочно надо в другую сторону, и разбивается на два потока. Левый устремляется в сторону железной дороги, подмывая берег образованного потоками острова, именуемого на схеме-путеводителе Заячьим. Не можем отказаться от такого приглашения, хоть по плану стоять хотели дальше. Ведь там неизвестность, а тут прекрасное место, пригодное даже для днёвки. У каменистого выхода на берег игрушечный перекат с обратным течением, обходящий маленький треугольный галечный островок. На берегу ровная зелёная поляна с цветущим северным разнотравьем, способная вместить неимоверное количество палаток. В центре поляны столбик с указателями расстояний до городов, выходцы из которых её посетили. Вокруг настоящий парковый лес с сетью тропинок, разбегающихся во все стороны. Прогулка напрашивается сама собой.

Если пойти вдоль берега левой протоки, попадёшь на соседние стоянки, такие же крупные. От них тропинка ныряет через заросли хвоща в густые лесные дебри, пересекает по бревну канаву пересохшей протоки и выводит на огромный пляж из гальки и песка по другую сторону острова прямо напротив железной дороги. Там в тот момент велись работы по восстановлению и укреплению насыпи после схода вагонов с рельс. При взгляде с высоты оказалось, что происшествие случилось всего в 300 метрах от этого места – рядом с полотном ещё валялись повреждённые шпалы, и лежал на боку грузовой вагон.

Двигаясь вдоль берега правой протоки, почти сразу погружаешься в плотный хвойный лес с кучей шишек под ногами. А тропинка вскоре выходит на берег внутреннего озера, заросший корявыми, словно змеи, берёзами. Слышен шум воды, перетекающей через озеро из правой протоки в левую. Обходя озеро, сначала оказываешься в довольно дремучем, но каком-то дружелюбном обжитом лесу с плотной подстилкой и заросшими костровищами. А вскоре выходишь через заросли дельфиниума на тот же пляж с противоположной стороны острова.

Вечером стоянка подарила нам панорамный вид заката, расстелившегося в плоской долине Соби справа от плато Рай-Из, где словно на широком экране кинотеатра, солнце медленно проползло по небу, спрятавшись за широкой спиной горы Поур-Кеу.

С утра волнение в душе. Впереди посёлок Харп, который наряду с приятным для туриста моментом посещения магазина сулит каскад порогов на реке, которые, вероятнее всего, придётся обносить. И пройти этот участок желательно до ухудшения погоды, которое прогнозируют уже через сутки. А так не хочется уходить с уютного Заячьего острова. Но выйти приходится пораньше из-за того, что эта стоянка на 3,5 км дальше, чем было запланировано, а плыть и так предстоит немало – подальше от посёлка, чтобы устроить днёвку. Проходя мимо того места, куда по плану нужно было встать вчера, мы поняли правильность принятого решения остаться на Заячьем – на том повороте лишь кусты и подмытый берег.

В устье безымянного ручья, стекающего с южных склонов плато Рай-Из, его каменные выносы образуют похожий на шиверу перекат с гребёнкой валов около 40 см высотой. Проходим его по очереди с береговой видеосъёмкой. Препятствие чистое, не смотря на странный заход. А дальше река распрямляется, словно канал, приближаясь к Харпу. На крутом левом берегу загорают местные жители, приветствующие нас словами: «У нас не всегда тут такая жара, ловите момент!»

Через некоторое время впереди становится видна каменная возвышенность, словно мифическая черепаха застроенная зданиями. Ударяясь в неё, Собь круто поворачивает вправо, образуя первый порог. Его шум заставляет начать волноваться. Но мы туда не спешим. Перед трубой, перекинутой через реку, причаливаем слева на сырую от недавно отступившей воды отмель, окружённые тучей мошки, поднявшейся с кустов. В воде лежит чья-то лодка, на берег подходит дорога. Поделившись на две группы, по очереди идём в поселковый магазин мимо гостиницы «Собь» на почти центральную площадь с крупным супермаркетом «Союз» (Гагарина, 16). Внутри прохладно и нет мошки! Ассортимент продукции более чем достаточный для пополнения запасов провизии, даже с излишками. Приятно на некоторое время вернуться к цивилизации.

Перед отплытием, так как до ужина предстоит длительный рывок, устраиваем серьёзный перекус, стараясь лишить такового мошку. Сразу после опоры трубы пересекаем реку на правый берег и чалимся к камням, немного не доплыв до спуска к воде заросшей автодороги. Разведываем, продираясь через заросли ерника. Порог просматривается плоховато. Основная струя течёт у левого берега под скалой, от правого почти до середины реки простирается гряда крупных плит и скальных обломков, образуя непроходы и своего рода «канализацию». Для надувной щуки препятствие не представляет трудностей. Геннадич решается и проходит чисто и красиво, как и полагается надувной байдарке. На каркасных идти «в пекло» не рискуем и проводим байдарки через каменный хаос вдоль нашего берега, потратив около получаса.

От конца этого порога хорошо виден следующий поворот реки влево, где тоже что-то шумит. Издалека кажется страшным, но после разведки по широкому галечнику становится понятно, что это всего лишь простенькая дугообразная шиверка. За ней на левом берегу новенькие постройки Харпского рыбозавода. До автомобильного моста следует примерно километровый прямой участок без препятствий. После небольшой путаницы с берегом обноса, пристаём слева и не ошибаемся. Мужик, спускающийся с моста, хвалится, что постоянно этот порог на своей лодке проходит. Но когда поднимаешься на пыльный мост, становится понятно, что на наших байдарках туда лезть не стоит. Издали препятствие можно оценить на твёрдую четвёрку! Огромные камни у правого берега создают высокий слив, за которым мощный пенный вал и высокие стоячие волны. В конце порога некое подобие второй ступени, образованной более мелкими обломками скалы, и выход в заводь.

Наш проход под левым берегом вновь через канализацию. Но здесь, в отличие от первого порога, камней больше, а воды между ними меньше. Кое-как протянув байдарки под левым пролётом моста, вынуждены прибегнуть к расчистке прохода, разбрасывая камни в разные стороны. Даже шутка родилась на этот счёт, как местные утром удивятся: «Где наш порог?» «А его туристы вчера разобрали». Под палящим солнцем в облаке мошки преодоление препятствия оказалось не самым простым мероприятием, но мы справились примерно за 40 минут, гордо сплавившись с заключительного сливчика в затон около береговых построек.

Не теряя времени, отправляемся дальше, чтоб оторваться от ненавистной мошки. Бурная вода порогом не заканчивается. Почти сразу следует чистая шивера с белыми гребешками и левым поворотом. На берегу есть время перевести дух. Здесь мы ошибочно снимаем фартук, думая, что дальше всё чисто. Но впереди ещё одна зигзагообразная шивера, образованная устьевыми выносами притока Енгаю, которую проходим без происшествий.

После той шиверы остаются лишь несколько затихающих от одного к другому перекатов. Посёлок остаётся в прошлом, а вместе с ним и горы несколько раз прощально мигают снежниками, выглянув сквозь проплешины леса. Началась равнинная часть нашего маршрута по Соби. Река выкатилась на восточные предгорья Полярного Урала, но пока ещё довольно шустра. Всё чаще она течёт одним довольно широким руслом, изредка раздваиваясь, чтобы пропустить между рукавами очередной большой остров. Берега за посёлком ещё какое-то время выглядят обжитыми: встречаются у берега колеи, избушки и рыбацкие стоянки. Но постепенно таёжная глушь стирает эти следы, затягивая быстрым потоком в свои глубины.

Ищем подходящее для днёвки местечко на одном из островов в районе притока Воргашор. Но находим только старенькую малоиспользуемую стоянку в островном лесочке с оставленным ещё зимой кем-то из рыбаков коловоротом. Решаем оставаться только на ночёвку, а днёвку сдвинуть, соединив со следующей, запланированной в устье Хараматолоу. Причина в том, что с завтрашнего дня обещают ухудшение погоды, а при таком сдвиге самый холодный день выпадет как раз на днёвку, и тогда не придётся сплавляться в +7 и ветре 11 м/с.

Вечером удалось немного подлатать байдарки перед длительным переходом. А равнинный закат в заполярной тайге оказался не слишком щедр на яркие краски, хоть и был глубок и прозрачен во время того гудящего мошкой затишья перед генеральной сменой погоды. Прогноз сбылся очень точно. Утром похолодало, засвистел сильный ветер, над землёй поползли гонимые им низкие облака, чудом не цепляющие верхушки лиственниц. Дремавший Север проснулся и принялся хозяйничать в своих владениях. Первый раз за поход пришлось утепляться для выхода на воду.

Началась монотонная вёсельная работа, наматывающая километры и сжигающая калории во имя тепла. Река стала суровой. Свинцовая вода и стальное небо словно сжимали нас сверху и снизу. Замелькали галечные берега, острова и обширные отмели, по следам на которых было заметно, как совсем недавно текла вода. Бесконечные армии лиственниц выстроились по берегам и наблюдали за нами, раскачиваясь от сильного ветра и будто перешёптываясь друг с другом. Лишь иногда ряды тайги расступались, чтобы поклониться вставшему над горизонтом Уральскому хребту.

По пути навстречу попадались моторки, нагонявшие сильные волны. На одном из протяжённых плёсов налетевший внезапный порыв ветра сбил с меня кепку, швырнув её в воду позади байдарки, а тёмная вода настолько быстро поглотила её, что мы даже не успели развернуться и подплыть к ней. Я и не думал раньше, что кепки так быстро набирают воду и тонут. А ещё по закону подлости именно в этом месте глубина реки оказалась большой, хотя до этого момента везде чиркали вёслами по каменному дну и боялись зацепить брюхом. Видимо, то была жертва реке и проснувшимся духам Севера.

Река Хараматолоу – одна из отправных точек для путешествий в Пятиречье. Так называют район слияния рек Правой и Левой Пайеры, Бурхойлы, Хойлы и Лагорты-Ю, образующих реку Танью у восточных склонов Полярного Урала. Многие любители рыбалки и диких Северных Гор почти 20 километров тянут вверх по течению Хараматолоу свои катамараны, а затем делают непростой волок, чтобы туда попасть. Но у нас такой задачи нет, это тема для отдельного путешествия, поэтому ограничимся только устьем этой реки.

Хáра (сокращённо) впадает в Собь неким подобием дельты, растекаясь множеством рукавов по километровому языку галечных выносов, прижавших Собь к обрывистому левому берегу. Некоторые из них летом полностью пересыхают. Основное полноводное русло – самое дальнее, впадает почти параллельно правому берегу Соби, а единственная приличная стоянка находится на самой стрелке, поэтому плавсредства приходится около двухсот метров тащить против течения.

Площадка среди лиственниц и ивняка на обрывистой террасе должна была стать нашим домом на два дня. Тропинку наверх, проложенную по кромке крутого берега, размыло, поэтому пришлось прокладывать новую. Полянка маленькая и немного замусорена, но после уборки и разбивки лагеря приобрела уютные черты. Главное – она была в затишье от дувшего целый день западного ветра.

Но праздник был не долгим. Утром направление ветра сменилось на противоположное. И через прогал в деревьях со стороны реки на поляну вероломно вломились все обещанные холодные 11 м/с, вынудив загораживать тентом этот промежуток, чтобы иметь возможность готовить на костре.

Место действительно оказалось людным. Мимо прошли несколько экипажей: туристы на катамаране, рыбаки на лодке. Любопытное наблюдение. Абсолютно все лодочные моторы здесь водомётные. И это оправдано, учитывая малую глубину реки и каменистое дно. Одни встали чуть ниже стрелки на галечнике, другие начали подъём по Хараматолоу. Мужик из Харпа по имени Анатолий заглянул в гости на беседу. Рассказал, что у него избушка чуть ниже устья Хары. Приглашал приехать туда зимой с заброской на снегоходе.

У сильного ветра было только одно положительное качество – разогнал со стоянки почти всю мошку. Фраза «будьте осторожны в желаниях своих» здесь вновь подтвердила свой глубочайший невыдуманный смысл. Хотели ветра, чтоб мошки не было? Вот вам ветер!!! Вот только стоило едва углубиться в лес в поисках сухостоя, коего по соседству с поляной уже давно нет, как назойливые кровососущие с новой неистовой злостью облепляли все части тела.

Лес в окрестностях редкий, по-северному запутанный, с пахучим ковром из багульника и ягодника, скрывающих мягкие набухшие от дождя сфагновые шапки. Сухих лиственниц очень мало. Стоянка очень старая, и дрова давно собраны. Много пней. Но нам удалось найти три сушины в двухстах метрах от лагеря. А когда стали изучать у костра кольца на спиле этих не слишком толстых поленьев, были поражены их возрастом! Этим лиственницам было под сотню лет! Нас и наших родителей ещё не было на свете, а они уже зеленели на берегу Соби! Много воды утекло с тех пор, да и русло реки, наверняка, немного успело видоизмениться.

Принесённых дров хватило на топку бани. Каменку сложили рядом с крутым спуском к воде, почти на самом краю, чтобы успеть окунуться, пока ветер не выдул из тела тепло. Не смотря на некоторое неудобство, баня удалась на отлично! И затончик под берегом оказался очень удачным, хоть и успел слегка обмелеть за минувшие сутки.

Всю ночь бесновался ветер. Утром к нему добавился ещё и дождь. Сегодня по прогнозу самый холодный день. Делать нечего – раз решили пережидать, стоим. Во время погодных прояснений ребята пытались рыбачить на быстрых струях Хараматолоу в надежде зацепить хариуса, воодушевлённые тем, как у рыбаков с соседней стоянки отлично клевало на самодельную мушку. Но нашим ни разу не повезло, как ни пытались.

На третьи сутки стояния у Хараматолоу погода опять не располагает к сплаву. Но терять ещё день не хочется. Поэтому назначаем выход после обеда, надеясь, что на небе настанет просветление, и хотя бы осадки прекратятся. С дождём погода казалась ещё более холодной, чем в «самый холодный день». Пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы упаковать вещи и покинуть пригретое местечко, ставшее за эти трое суток в чём-то даже уютным. Всё, что за её пределами теперь казалось враждебным, холодным, бушующим.

На берегу во время сбора лагеря ветер рвал и метал, пытаясь выхватить и унести пакеты и лёгкие вещи. Один раз даже пришлось побегать с ними наперегонки. Слава Богу, на воде он сделался попутным и почти перестал чувствоваться, помогая подталкивать байдарки в спину. Только тёмные волны, молчаливо перекатывающиеся вокруг нас, напоминали о его присутствии. За некоторыми поворотами и вовсе ненадолго наступало затишье, а вдали, через просвет над лесом вставали зовущие, но уже далёкие очертания Уральского хребта.

Мы шли в какую-то неизвестность. Вечерело, смеркалось. О существовании запланированной стоянки сведения были слишком разрозненными. Поэтому, завидев впереди постройки около устья речки Луппайёган (перев.: Чёрная Речка), появилась мысль останавливаться рядом. По приближении стал ощущаться дым костра и движущиеся рядом под полощущимся тентом силуэты людей. Увидев нас, один из них замахал рукой, чтоб не проходили мимо. Мы и не собирались – места на высоком берегу хватит всем. Это были катамаранщики из Кургана, которые уже несколько дней стоят там на рыбалке. Обловились так, что уже все бочки хариусом забиты, щука без ограничения в устье Чёрной, а пару дней назад даже тайменя крупного вытащили. Предлагают вставать рядом, чтоб не плыть ночью, если разрешит хозяин базы Егор. Познакомились. Он тоже ничего не имел против, ему наоборот веселее, когда рядом люди.

Это станция доения икры от Харпского рыбозавода, работающая только во время нереста рыбы. Всё остальное время просто находится в консервации под присмотром того самого Егора. Центральный дом и несколько хозяйственных построек собраны из грузовых контейнеров. Территория вокруг понемногу обустраивается, база расширяется. Строится подвесной мост через Луппайёган. А ведь ещё года 4 назад здесь ничего не было, только многолетние стоянки рыбаков, издавна знающих богатства этого места; да туристов, планирующих подъём вверх по Чёрной речке.

Нам досталась маленькая полянка под лиственницами на высоком берегу с видом на широкую Собь. Это уже была не та узенькая речка, с которой мы повстречались неделю назад. Теперь она выглядела настоящей суровой таёжной рекой, неугомонно несущей свои воды куда-то за таинственный зелёный горизонт. Ветер с новой злостью продолжал раскачивать верхушки деревьев, а рядом на базе до полуночи тарахтел генератор, напоминая о существовании пусть и далёкой, но уже приближающейся к нам и немного желанной цивилизации.

Весь высокий берег около базы сочился водой. Как будто только вчера отступила волна паводка, оставив на склоне грязь и слякоть. Но скорее всего, она просачивалась от таяния мерзлотных грунтов и из болот, расположенных наверху за базой. Туда мы наведались после завтрака, пока бóльшая часть команды, воодушевлённая результатами курганской группы, отправилась облавливать чёрные порожистые омуты речки Луппайёган. Изъезженное вездеходной техникой болото прямо за базой изобилует морошкой и голубикой. И если б не стерегущая дары мошка, можно было бы пастись там до бесконечности. С дровами для костра дела обстояли хуже. Собрав все сухие палки вдоль дороги, пришлось углубляться в растущий сразу за болотиной лесок. Редкий, почти без подлеска, с рассыпанными под ногами огромными и никому не нужными подосиновиками.

У наших рыбаков наконец-то началась нормальная рыбалка. Не хариус, конечно, как мы мечтали в начале сплава, но вполне приличные и привычные нам по Карельским походам щуки. Даже местечко рыбалки пейзажами сильно походило на Карелию: шумная каменистая речушка с непрозрачной, почти чёрной от торфа водой, редкий лес по берегам, тропы вдоль воды в кустах благоухающего багульника.

К обеду Геннадич всю пойманную рыбу отправил в коптильню, прибавив рыбного деликатеса к нашему мясному рациону. И если бы щука не перестала клевать, рыбаков бы за уши нельзя было оттащить от этого рыбного места. Но пора было выдвигаться. Ветер как будто слегка ослаб, но направление его как было встречным, так и осталось, напоминая о предстоящей борьбе мерцанием на солнце серебряных гребешков в бурном устье Чёрной.

Перед нашим отплытием к базе подошли мужики на крутой моторке. Передаём им эстафету на стоянку. Девчонки вышли первыми, чтобы иметь фору и не догонять нас при встречном ветре. Минут через 10 отправились и мы. С первых минут стало понятно, что путь предстоит трудный, а борьба нелёгкой. В отдельные моменты налетали такие порывы, что взмах веслом в воздухе казался равноценным гребку в воде. Приходилось уходить в затишье под берегом и плыть примерно в метре от него. К тому же, так хотя бы чувствовалось продвижение вперёд, чего не скажешь о середине реки, которая здесь уже весьма широка. Труднее всех приходилось Геннадичу, в одиночку выгребавшему на надувной байдарке, отчего он постоянно отставал. Но держался молодцом – даже когда во время ожидания догонял нас, продолжал идти вперёд, отказываясь останавливаться. Слава Богу, хотя бы течение реки было за нас и всячески помогало бороться с ветром.

Такими усилиями мы планировали пройти в этот день около 15 километров до хорошо оборудованной стоянки на острове, про которую нам поведали катамаранщики из Кургана и их предводитель Анатолий. Ближе к этому расстоянию, уже порядком уставшие от волн и ветра, мы стали оглядывать потенциальные выходы на берег. Ветер не унимался, вынуждая иногда переплывать на другую сторону реки. Наградой нам довольно неожиданно стал крупный речной остров, разбивший реку на два потока острой галечной отмелью, язык которой тянулся метров на триста от леса.

О местонахождении на острове стоянки сигнализировала деревянная табличка у кромки воды с номером телефона в посёлке Катравож (+7(908)863-25-74) для желающих оттуда уехать. Почти напротив таблички, теряясь в невысокой, но яростно цветущей траве, пробившейся из камней, в лесок ведёт тропка. Там просторная и часто используемая утоптанная поляна с большим очагом, сложенным из валунов. Вглубь леса уходит тропинка к избе, относительно свежей и ещё не достроенной. Вокруг избы разбросаны куски стройматериала, какая-то утварь. Место укромное и уединённое вне туристического сезона. Приют одинокого рыбака.

Пока ставился лагерь, да поедались предназначенные наскоро забить голод бутерброды, вокруг сгустились тучи, обещая разразиться дождиком. Пришлось ещё и тент добавить к нашим постройкам. Но туча тем вечером лишь напугала, уйдя вниз по течению. Зато оставила яркий глаз заката, вскоре нырнувший за островерхую тайгу. Полярный день по 10 минут в сутки сходил на нет, становясь долгими светлыми сумерками. Вымотанный одиночной греблей, Геннадич даже отказался от ужина и ушёл спать. Остальные, не сильно засиживаясь, разбрелись по палаткам в предвкушении длинного перехода к заключительной стоянке на Соби перед финишем.

Утром иллюзия хорошей погоды, обещанной старым прогнозом, и редкая облачность ввели нас в заблуждение. Едва мы успели упаковаться, заморосил дождик. Тогда никто из нас ещё не мог представить, что сырость – наш спутник на целый день. Поначалу даже не желая полноценно одеваться, вскоре пришлось признать ошибку, будучи насквозь мокрыми. Но на переодевание уже не было шансов. Небо набухло и провисло к земле тёмными складками, в которых, не выдержав тяжести скопившейся воды, образовались течи. Дождь разыгрался с новой силой, ежеминутно кормя иллюзией, что вот-вот закончится. Над лесом впереди виднелась полоса светло-серых облаков под тёмно-серыми плачущими на нас тучами. Только их движение было настолько хаотичным, что за 5 минут картина, состоявшая из оттенков серого, менялась полностью.

В постоянной надежде и ожидании просвета шли минуты…, но даже спустя около двух часов с неба продолжало неустанно лить. Присмотрев широкий галечный пляж, появилась мысль устроить хотя бы перекус, укрывшись тентом, чтобы слегка поднять командный дух. Но когда все насквозь мокрые, от тента почти нет толку. Поэтому, чтобы не замёрзнуть, пришлось обедать очень оперативно.

Дальше без остановок до лагеря, местоположение которого также было известно весьма приблизительно. Собь с каждым километром расширялась и замедлялась, плёсы удлинялись, давая всё больше места для ветра. Продвижение вперёд становилось всё менее заметным. Береговая растительность чаще и чаще представала ивняком, отодвинув коренной хвойный лес на дальний задний план. Найденное в Интернете предположительное местечко под лиственницами на левом берегу (примерно: 66,387334N; 65,801176E) вполне могло бы приютить нас, но хотелось подойти ближе к финишу на случай разгула стихии. К счастью, к концу дня дождик унялся, оставив повсюду тяжёлую сырость. Река в том месте стала очень величественной и могучей. Её широкое русло важно и плавно изгибалось, образуя огромные меандры в низкой пойме. Стали появляться заливы и протоки, низкие острова. Один из таких ивовых островов, расположенный ближе к левому берегу, дружелюбно предложил разместиться на небольшой полянке, где когда-то уже останавливались люди (66,407980N; 65,882547E).

Мокрым было всё, но казалось, что мы мокрее всего мокрого. Быстро установив палатки и переодевшись в сухое, можно было отжимать всё дневное снаряжение. Теперь стоял вопрос добычи дров. На острове только ивняк, похожий здесь на заросли бамбука – высокие тонкие стволы и ветви с узкими листьями. Под деревьями трава по пояс и кусты дельфиниума, украшающего остров гроздями своих синих цветов. К счастью, на деревьях много высохших веток, которые, торча вертикально, почти не намокли от дождя. Пришлось Лёхе немного полазить, и дрова были обеспечены. Позже в траве нашлась принесённая половодьем слегка влажная ёлка.

Вылив всю воду, к вечеру облачность разорвалась на клочки и открыла просвет для солнца, подарив эффектный закат над успокоившейся гладью реки. Наши рыбаки отправились кидать спиннинги. А мне даже захотелось искупаться. Вода в низовьях хорошо прогревается и совсем не похожа на горную, где от холода сводит пальцы. Денёк выдался трудным, мокрым… что ещё, как ни вода способны снять усталость?!

Утренний шелест по палатке навеял неприятные мысли: «Опять весь день мокнуть?!» Но то оказались лишь остатки тумана, поднимающегося над землёй и собиравшегося в плоские облачка, прогоняемые свежим ветром. Из-за деревьев пробилось солнце, дав возможность сушки промокших вещей. Кусты на поляне превратились в сушилки. Утренняя погода радовала, но терзало беспокойство, что там впереди: не разгуляется ли сильный ветер, не поднимет ли волну, не зальёт ли дождём? Хотелось спокойного финиша и сухого антистапеля.

Поэтому тянуть с выходом не стали. Быстренько позавтракав, собрались и отправились на широкий простор Соби, где в километре от нашего острова встретился плавучий кран, возвестив о близости к людям. Пока ветер был боковым, пришлось прятаться под левым берегом, далее аккуратно пересечь залив на правой излучине, дождавшись Надю с Томой. На правом берегу в этом месте стоит большой деревянный дом или сарай непонятного назначения. Появилась мобильная связь – полетели весточки домой. Но посёлка Катравож ещё видно не было. Его прятал высокий левый берег. Кстати, вопреки опасениям, здесь есть сносное местечко для стоянки перед финишем, не хуже того, где остановились мы, но всего за три километра до посёлка (66,363012N; 66,026940E).

Перед Катравожем от реки вдоль левого берега островом отделяется узкая и мелкая заросшая камышом протока. Поначалу даже есть сомнения, что она проходима, но вылезать на неспокойный фарватер не хочется, поэтому идём в разведку боем. Проход свободен. Когда остров заканчивается, из-за поворота реки показываются сначала вышки, потом яркие постройки посёлка, стоящего на возвышенности. Со стороны Катравож выглядит очень нарядно и ухоженно, очень непривычно для отдалённых мест северных регионов, где доводилось бывать.

Для того, чтобы подойти к берегу, напоследок требуется пересечь ветреный устьевой разлив речки Варгор, к счастью, почти полностью заросший камышом, задерживающим волны. Мешает только ветер, постоянно разворачивающий байдарку и заставляющий грести одним веслом. Но в конце всё же приходится поскакать на белых лошадках, перед достижением желанного берега. Причаливаем дождаться отставших. Тем временем, откуда ни возьмись, появляется моторка, нагоняет волну, эффектно затормозив рядом, и двое местных сразу же предлагают трансфер в Лабытнанги. Вежливо отказываемся, ведь у нас билеты на теплоход, да и на крайний случай есть парочка катравожских номеров от Егора (+7(902)827-45-40 – Юра; +7(908)860-58-18 – Ваня).

Пока ждём ребят, позади видим знакомых катамаранщиков, неспешно идущих на моторе. Встречаемся все вместе и оставшиеся метры вдоль берега идём параллельно. Здесь, как и повсюду в таких селениях, лодочные гаражи находятся на краю участков, а рядом посудины всех видов: от маленьких лодочек, до крупных речных судов. В конце дуги мыса, где стоит Катравож, образованного устьем притока Санкаръёган, появляются очертания теплохода, которому утром нас увозить в Салехард. Выходим на пологий песчаный берег, где на вечном приколе стоит старая баржа. Рядом бухтит буксир с другой баржей. А мужики, загнав на неё грузовик, пытаются спихнуть её с мели и отправить в рейс. Жизнь кипит! Тут и встречающая нас собачонка, вернее, похожий на медвежонка чёрный вертлявый щенок, облизавший каждого сошедшего на берег.

Вот вроде и финиш! Но пока не понятно, где ночевать. Теплоход отправляется рано утром. Если разбивать лагерь по другую сторону залива, то каким образом возвращаться к посадке. Все лодки будут в рюкзаках. Нанимать специально для переброски катер не рентабельно и просто глупо. Попытки вписаться на борт с ночёвкой не привели к успеху. Тогда, немного поразмыслив, решаем поставить лагерь прямо здесь, около причала, на ровном пятачке, скорее всего оставшемся от какой-то постройки. До теплохода 50 метров. Ставим палатки кучкой, тамбурами друг к другу, все вещи пакуем под безразмерный тент Геннадича. Пока распогодилось, раскладываем на просушку вещи вокруг палаток, развешиваем на верёвках промокшие вчера шмотки. На ночь по очереди с Геннадичем планируем дежурство. Всё-таки посёлок, да и слухи в отчётах о местных детишках ходят противоречивые.

До вечера, пока происходили неспешные сборы, каждый из нас успел пройтись по центральной бетонной улице Катравожа до магазинов, соскучившись по привычным дарам цивилизации. Посёлок аккуратен и опрятен не только снаружи, но и внутри. Да и люди приветливые. Подъехали мужики к причалу, увидели нас, засыпали вопросами, понравилось ли нам в их Краях. А собаки и вовсе окружили наш палаточный городок и стали охранять от посторонних.

С заходом солнца, а это в конце похода уже стало нормой, хоть и не стемнело, но наступили сумерки. Вечерняя часть дежурства Сане досталась самая активная. Ему пришлось гонять наведавшихся ребятишек, которые зачем-то принялись бросать по палаткам камнями. Вряд ли они подозревали, что с Геннадичем так лучше не шутить, поэтому пришлось им от него долго побегать, после чего уже не возвращаться. Моя часть дежурства – традиционный час фотографа – прошла вполне спокойно. Только стая уже знакомых собак пробегала, повиляв хвостами, по реке мимо прошёл плавучий кран, встреченный вчера на реке. Ветер гнал с севера на юг шлейф облаков, словно дым от разгорающегося восхода. Округа медленно наполнялась тёплыми оттенками, вода становилась лиловой. В ожидании общего подъёма, в этот яркий час, тянувшийся крайне медленно, даже комары не посмели донимать.

Сборы были очень оперативными. Все основные вещи упакованы с вечера, оставалось лишь свернуть палатки и перекусить. Примерно за полчаса на причале стали собираться местные. Рейс весьма востребован – единственный транспорт на большую землю. Когда открыли посадку, люди просто начали заходить внутрь и занимать места. Пришлось подсуетиться, чтоб не остаться стоять, хоть в билетах у нас и были зарегистрированы кресла с 1-го по 8-е. Наши вещи капитан попросил отнести на корму, сами мы разместились на передней палубе в середине салона. Теплоход внутри просторный и чистый. Носит имя первооткрывателя сибирской нефти, геолога Фармана Курбановича Салманова. Провоз багажа обошёлся нам всего в 306 рублей за всех! В итоге рейс Катравож – Салехард получился по стоимости в 30 раз дешевле, чем при поиске перевозчика во время подготовки к походу предлагал какой-то непонятный забросчик, собиравшийся нагло подзаработать на москвичах.

В 7:00 отходим от берега, глядя на залив и посёлок, где собаки на прощание повиляли разноцветными хвостами и разбежались. А наш кораблик вышел из устья Соби навстречу бегущим с севера волнам по бескрайним просторам реки Обь. Волнение на ней было почти морским, иногда сильно подбрасывающим нос теплохода. Многие пассажиры не выдерживали и уходили на корму, где не так сильно качает. Очень правильно, что мы исключили из маршрута Обский участок. С таким волнением пришлось бы пробираться через систему проток вдоль левого берега до города Лабытнанги. А это ещё два – три дня пути среди совершенно безрадостных картин низких заболоченных берегов в лабиринте заводей, проток и ветвящихся малых русел. На борту теплохода можно было спокойно сидеть у окошка с чашечкой кофе и ароматной выпечкой, глядя на далёкий берег, в дебрях которого пробирались курганские катамаранщики.

Напоследок нам представилась возможность бегло познакомиться с Салехардом, стоящим на правом берегу Оби почти напротив города Лабытнанги. С просторов реки город выглядел, словно Китеж в туманной пелене непогоды. Знакомство началось с новенького здания речного вокзала через 2 часа хода по Оби от Катравожа. Вот только добраться до гостиницы оказалось проблематично. Вызвать машину удалось далеко не с первого раза. Проблема в том, что микроавтобусов в известных нам службах такси просто нет, а выслать три легковушки согласились лишь в одном, номер которого посоветовали на стойке информации речного вокзала. Но даже у них нашлось всего 2 машины, приезда которых пришлось ждать около 40 минут под моросящим дождиком.

Поездка на такси стала маленькой обзорной экскурсией по городу и произвела заманивающее впечатление, торопя заселяться, приводить себя в порядок и выдвигаться на более тесное знакомство. Гостиница «Русский Север» была выбрана из недорогих, зато колоритных, и забронирована ещё из Москвы. Хоть звёздами и не блещет, зато после таёжных скитаний смогла стать уютной перевалочной базой перед отъездом.

Из-за проблем с такси, пришлось срочно озаботиться поиском грузопассажирских перевозчиков, способных утром отвезти нас с вещами через паром на вокзал в Лабытнанги. Здесь возникли ещё большие сложности, отнявшие драгоценное время, которое хотелось потратить на знакомство с Салехардом. Из найденных в сети вариантов не подошёл ни один. Даже посоветованный администратором гостиницы водитель ГАЗели не взялся помочь. Ситуация осложнялась плохой погодой, из-за которой могла приостановиться работа паромов. Даже звонок в диспетчерскую переправы не смог прояснить будущую ситуацию, так как работали они по факту. Выручили в расположенном в соседнем с гостиницей здании ГБУ ЯНАО «Ямалтур». Практически случайно обратившись туда, я сразу получил номер извозчика, который без промедления согласился помочь (+7(902)816-23-86, Андрей Алексеевич). Отъезд был назначен на 6 часов утра, чтобы перед поездом иметь время на решение возможных вопросов с переправой.

Теперь можно было идти гулять по городу. Ребята уже давно где-то бродили, засыпав чат фотографиями северного граффити на боковых фасадах домов. Немного мешал прогулке периодически принимавшийся мелкий дождь и никак не утихающий ветер. Но это Север, и пришлось мириться. По соседству с гостиницей, на высоком берегу впадающей в Обь речки Полуй находится историко-архитектурный комплекс «Обдорский острог». Он воспроизведён в виде форпоста Российского государства XVII века, положившего начало современному Салехарду примерно в 1593 – 1595 гг. На территории воссозданы деревянные памятники архитектуры того времени: церковь, избы, башни с частоколом, установлен памятник первопроходцам. От Острога вниз ведёт длинная деревянная лестница. Там причал и небольшой грузовой порт. По первоначальной задумке именно туда планировалось добраться на катере, не будь услуги столь дорогими.

Дальше идём в сторону центра города. Бросается в глаза яркость всего, что видим вокруг: ЗАГС, детские площадки, заборы, крыши, фасады зданий, – всё, словно декорации к мультфильму. Так город привносит в долгую серую зиму хоть немного красочности. В центре почти не осталось старых зданий. В основном это свежие постройки слегка сказочной архитектуры с башенками и шпилями. Боковые фасады более старых пятиэтажек разрисованы картинами северной патриотической тематики. В городе много памятников и скульптур: белым медведям, коренным малочисленным народам Севера, символу Салехарда – лисице, матерям Ямала, северному оленю. Бросаются в глаза столь же яркие: ледовый дворец, школа искусств, концертный зал, колледж. Город с первых минут, не взирая на серую и унылую погоду, завораживает теплотой, уютом, гостеприимством. Даже недостроенный парк напротив здания правительства ЯНАО, расположенный по двум берегам речки Шайтанки, соединёнными пешеходным мостом, выглядит очень впечатляюще, воплощая в себе широту северных просторов! Венчают его и возвышаются над разноцветными городскими крышами золотые купола строящегося Преображенского собора.

Утром водитель немного показал те места города, куда у нас не получилось добраться пешком: стелу «67 параллель» – Северный Полярный Круг, на котором стоит город, а также огромную скульптуру мамонта, возведённую около паромной переправы и устремлённую взглядом в бескрайний простор Ямала.

Слава Богу, за ночь ветер ослаб, волны поутихли, и переправа продолжала работать. Паромы следуют один за другим, не дожидаясь заполнения. Даже из машины можно не выходить, наблюдая за процессом, лениво покачиваясь на волнах под моросящим дождиком. 15 минут, и мы на левом берегу, в городе Лабытнанги, что в переводе с языка ханты означает «Семь Лиственниц». Осмотреть городок помешал сильный ливень, чуть не помешавший нашему перевозчику вернуться в Салехард. Нам же удалось прогуляться только до ближайшего магазина. Впечатления тут более привычные. Это обычный северный посёлок с низкими постройками, разбитыми дорогами, покосившимися заборами и вечными ремонтами. Где-то в центре виднеются пятиэтажки, ездят машины по одной в пять минут. Выделяется лишь новенький футуристичный вокзал, стоящий на берегу одной из обских проток, по которой до финиша шли на катамаране наши попутчики. Мы встретились с ними уже на вокзале, чтоб поехать домой в одном вагоне.

Пора прощаться с Севером. Вагон медленно пополз вдоль перрона, вдыхая серую сладковато-удушливую гарь от тепловоза. Проводник сказал, что такая копоть будет до самого перевала, пока поезд идёт в горку. То есть, через весь Полярный Урал до самой границы Европы и Азии. Нам остаётся лишь ежеминутно прилипать к окнам, разглядывая убегающую за горизонт тундру и редкие таёжные перелески. Перед станцией «Харп – Северное Сияние» внизу скромно блеснула Собь. Здесь к нам подсели местные туристы-студенты, отправляющиеся в горы. После длительной стоянки теперь уже безотрывно хотелось просмотреть в окно весь пройденный маршрут в обратном направлении.

Рай-Из был скрыт в облаках, словно отрезан. В попытке узнать место, куда мы пытались подняться, стало ясно, что дожди превратили струйки водопадных ручьёв в белые бушующие потоки. На Заячьем острове под дождями стоял большой палаточный лагерь. Даже не верится, и только позже осознаёшь, как же нам повезло – быть хозяевами всех стоянок, не страдать в поисках свободного места и иметь возможность захватить редкую для Севера тёплую погоду, которую многие туристы ждут неделями. Очень обидно не воспользоваться такой прекрасной возможностью для похода в Нефритовую Долину.

Ещё очень странно, что вдоль железной дороги в холодную погоду попадалось множество палаток. Где же они были в жару? Может, в хорошую погоду туристы здесь не ходят? Наши недолгие попутчики выгрузились на станции Собь. У них всё только начиналось, а мы усталые, но полные разнообразных воспоминаний покидали эти неустанно манящие края. Вырвавшись из гор в европейскую часть России, поезд преодолел перевал. В окно сквозь порванные тучи пробилось солнце, озарившее пятнами зелёные тундровые склоны. По эту сторону господствовала другая погода, которую ждали мокнущие под дождями в горах туристы.

Впечатления о походе смешанные… Фактически, это два абсолютно разных по ощущениям маршрута, удивительным образом совпавшие с переменой погоды: яркий и тёплый горный Урал, где можно почти не работать вёслами, наслаждаясь окружающими красотами; и холодная, суровая таёжная равнинная река, ни на минуту не позволяющая расслабиться и отложить весло в сторону. Оба интересны со своей стороны, оба заслуживают внимания. Низовья реки, безусловно, хороши отрывом от цивилизации, благоприятны для рыбалки и уединения. Верховья – это слегка спортивный, но при этом неспешный сплав с кучей возможных прогулок и восхождений, которые нам реализовать не удалось. Теперь если и приезжать на Собь ещё раз, то только на горную часть. Примерно на неделю. И обязательно совершать пешие радиалки во все возможные направления!