Три капитана

Порой жизнь сталкивает нас с совершенно разными людьми: с одними общаешься очень долго, но так и не можешь точно быть уверенным, что знаешь человека достаточно хорошо; другие, наоборот, настолько открыты, что едва ли ни с первого дня знакомства кажется, будто знал их всю жизнь. Но не зря говорят: «Если хочешь узнать человека с той стороны, которую он скрывает – зови в поход». И эти слова не лишены смысла. Трудности, переживаемые в путешествии, ежеминутная борьба с ними и самим собой, общение с природой – всё это рано или поздно заставит человека «сбросить маску». А если и нечего было скрывать, то это станет лишь подтверждением верности дружбы.

А было лето. Жаркое лето, изнуряющее духотой многомиллионного города. Сознание давно уже находилось за его пределами, где-то в лесной глуши или на берегу маленького озера, где шелестят от ласкового ветерка листья берёз, щебечут птицы, плещется вода… Мысли бежали быстрыми ручьями, пытаясь унести поскорее отсюда. Но нет, они упирались в мощную преграду, плотину, которую пока не могли преодолеть. И снова: рабочее место, компьютер, солнце, раскаляющее воздух до температуры плавления шоколада. Что же делать? Неужели не получится выбраться туда, куда зовёт сердце? В край, невидимой нитью привязавший к себе своей добродушной красотой. Этого не объяснить словами. Чтобы понять, нужно лишь один раз почувствовать это притяжение! Что окажется сильней? Мечты или обстоятельства? Это невидимая борьба, свидетелем которой становишься, когда лишь только появляется малейшее желание что-либо осуществить.

Но ведь умные люди придумали поговорку: «Если чего-нибудь очень захотеть – всё обязательно получится». И мечта сбылась! Не буду рассказывать как, да это уже и не важно. Скажу лишь, что всё благодаря хорошим и отзывчивым людям, благодаря вере, благодаря мечте.

С того момента всё зашевелилось: началась подготовка к путешествию. Но главным вопросом оставалась команда. Поначалу точно решивших ехать было только четверо: Вадим, т.е. я, две весёлые девчонки Марина и Аня, а также их знакомый Арсений, которого я совершенно не знал, но рекомендован он был, как надёжный и сильный парень. Для похода в Карелию этого состава было явно недостаточно. Правда, ещё двое пребывали в раздумьях: мой троюродный брат Артём и бывший одноклассник Коля. Этот человек заслуживает отдельного внимания. Ещё со школы он зарекомендовал себя как «генератор безумных идей». Остановить его практически невозможно. Порой даже не успеваешь осмыслить предложенное им, как уже появляется что-то новое! Многие идеи не лишены смысла, но порой есть настолько бредовые, что кроме улыбки больше ничего не вызывают. Соревноваться с Коляном в этом бесполезно. Чего только стоит «дивано-байдан с мотором». Для непосвящённых поясню, что это плавсредство, которое состоит из двух байдарок, соединённых вместе, между которыми расположен надувной диван! А сзади лодочный мотор! Список идей можно продолжать до бесконечности, но воплощаются в жизнь лишь единицы.

Всё-таки к моменту покупки билетов Коля и Артём согласились ехать. Команда из шести человек была идеальным вариантом: две байдарки-трёшки, которые для прохождения озёр можно соединить в катамаран. Но никто даже и не подозревал, что совершенно неожиданно появится ещё один участник. Это Илья – человек очень надёжный, честный и решительный. Вернувшись из похода по реке Чирко-Кемь, утром следующего дня он отправился на работу… и узнал, что за время отсутствия его успели уволить. Не раздумывая ни минуты, Илья помчался на вокзал, чтобы купить билеты и присоединиться к нам. Значит, он тоже очень хотел снова туда вернуться! Теперь в команде было три человека, имеющих опыт водных походов по Карелии, три капитана, три товарища, которые знают друг друга со школьных лет.

Что касается Артёма, то его скорее уговорили поехать, после чего он ещё очень долго решался. Быть может, сказывалось отсутствие походного опыта, он ведь ещё ни разу не был в Карелии. А может быть, характер у него такой. Задумчивый и спокойный, но в то же время совершенно безбашенный. Артёма трудно раскачать, но уж если чем-нибудь заинтересуется, то оторвать его будет практически невозможно.

Остаётся сказать несколько слов о Марине и Ане. Они – будущие дизайнеры, которым не чуждо чувство прекрасного. Но вместе олицетворяют в себе неисчерпаемый запас задорного и звонкого смеха, способного не только развеселить, но и утомить любого. По наблюдениям, за время похода слов «хи-хи» ими было высказано примерно вдвое больше, чем всех остальных вместе взятых. А потому и приклеилось к ним такое простое, но понятное прозвище – Хи-хи! Самое интересное, что каждая из них в отдельности – совершенно нормальный человек со своим неповторимым характером. Но стоит только им встретиться вместе, как начинается взаимный резонанс, прогоняющий прочь индивидуальность и оставляющий лишь веселье и смех над всем, что только попадает в поле зрения.

Когда число участников выросло до семи, вновь встал вопрос о плавсредствах. Ведь нашу старенькую Таймень ребята разбили на порогах реки Чирко-Кемь и с почестями похоронили на берегу. Домой вернулись лишь остатки искорёженного каркаса. Гремя «костями», совместными усилиями из двух байдарок удалось собрать одну. А шкуру решили купить новую, ПВХ, так как на Таймене-двушке она очень хорошо себя зарекомендовала. Вот и снабдили мы обе трёхместных байдарки новенькими зелёными оболочками.

Вместе с тем, понемногу рождался проект тримарана, на котором предстояло пересекать непокорное Сегозеро. Всеми теоретическими выкладками занимался Коля – опыт компьютерного моделирования у него был большой. На рисунке будущий тримаран выглядел весьма неплохо. Только мучил вопрос, как и из чего его собирать. Ведь по сравнению с предшественником – «парабайданом», на этот должно было уйти гораздо больше конструктивных элементов.

Венчать наш новый корабль должна была шестиметровая мачта с парусами. Собственно, сама идея установки паруса на катамаран не нова. И в прошлом году нами предпринимались неоднократные попытки использовать силу ветра для движения по открытой воде. Но реального опыта не было, а это сильно затрудняло разработку парусного вооружения. Нужно было почувствовать на себе, как оно работает. Всё решила одна интересная встреча.

В начале июля я был Купавне в гостях у Леры – подруги наших «Хи-хи». Совершенно неожиданно для меня оказалось, что её папа, Андрей Иванович, очень хорошо знает все тонкости парусного спорта. Он рассказал мне кое-что про яхты и швертботы, дал полезную книгу. Но самое главное – показал, что такое идти под парусом. У него во дворе стоял небольшой швертбот собственного изготовления, похожий на известный всем «Оптимист». После хождения по озеру Бисерово, мне стало понятно, как на самом деле всё просто. С тех пор меня ни на секунду не покидала мысль поставить наш будущий тримаран под паруса.

Оставалось только сшить грот и стаксель, а также найти материал для мачты. По давней задумке Коляна для этих целей предполагалось использовать толстое удилище. Так мы и сделали: объездив кучу магазинов, приобрели 8,5-метровую телескопическую углепластиковую удочку, укоротив её на два самых тонких колена. Немного беспокоила её излишняя гибкость в верхней части. Но её мы надеялись убрать при помощи вант – верёвок, идущих от самого верха на нос и корму судна.

В качестве парусины была выбрана ткань «Турист» – довольно плотная и в то же время лёгкая. Пошив парусов, как всегда достался моей маме, которая, едва успев вернуться из отпуска, была «награждена» моими свежими идеями. Спасибо ей – с пошивом она справилась мастерски.

Оставалась одна единственная деталь – шверты – съёмные кили, предотвращающие боковой снос судна. Без них все наши усилия оказались бы напрасными. За их изготовление сначала взялся Коля, но так и не успел в силу ряда обстоятельств. Шверты пришлось доделывать Илье. В качестве материала была использована гетинаксовая шторка от ванны с прикрученными сбоку деревянными рёбрами жёсткости.

После такой серьёзной подготовки простое название тримаран уже не подходило для нашего судна. И назвался корабль Zunder ботом. Большие красные буквы красовались на ярко-жёлтом парусе, дожидаясь выхода на открытую воду. Но что за корабль без флага? А флаг должен соответствовать названию. Опять же, с лёгкой подачи Коляна решено было на вымпеле изобразить самого древнего «зундера» – дракона. Рисовать его поручили Марине, как будущему дизайнеру. Вот только делать это пришлось уже в поезде.

Несколько слов о маршруте. Мне, Илье, да и Коле после наших рассказов, очень хотелось на Маслозеро. В прошлом году оно поразило нас своей чистейшей водой. Только неплохо было бы постоять на нём подольше, чтобы успеть вдоволь насладиться его красотами, попытаться поймать редкую рыбу палию – глубоководного лосося, который водится лишь в нескольких озёрах республики. Ребята закупили огромное количество рыболовных снастей: один воблер чего стоил. Казалось, его одного хватило бы, чтобы сварить уху на весь экипаж! Нужно было только разузнать, есть ли в Юккогубе егерь. В этом случае нам пришлось бы покупать лицензию на лов рыбы. К счастью, слухи не подтвердились.

Но стоять 10 дней на одном озере, каким бы красивым оно ни было, быстро бы надоело. Поэтому в качестве продолжения мы взяли один из стандартных маршрутов для тех мест: волок с Маслозера в бассейн реки Лужмы и сплав по ней до Сегозера, на острова которого я тоже мечтал вернуться всю зиму.

Настал день отъезда. Из-за огромного количества вещей мы договорились собраться у меня на квартире, чтобы распределить их по рюкзакам, самые тяжёлые из которых мой папа отвёз до вокзала на машине.

Последними приехали девчонки и Арсений. Марине и Ане в довесок шли только пенки, каски и спасжилеты, а вот их другу, по их словам, «парню крепкому», отводилось нести большинство банок с консервами, ведь в его рюкзаке кроме личных вещей ничего не было. Тут и началась первая неразбериха, поначалу показавшаяся всего лишь неопытностью этого человека. Когда дошла очередь до его рюкзака, оказалось, что он оставил его внизу около машины, потому что не слышал, что ему предстоит ещё что-то нести… Отсутствие походного опыта было заметно и по сбору рюкзака, в который с трудом поместились консервы, превратив его в бесформенный мешок. Но внешний вид Арсения поначалу внушал доверие, что этот человек как следует подготовился к походу – один только толстый камуфляжный костюм чего стоил. «Ничего, в походе всему научится», – подумал я, ещё не подозревая, что это за человек.

Во время ожидания поезда я обратил внимание, что вещей у нас на семерых было примерно столько же, сколько у ребят на 12 человек перед походом на Чирко-Кемь. Да это и не удивительно. Один Колян умудрялся нести на себе три рюкзака! Хорошо, что расстояния, которые предстояло преодолеть пешком, были мизерными: от вокзала до поезда, от поезда до машины и от машины до воды.

Настал час прощания с Москвой. Время, до сего мгновения подгоняемое нетерпением поскорей отправиться в путь и тянувшееся невероятно медленно, будто бы перепрыгнуло через барьер и покатилось вперёд, ускоряясь с каждой минутой. Сознание уже едва успевало поймать и запомнить происходившее. Вроде бы ничего особенного в этой дороге и не было: знакомые остановки, леса и болота. Но душа радовалась уже только одной мысли, что поезд этот спешит в Карелию – край, где время теряет привычный ход, подчиняясь каким-то своим законам.

Прошла ночь, поезд как змея извивался среди лесов, то и дело показывая свою красную голову. Девчонки дорисовывали дракона на вымпеле. И вот уже справа за окном показалась синева Онежского озера, а слева крутой каменистый склон горы. Мы подъезжали к Медвежьегорску – пора было готовиться к выгрузке. Дальше предстояло добираться на машине. Вместе с нами на платформу высадилось довольно много туристов. Это означало, что нельзя было терять ни минуты – нужно бежать на поиски машины. Едва успев спрыгнуть с подножки вагона, Коля и Илья удалились в сторону автостанции. Остальных тотчас же окружили коробейники с полными корзинами вкуснейших лакомств: ягод, копчёной рыбы и, конечно же, замечательных пирожков с ягодами, рыбой или творогом, равных которым найти трудно!

Вокзал Медвежьегорска заслуживает отдельного внимания. Это небольшое деревянное здание со шпилем, выкрашенное в зелёный цвет. Оно прекрасно вписывается в окружающий ландшафт – с трёх сторон высятся пологие лесистые холмы. С четвёртой прилегает Повенецкий залив Онежского озера, но его со станции не видно.

Погода, с самого утра сулившая осадки и угнетающая своей серостью, наконец-то начала разгуливаться, озарив платформу тёплыми лучами летнего солнца. Вскоре вернулись Илья и Коля. Цена, которую заломили им на автостанции, нас не устраивала. Но других вариантов тоже не было. Все машины, способные нас вместить, разъехались, остались только легковушки, водители которых ничем помочь не могли, отсылая на автовокзал, где к тому времени уже начался обед. Это грозило нам бесполезной потерей времени, хоть мы были уже согласны ехать и на маршрутном такси за объявленную сумму. Ожидание – мучительное чувство, томящее неопределённостью. Особенно, когда от тебя уже ничего не зависит, и ты вынужден страдать бездельем.

Лишь на мгновенье останавливаясь, мимо проезжали поезда, везущие с юга загорелых пассажиров. Наши девчонки от безделья размахивали маленьким пиратским флажком, провожая их в дальнейший путь. К этому моменту небо совсем расчистилось и стало жарко – голову совсем по-южному припекали косые лучи северного солнца.

Вскоре ожидание было прервано появлением около вокзала «УАЗика-головастика» с брезентовым кузовом. «Вот, это то, что нам нужно!» – вскочив с рюкзака, вскрикнул я, и мы втроём помчались к машине, пока другие туристы нас не опередили. Почему-то мне представлялось, что именно на такой машине мы и должны добираться до места, а не на комфортабельном микроавтобусе. В кабине сидел загорелый карел лет 55, одетый в потёртую армейскую куртку. Он согласился нас отвезти до деревни Юккогуба, лишь немного удивившись, что нас так далеко занесло. Договорились, что минут через 30 он за нами приедет. Таким образом, у нас появилось время, чтобы сходить в магазин и закупить продукты по раскладке. Там было всё, кроме овощей – за ними пришлось заезжать на городской рынок, оказавшийся для нас очень полезным. Именно там Илья наконец-то смог приобрести снасти на палию. Ещё одним нужным приобретением стала 100-метровая бухта капронового шнура, который нам впоследствии очень пригодился.

После того, как все приготовления закончились, можно было отправляться в путь. Дорога предстояла длинная – почти 130 километров, большая часть из которых по грейдеру. Половина команды разместилась в кабине, второй половине пришлось трястись в кузове вместе с вещами. Пока ехали по улицам Медвежьегорска, удалось немного рассмотреть городок. Он хоть и небольшой, но чувствуется, что ухожен и развивается. Летняя зелень вместе с неувядающими сосновыми лесами, обступающими город, быстрая речка Кумса, текущая в огромное Онежское озеро и старинные деревянные домики в центре придают Медвежьегорску приятную и добрую атмосферу.

Скоро наш водитель разговорился и стал рассказывать житейские истории, а также отвечать на совершенно нелепые вопросы Арсения. Рассказал нам Сергей и про медведя, которого видел утром рядом с дорогой, даже показал, где. Ну а нам – трём капитанам – так мечтавшим снова оказаться в Карелии, так приятно было наблюдать за пробегающими за окном пейзажами. Очень хотелось показать эти красоты всем остальным – тем, кто впервые приехал в Карелию. Вот сквозь просвет в соснах мелькнула синева небольшого озера Остречье. Дорога, обогнув дугу его низкого берега, вышла к одноимённой деревне, где мы остановились на передышку, потому что ехать в кузове очень неудобно, да ещё и укачивает. Нужно было поменяться местами. К тому же, сидевшие в кузове не могли видеть всех красот, а только лишь глотали дорожную пыль, шлейфом тянувшуюся за машиной. Сергей сказал, что тёплая погода установилась всего несколько дней назад, а до этого беспросветно шли дожди – воды теперь в реках много. Первым местом, где можно было в этом убедиться своими глазами, стало Сегозеро. За деревней Карельская Масельга (Кармасельга, как назвал её наш водитель) дорога выскочила к небольшому заливу – бывшему устью речки. Это было похоже на внезапный выезд к морю: на прибрежные валуны с журчанием накатывались волны, прибегающие из огромной тёмно-синей дали, окантованной едва заметными сизыми силуэтами холмов и далёких островов. Воды в водохранилище было настолько много, что она подтопила кусты на берегу. Это означало, что пляжей на островах архипелага мы в этом году не увидим.

Долго дорога шла вдоль берега озера, которое теперь частенько проглядывало сквозь лес, пока, наконец, не вошла в крупный посёлок Паданы – по плану здесь мы должны выходить из Панозера в Сегозеро ближе к окончанию маршрута. Это и единственное место, где можно будет пополнить запасы продуктов.

Ещё 16 километров, и мы у поворота на Ахвенламби. Рядом мост через реку Волому – остановка по требованию. Ведь это место нам с Ильёй знакомо: в прошлом году под этим мостом мы делали обнос завала, обедали. А сейчас столько воды, что без особого труда можно было бы и проплыть – там, где был берег, теперь течёт вода. Но как всё-таки приятно вернуться туда, где однажды был. Как будто встречаешься с дальним родственником. Дабы поприветствовать знакомую речку, умылись её торфяной водой.

Сев в машину с приподнятым настроением, мы теперь затаились в ожидании следующей встречи – встречи ещё более желанной, встречи с озером, всю зиму не дававшим нам покоя. За Ахвенламби окружающие Волому болота отступили, и дорога начала подниматься на сельгу – моренную гряду, которая создаёт водораздел, давший название озеру. А когда грунтовка стала спускаться вниз, взгляду открылась потрясающая картина: внизу, как в чаше лежало Маслозеро, бесчисленными бухточками врезающееся в высокие холмистые берега, и небольшая деревенька Юккогуба, притаившаяся у края залива. Сергей подвёз нас почти к самой воде, остановившись около деревенских бань. Выкинув вещи из кузова и распрощавшись с водителем, мы побежали на плавучую пристань, чтобы скорей взглянуть в ясные глаза озера. Вот мы и встретились!

Помню, год назад, стоя на берегу этого прекрасного озера и любуясь угасающим днём, я пообещал себе, что когда-нибудь обязательно сюда вернусь. Но не думал я тогда, что это произойдёт так скоро. В этот день безветрие царило в Юккогубе, и ничто не нарушало покоя прозрачной воды озера, заманивая искупаться. Быстро переодевшись, мы выбежали на плавучую пристань, чтобы нырнуть в прозрачную воду, ожидая, что она обнимет своей обжигающей прохладой. Разбег… громкое журчание в ушах. Открываю глаза и вижу солнечные блики, бегущие по каменистому дну; мелкие водоросли, качающиеся в потревоженной мной воде. Выныриваю, глядя на высокий берег, розовеющий от покрывающего камни вереска и причудливо отражающийся в бегущих от меня волнах.

– Ну, как водичка? – спрашивают готовящиеся к прыжку Илья и Коля.

– Тёплая! Очень тёплая! – радостно выкрикиваю я, подплывая к причалу, чтобы вылезти и прыгнуть ещё раз.

Следом за мной в воду попрыгали и все остальные. Так приветливо Маслозеро встретило нас в этом году. Вдоволь накупавшись, мы принялись за подготовку к отплытию. Каркасы байдарок собирали на небольшой лужайке рядом со сгоревшей баней. Здесь же, среди беспорядочно разбросанных и отчасти распотрошённых рюкзаков лежала припасённая ещё с поезда копчёная курица, которую мы надеялись съесть на обед. Но нас опередила местная собака, почуявшая вкусненькое ещё с момента нашего приезда сюда. Да, бдительность нельзя терять никогда!

Окончательную сборку байдарок по сложившейся традиции решили осуществлять на деревянном настиле причала, чтобы внутрь не набился песок. Новые шкуры заставили нас изрядно потрудиться, чтобы натянуть их на каркас. Зато как красиво смотрелись три новеньких байдарки на берегу Маслозера! Скорей хотелось сесть в них, взять весло и пуститься в плавание по озёрным просторам!

Пока все упаковывали вещи и грузили их в байдарки, Коля решил опробовать новую блесну. Взяв спиннинг, прямо с причала закинул её в заводь. «Чёрт, зацеп…» – пробормотал он, когда при сматывании катушки леска туго натянулась. За леской тащилось нечто большое, очень похожее на длинную корягу. А то был никакой не зацеп – на новую блесну клюнула большущая щука, явно заждавшаяся своей добычи. Но под кровавые отблески закатного солнца сама стала нашей добычей. На моей памяти это была самая большая щука, которую нам удавалось поймать в походах. Вот так, а рыбаки, вернувшиеся на моторке с середины озера, говорили, что рыба не ловится! Значит, просто не там искали, если под носом ходят такие экземпляры. Правда, и наши дальнейшие попытки оказались тщетными – сколько ни старались ребята, больше ничего в заливе поймать не удалось. Наверное, это была заблудившаяся громадина. Ну ничего, рыбы мы ещё наловим. Зря что ли у нас столько снастей?!!

Во время сборов очередную порцию удивления преподнёс нам Арсений. Всю дорогу ехавший в душном ВВЗ костюме, перед отплытием он переоделся в чистенькую городскую одежду: белую футболку, синие джинсы и взялся примерять разноцветный спасжилет… Нас всех этот факт привёл в полное недоумение. Пришлось объяснить ему, что «парадная форма» для байдарки никак не подходит! Вообще, его поведение с каждой минутой становилось всё более странным, необъяснимым и настораживающим. Одни только попытки учить Артёма управлять байдаркой чего стоили. Да и не только Артёма. Когда мы пробовали объяснить Арсению, как действительно нужно грести, он настаивал на своём, говоря, что табанить ни в коем случае нельзя. «Зачем ты тормозишь лодку? Мы и так медленно плывём». И это при полном отсутствии какого бы то ни было опыта!

Но разве можно думать о чём-то негативном, выходя на воду в час, когда в её зеркале начинают отражаться миллионы ярких закатных красок. Когда наконец-то после долгого ожидания берёшь в руки весло и делаешь гребок навстречу оранжевому солнцу. Когда от неслышно скользящей по поверхности озера лодки медленно разбегаются гладкие и широкие волны, дробя отражения цветных облаков на сотни кусочков. А опустив в воду кружку, можно зачерпнуть и будто бы попробовать сок самого солнца – непривычно пресный, но всё же приятный на вкус. Такова водичка Маслозера.

Мы особо не торопились, но всё же наши три байдарки уверенно продвигались вдоль длинного мыса, разделяющего плёсы озера. Нам нужно было дойти до места, где они соединяются вместе и встать на оконечности соседнего, такого же длинного мыса в небольшой песчаной лагуне. Не так уж и далеко, но всё же достаточно, чтобы привыкнуть к гребле.

Вечером всех нас ожидало одно забавное явление, которое испытывает человек, приезжая с юга. Наиболее сильно оно проявляется у тех, кто попал на Север впервые. Это потеря привычного ощущения времени. Сбой внутренних часов, которые упорно пытаются говорить тебе, что раз ещё светло, то времени пока совсем мало. Зная это, мне захотелось проверить, насколько сильно это почувствуют девчонки, неустанно оглашавшие засыпающую округу своими песнями и звонким смехом.

– Как вы думаете, сколько сейчас времени? – спросил я, когда небо над горизонтом ещё ярко светилось малиновым цветом, а над лесом уже взошёл белый одинокий месяц.

– Часов девять или десять…

Как же они удивились, узнав, что стрелки часов перевалили за полночь!

К этому моменту мы добрались до пролива, и нужно было сделать коротенькую передышку перед переходом до места стоянки. Тёплый воздух уже успел остыть, пронизанный белёсым ночным туманом. Только теперь начало ощущаться, что настала ночь. Пристав к округлым валунам, мы высадились на усыпанную крупными угловатыми камнями полянку среди редких сосен. Но даже на этом, на первый взгляд, невзрачном месте нашлось кое-что интересное. Когда кто-то из нас швырнул один из камней, тот, ударившись о другой, брызнул яркими искрами. Весь берег оказался усыпан молочно-белыми обломками кварца, искрящего при ударе! Увидев это, мы принялись кидать все попадающиеся под руку камни, высекая из них огонь. А когда надоело, снова сели в байдарки и направились к назначенному месту, до которого было уже совсем близко.

Выбрав это место ещё дома по спутниковой карте, мы поняли, что не ошиблись. Вдоль дуги берега тянулся отличный песчаный пляж, так и манивший скорей высадиться на него. Но неожиданно, подгребая усталыми руками к берегу, увидели в лесу свет костра…

– Там в лесу уже кто-то есть…

– Да, вот неудача…

– Но другое место сейчас искать уже поздно. Встаём здесь, соседями будем, чтож поделать…

Через мгновенье носы байдарок воткнулись в мягкий и влажный песок пляжа. Все потихоньку стали покидать пригретые места и разминаться после долгого пребывания в сидячей позе, немного огорчившись тому, что оказались здесь не одни…

– Там никого нет! Это не костёр! – громко провозгласил бегущий по рыхлому песку Коля. – Это не костёр, это закат! Там другой берег, и он просвечивает сквозь деревья!

– Ничего себе! Тогда можно спокойно оставаться здесь! Теперь это наше место!

– Я бы не спешил, – отвечал Колян, в котором уже проснулся инстинкт инструктора. – Давайте сплаваем за мыс и посмотрим тот берег. Вдруг там лучше?

Нехотя усевшись обратно, мы обогнули каменистый мыс, за которым открылся другой длинный, но узкий пляж, освещённый красным заревом на горизонте. Он был явно хуже первого, и нам пришлось развернуться обратно, убедившись, что тот вариант самый лучший.

После нашей высадки безлюдный до того момента пляж оживился: выгружались вещи, разжигался костёр, ставились палатки. Оказалось, что «маленькая двухместная» палатка Арсения на самом деле даже больше четырёхместной Колиной. Да к тому же настолько сложна в установке, что он никак не мог с ней справиться в одиночку… или просто не хотел.

Когда все успокоились и собрались у костра, а в кане варился ужин, наш генератор безумных идей – Коля – решил опробовать свой козырь – надувной диван. Забавно было видеть рядом с костром посреди дикого карельского пляжа большой чёрный диван, на котором легко смогли усесться три человека! Зато теперь можно было уже точно сказать, что начался настоящий отдых.

Довольно ранним утром, особенно после рваного сна в поезде и долгих посиделок у костра, мы почувствовали, что место для лагеря было выбрано не очень удачно. Яркому светилу, проснувшемуся ни свет, ни заря, стало скучно, и оно решило непременно разбудить нас, раскаляя воздух в палатке. К 8 часам утра температура внутри уже достигла верхнего предела показаний термометра: +50 градусов. Как ни хотелось ещё поваляться и досмотреть сны, пришлось вылезать на улицу и срочно бросаться в воду, чтобы из палатки не запахло варёным! Если уж утром так жарко, то что же будет днём?..

Пляж, на котором мы стояли, справа и слева упирался в каменный берег, заросший вереском и кустами голубики. А за ним начиналось высохшее верховое болото, утыканное стволами сгнивших деревьев, но рождающее на свет нежную и вкусную ягоду – морошку. Пока варилась манка, мы с Коляном разошлись собирать эти ягоды, чтобы добавить в кашу. Но если благодаря голубике манная каша пошла на ура, то морошка Ане с Мариной не понравилась: «вкус, как у гнилого яблока…» Привереды!

С воды наша лагуна была видна полностью. В плане она представляет собой стрелообразный мыс, прилегающий к огромному полуострову. Края мыса – вогнутые песчаные пляжи, между которыми располагается болото, а вершину венчает треугольник из валунов, на котором как статуя стоит большая высохшая сосна, раскинув свои корявые ветви. Через болото можно пройти на другой пляж. Он узкий и сырой, песок местами зарос травой. Зато частично загорожен от солнца. Если бы можно было на нём расположиться – я бы с удовольствием перебрался туда в тенёк.

Раскаляющееся солнце стало вынуждать нас всё чаще забираться в воду. Илья перевоплотился в водолаза-охотника и уплыл с подводным ружьём искать добычу в прибрежные заросли камышей. Коля ему ассистировал, снимая всё на свой фотоаппарат, оснащённый подводным боксом. Марина и Аня валялись на диване, иногда выплывая на озеро и барахтаясь в воде, как дети. Несколько раз я таскал их на буксире, привязав диван к пустой байдарке.

В один из таких заплывов, когда я катал Аню на диване по акватории Маслозера и попутно фотографировал окрестности, произошёл один неприятный инцидент. Возвращаясь от острова, мы заприметили примерно на половине расстояния до нашего берега каменную отмель. Я, конечно же, предложил вылезти на неё и сфотографироваться «посреди озера». Так и сделали. Но когда Аня стала взбираться обратно на диван, сделать это оказалось не так уж и просто. Два раза она просто с него соскальзывала, а на третий, ещё и зацепила за буксирную верёвку. От резкого рывка я потерял равновесие, и опрокинулся вместе с пустой байдаркой. А на шее висел фотоаппарат… Это было второе в его жизни купание, пусть и не столь длительное, как в прошлый раз.

Теперь мы вдвоём стояли в воде на ужасно скользких камнях, рядом плавал диван и опрокинутая байдарка, откуда выпали оставленные в ней вещи. В том числе и два удилища, предназначавшиеся для мачты и гика, которые лишь случайно удалось заметить. А то бы остались мы без мачты…

Конечно, ничего страшного в произошедшем не было. Давно ведь хотели устроить тренировку оверкиля. Вся нелепость ситуации заключалась в том, что нужно было как-нибудь отбуксировать перевёрнутую лодку на берег. Вернуть её в исходное положение здесь просто не представлялось возможным, так как скорее всего она бы набрала воду и вовсе затонула. Нашим спасителем стал Илья, нырявший неподалёку. Вместе с ним нам удалось поставить байдарку в нормальное положение, а потом мы ещё долго вычерпывали воду при помощи сидушки.

После такого купания пришлось в походных условиях разбирать фотоаппарат и сушить его на солнце со снятыми крышками (только в Москве понял, что нужно было его всё-таки промыть спиртом). На следующий день он вновь работал, но об этом позже. А в этот день вскоре пришлось уже мне идти на помощь «унесённым ветром» Илье и Ане. Их, загорающих на диване, утащил на просторы озера разгулявшийся ветер, и своими силами без вёсел вернуться им было бы трудно.

Этот сильный ветер из-за мыса намекал на то, что пора было браться за постройку тримарана. Только изнуряющая жара, да затишье на нашем пляже никак не давали этого сделать. Пока все наши дела ограничивались беспорядочным купанием, валянием на пляже, да постройкой большого и красивого песочного замка с башенками, лестницей и мостом через ров.

Ближе к вечеру, когда солнце соизволило скрыться за макушками сосен, мы отправились на поиски материала. Нам требовались сухие сосновые жерди диаметром сантиметров 5 – 6 и длиной под три метра. Первым местом поиска стал близлежащий лес. Но там удалось найти лишь несколько подходящих слег, потому что в основном все они лежали на земле и сгнили. Оставив нас с Артёмом на берегу, Илья и Колян отправились к ближнему острову на байдарке, разглядев там что-то перспективное. И не ошиблись. Вернувшись очень нескоро, они привезли полную лодку ровных жердей подходящего размера. Из-за низового пожара, не так давно прошедшего по острову, многие молодые сосенки погибли. Вот их-то и набрали ребята. А когда плыли обратно в лагерь, встретили сильное сопротивление ветра, что вселяло надежду на то, что нам удастся испытать паруса.

Трудно было перебороть лень, нагнанную жарой, и взяться за сборку тримарана. Кроме того, пришлось прервать рыбалку Арсения и вернуть его на берег, что вызвало с его стороны сильную волну недовольства, мол, почему не дали порыбачить, хотя знал ведь, что вечером нужно собирать Zunder Boot и потребуются все байдарки.

Постройку корабля начали с подбора необходимой его ширины, поставив на песке байдарки так, как требовала конструкция. Как он должен выглядеть, мы знали ещё в Москве по эскизу, но теперь требовалось добиться того, чтобы в реальности всё сделать правильно. Отпилив деревянные жерди нужной длины, мы скрепили все три байдарки по шпангоутам, используя для связывания верёвку, купленную в Медвежьегорске. После этого конструкция уже была достаточно жёсткой, но только поперечно. Чтобы придать тримарану продольную жёсткость, вдоль бортов центральной лодки пустили ещё две слеги. Ещё они предназначались для установки швертов, для чего сбоку к ним были привязаны по три коротких куска, образовавших вместе некое подобие швертового колодца. Такая конструкция позволяла в любой момент поставить или убрать шверты и в то же время надёжно удерживала их на месте.

Скреплённый тримаран выглядел уже весьма впечатляюще – ничего подобного в нашей практике ещё не было. Но всё-таки, чтобы он смог называться Zunder ботом не хватало одной очень важной детали – парусного вооружения. Разложив все детали на пляже, мы принялись за его установку. В первый момент огромное количество верёвок даже меня сбило с толку, несмотря на то, что разрабатывал это я. Потихоньку всё встало на свои места, но выявились и недостатки конструкции, которые дома просто упустили из виду. Во-первых, петли, которыми парус надевается на мачту, цеплялись за хомуты на ней, мешая подъёму и спуску. Во-вторых, при установленной мачте было крайне трудно распутать и определить, какие ванты куда крепить. Но в общем, после установки паруса выглядели, как на картинке. Приятно было смотреть на наше детище, отнявшее дома столько времени. Так Zunder бот из идеи превратился в реальность, мечты стали явью.

Пока мы строили корабль, девчонки вместе с Арсением варили грибной суп. Только вопрос, что это за грибы, возник лишь после того, как они очутились в котле.

– Арсень, а что за грибы ты насобирал?

– Мне кажется, это подберёзовики.

– Кажется? – в разговор у костра вмешались и мы.

– Я думаю, что это подберёзовики…

– Думать мало, здесь знать надо! Показывай, что там такое!

– Да, Арсень, ты нас отравить хочешь… – подшучивали над своим другом Аня и Марина.

По слегка посиневшим срезам стало понятно, что в супе плавают подосиновики, и ничего несъедобного, к счастью, там нет.

– Знаешь, Арсений, в следующий раз, если не уверен, какие грибы сорвал, лучше спроси у кого-нибудь из нас. Так будет спокойнее. А то теперь страшно будет этот суп есть…

После пробного спуска на воду, мы решили оставить испытание новоиспечённого корабля на следующий день. Надвигались сумерки, чувствовалась усталость, непонятно откуда взявшаяся, да и ветер к вечеру прекратился. Остаток этого дня мы провели у костерка, аккуратно хлебая суп из «кажется подберёзовиков». А в завершение дня мост в песчаный замок уничтожили взрывом большой петарды, эхо которого долго бегало по засыпающим просторам озера.

Утром, прибираясь на пляже, Аня обнаружила крупные собачьи следы. Неужели деревенская прибегала, это ведь почти 10 км! Хорошо, что продукты не тронула.

Пока остальные спали, мы вчетвером решили выйти на воду – не терпелось опробовать паруса. Илья перед отплытием установил эхолот, купленный специально к этому походу. Теперь появилась возможность измерять глубину и видеть, есть ли в озере рыба. Помимо эхолота добавился якорь – непременный атрибут любого корабля. Его сделали из куска большой ржавой цепи, найденной в конце пляжа.

Усевшись в пустой тримаран, мы отгребли подальше от берега – за мыс, где вчера гулял сильный ветер. Но там было спокойно. На озере царствовал штиль. Паруса ловили неощутимый бриз, еле-еле толкавший нас вперёд со скоростью меньше 1 км/ч. Гораздо сильнее паруса раздувались при гребном плавании от встречного ветра! Стало так обидно, что закон подлости сработал и на этот раз… Правда, надежда ещё жила, потому что день только начался.

Но и это маленькое пробное плавание выявило один серьёзный недостаток пластиковой мачты – её сверхгибкость. При попытке выровнять её натяжением вант, она гнулась во все стороны, никак не желая становиться прямой. А после очень сильной натяжки и вовсе сложилась в одном из колен, что показало ещё один недостаток – плохое скрепление в местах стыкования колен. Вернувшись на берег, я понял, что вряд ли удастся устранить эти недостатки. Только неугомонный Коля начал придумывать всё новые и новые способы хоть как-то стабилизировать мачту при помощи дополнительных верёвок. Как позже выяснилось, это почти не дало результата, и надутый ветром стаксель сгибал мачту в дугу.

Нещадно палящее второй день солнце не могло не оставить свой отпечаток на нас. Никогда бы не подумал, что в Карелии можно обгореть. Оказалось, можно. Пусть и не так быстро, как на юге. Да и признаться честно, я такой жаркой погоды ещё здесь не видывал: воздух +30, вода +21! Это курорт какой-то, а не поход второй категории сложности. Хотя сложность была именно в том, что из-за высокой влажности и температуры воздуха трудно было что-либо делать вообще. Каждый раз приходилось себя заставлять. А чтобы совсем не пасть жертвами разошедшегося не на шутку светила, пришлось растянуть тент, предназначавшийся для защиты от дождя… Хоть в его тени можно было себя чувствовать немного лучше.

А днёвка продолжалась. Илья обныривал прибрежные воды, фотографируя стайки окуней в кустах водорослей. Однажды даже подстрелил маленького окунька из подводного ружья. Из-за сильной жары запасы пива заканчивались и в команде стали бродить разговоры о том, что нужно бы вопреки плану маршрута сплавать в деревню Маслозеро и прикупить ещё. Постепенно это начало становиться навязчивой идеей, будто весь смысл жизни, да и похода тоже, заключался именно в потреблении этого напитка. Илья, чтобы уберечь припасённые для бани несколько бутылок, привязал к ним камень и длинную верёвку, на конце которой закрепил пустую бутылку в качестве поплавка, и опустил вдалеке от берега на глубину порядка 4 метров, чтоб охлаждалось.

Но враждебный настрой, вызванный недостатком хмельного прохладительного напитка, продолжал усиливаться. Особенно остро этот недостаток переживали девчонки и Арсений. Пришлось сделать попытку пойти им навстречу. В рамках очередного испытания паруса мы согласились сплавать в магазин, но при условии, если на плёсе будет хоть какой-то попутный ветер. Когда мы обогнули наш мыс, ветра не оказалось… Парус мёртвым грузом висел на мачте. А на вёслах идти 10 км не было ни малейшего желания. Вернулись. Нетрудно представить, сколько разочарования было в лицах оставшихся на берегу… Но выхода у них не было – смирились! Чтобы немного отвлечь девчонок, Коля выдал им удочки и увёл рыбачить на мелководье.

Ближе к вечеру, когда жара стала спадать, в лагуне начались работы по сооружению бани. Эту двухднёвку нужно было завершить достойно! Место было выбрано в самом конце пляжа, у большого валуна. Дрова Артём с Арсением заготовили заранее, оставалось только сложить печку. Что необычно, для доставки камней использовался Zunder бот, чтобы не таскать их вручную. Банный тент был специально сшит для этого похода опять же моей мамой по образу и подобию покупных. Для его установки требуются только четыре столбика высотой по 2 метра. И вся конструкция при помощи оттяжек ставится над прогоревшей печкой. Стойки для тента нашлись здесь же – на сухом болоте прямо за нашим пляжем. Как же удобно, когда не нужно выдумывать и изобретать каркас, наклеивать полиэтилен, закрывать дыры! Столько свободного времени появляется!

Когда всё было готово: топилась печка, рядом стоял растянутый тент, который оставалось только перенести на нужное место, около печки аккуратно сложены берёзовые веники, можно было расслабиться. Коля, например, вырезал деревянную ложку, Марина читала книжку, Илья плавал на тримаране по озеру и пытался поймать рыбу, и жёлтый парус так красиво смотрелся на фоне освещённых солнцем островов… А мне хотелось дождаться заката, выплыть на середину озера и замереть, созерцая как солнце меняет окраску всего вокруг. Тем более что фотоаппарат мой к этому времени полностью ожил, и я снова мог всё это фотографировать.

Переняв эстафету на корабль у вернувшегося с пустыми руками Ильи, я вместе с Маринкой отправился на середину вечернего озера. Там был полный штиль. Эхолот показывал глубину 20 метров. Идеальную гладь озера нарушали лишь волны от нашего тримарана, да от двух моторок, колыхавшихся неподалёку. Удивлённые Zunder ботом глаза рыбаков выдавали безуспешность рыбалки. А мы медленно двигались на вёслах в сторону солнца, ловя и пытаясь сохранить в памяти каждое мгновенье красочного и сочного блеска воды и солнца. Прорезая лучами облака, оно раскрашивало их, словно акварелью, ежеминутно меняя узоры. Вот над островом проплыло большое облако, похожее на сёмгу, с такой же хищной мордой и светящимися на

Камни и облака

солнце глазами. Какой же поразительной способностью отражать и преображать обладает карельская вода! Днём она прозрачная и светлая, вечером кажется, будто в ней смешаны все известные краски, а ночью, когда от берегов и прибрежных камней остаются лишь контуры, она становится непроглядно тёмной, таинственной и манящей, лишь иногда отражая дорожку от луны.

Пока мы путешествовали, камни в печке раскалились докрасна благодаря отличным сухим дровам – смоляку (сосне, высохшей стоя, в которой сохранилась вся её смола). Это означало, что наступило время бани. Много рассказывать здесь не нужно. Баня в походе – всегда радость. А в тот раз мы особенно здорово попарились! Коля нам показал все свои навыки владения вениками. Да и большую роль сыграли технические особенности конструкции: хорошая печка и отличный тент, совершенно не выпускающий жар. Такой пар валил от нас, когда выбегали и ныряли в прохладное озеро! А перед сном были редкие карельские звёзды, да кусочек луны – месяц. После такого замечательного отдыха можно было и подвиги совершать!

Двухднёвка закончилась, и дальше нам предстояло найти тропу волока из Маслозера в бассейн реки Лужмы. Она начинается на берегу глубокого залива в юго-западном берегу. От места нашей стоянки нужно было проплыть всего около трёх километров.

Только раннего выхода не получилось. Сильная жара продолжала оказывать угнетающее действие на всю команду. В результате сборы затянулись, как будто бы нам и вовсе не нужно было никуда идти. К тому же, прежде чем покинуть это замечательное озеро, хотелось напоследок в нём искупаться. Мы же с Ильёй решили набрать с собой маслозёрской воды во все имеющиеся ёмкости. Не столько про запас, сколько от жажды, которая будет мучить во время волока. А чтобы водичка была почище, Илюха набирал её с глубины в несколько метров вдали от берега, потому что в поверхностном слое от жаркой погоды уже начиналось цветение.

Жаль было покидать ставший уже почти родным золотистый пляж. Но впереди предстояло много чего интересного. По пути к заливу мы ещё разик заглянули на берег с кварцевыми камнями. Днём было очень хорошо видно, как их там много. Молочно-белые, они как кусочки сахара разбросаны среди ягельного ковра и зарослей черники и шикши, именуемой в народе вороникой. С трёх сторон мыс омывает вода, прозрачная как в роднике. В ней видны и камни, слагающие дно, и отражения облаков, плывущих по ярко-синему небу. И трудно понять, где заканчивается реальность, а где начинаются отражения.

Отсюда нам предстояло пересечь самый глубокий плёс Маслозера, юго-западный берег которого поднимается высоким холмом метров на пятьдесят. Если верить рассказам, то именно на этом плёсе находится место с глубиной 140 метров. А раз уж у нас с собой был эхолот, то можно было отследить глубину плёса. От мыса дно довольно круто стало понижаться, дойдя сначала примерно до 50 метров. Вот здесь нужно ловить палию. Мы притормозили. Илья размотал спиннинг и опустил специально припасённую блесну. Дальнейшее наше движение было медленным. Но на экране эхолота отображалось только дно и никакой живности. Где же хитрая палия? Никак не хочет она к нам идти…

Глубина тем временем дошла до 70 метров и на этой отметке остановилась, дно оказалось плоским и ровным без какого-либо намёка на впадины. Это и была максимальная глубина, которую нам удалось обнаружить. Неподалёку от берега дно плавно стало подниматься. И при глубине в 13 метров мы бросили якорь, чтобы устроить прощальное купание, охладиться и прогнать сон. Отсюда уже можно было чётко различить береговую линию залива.

Берег оказался негостеприимным: высокий, с кучей плавника в воде и валежником в лесу. Ещё на подходе к нему мы обратили внимание, что сквозь лес виднеется большая дорога, которой быть не должно. По крайней мере, ни на карте, ни в описаниях про неё ничего не сказано. Подплыв к берегу в наиболее удачном месте, мы высадили Коляна, чтобы он нашёл начало тропы волока и наилучшее место для высадки. Выбравшись на дорогу, он ничего обнаружить не смог. Пришлось вылезать всем в более-менее пригодном месте, чтобы вместе попытаться решить, что делать. Из-за неудобности берега вещи выгружали по цепочке. Но тримаран пока разбирать не стали, если вдруг придётся куда-нибудь плыть.

Дорога выглядела совсем новой, будто бы её построили несколько дней назад. Понятно, почему никакой информации в отчётах не было. Глядя на неё, казалось, что здесь прошёл один огромный бульдозер и выровнял крутой склон холма, сдвинув всё ненужное на обочину. Даже интересно, как здесь строят подобные дороги. Но тогда нас больше интересовало, где теперь искать тропинку волока и без того едва заметную. В описаниях говорилось, что её начало находится в юго-восточной оконечности залива. Но пройдя по дороге в ту сторону, мы ничего похожего не заметили. Кругом была густая тайга без малейших следов тропы.

Подобная ситуация начала немного пугать, потому что половина дня и так уже была потеряна. А здесь уже требовалась полноценная разведка. Решено было разделиться: капитаны (Вадим, Илья и Коля) идут на поиск тропы и озера Шевкунламби, все остальные готовят обед и дожидаются результатов.

– Постараемся скоро вернуться. Если вдруг проедет машина, попробуйте остановить и спросить у водителя, куда эта лесовозка ведёт, может, подвезут нас.

Раздав задания матросам, сами мы выдвинулись по пыльной дороге в противоположном направлении от места, где должна была быть тропа. С воды мы видели, что дальше лесовозка поднимается на холм, и если там удастся найти выход к нужному озеру, то тащить вещи по дороге будет гораздо проще, чем через густой лес по крутому склону. Метров пятьсот лесовозка шла вдоль берега тихого и заросшего залива Маслозера.

– Вот здесь бы щучку половить. Отличное место. – Говорили ребята.

– Может, Арсений что-нибудь поймает… Он вроде спиннинг готовил, когда мы уходили.

Когда залив закончился, дорога действительно стала круто подниматься вверх, разделившись на две. На обочине лежали большие штабеля круглых неотёсанных брёвен, оставленные, скорее всего, при вырубке просеки. Печально было смотреть на такое уничтожение лесов Карелии. Это было похоже на прогрызанный червём ход в красивом наливном яблоке. Бедная тайга… За что её так?..

Когда мы дошли до верха, нам открылось маленькое озерко, прямо по берегу которого пролегла эта лесовозка. Вода его поначалу показалась нам чёрной, видимо из-за того, что солнце светило в нашу сторону, и озеро отражало тёмный и неосвещённый лес противоположного берега. «Мушталамби», – мелькнуло в голове, что на карельском как раз и означает «Чёрное озерко». На самом деле вода в нём оказалась такой же прозрачной и вкусной, как в Маслозере. Вокруг верховое болото с провальными линзами и мокрым мхом. Берег сложен из торфа и резко обрывается в воду до глубины около двух метров. Дно было видно, как под стеклом, где лежат старые коряги и топляки. До постройки лесовозки, наверное, это озеро было очень диким, и сюда мало кто ходил. Теперь же доступ открыт всем, кому не лень.

С вершины холма через просеку виднелась внизу синева Маслозера, окружённая зелёной тайгой. А совсем рядом блестело Мушталамби. Разница уровней в этих озёрах около сорока метров, и разделены они высокой каменной грядой. Это и есть водораздел. Только к какому бассейну принадлежит Мушталамби, нам ещё предстояло выяснить. Если вода вытекает в Лужму, то можно спокойно переносить сюда вещи и идти дальше, если нет – придётся продолжать поиск. Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. Дойдя до северного конца озера, мы наткнулись на маленький ручеёк, вытекающий в направлении Маслозера (кстати, обозначен на двухкилометровой карте). Дорога в этом месте поворачивает на запад и уходит за следующий бугор.

Это означало, что нужно искать другие пути. С Мушталамби мы никак не попадём на Шевкунламби. Единственное, что пришло в голову после небольшого совещания – это пойти напролом через тайгу по вершине холма на юго-восток в надежде, что где-то там сможем «подсечь» тропинку, в существование которой верилось всё меньше и меньше. Так мы и поступили. Коля рванул вперёд, раздвигая руками разлапистые ветви елей и переступая через упавшие сухие стволы. Кругом было полно мелкой черники, да подсушенных жарой грибов. Мушталамби скрылось за лесом, а с другой стороны сквозь ветви проглянуло Маслозеро. Идти было довольно трудно. То и дело на пути попадались канавы и большие валуны. Но никаких следов тропы не было. Устав от петляний по лесу, мы уселись на маленькой полянке с видом на озеро. В тот момент у меня в голове стали мелькать мысли о невозможности этого волока, но пока я старался их гнать прочь, ибо просто так сдаваться не хотелось.

Решив взять паузу в разведке, мы стали спускаться в лагерь прямо по крутому, местами скалистому склону, лишний раз осознавая, что тащить байдарки вверх по нему в нашем случае будет задачей практически невыполнимой. Внизу к нашему приходу как раз был готов обед. Ели, растянувшись посреди дороги на пенках, потому что сил за время скитаний по тайге поубавилось. Нужно было немного отдохнуть, прежде чем делать последнюю попытку поиска тропы волока.

Напоследок решили ещё раз проверить там, где не нашли сразу при высадке, но уже более тщательно. После пристального осмотра края склона, отрезанного от дороги глубокой водоотводной канавой, Коля сумел увидеть еле-заметную тропку, обрывающуюся прямо в эту канаву.

– Нашёл! Здесь есть какая-то тропа!

– Это она! Точно она! Другой тут просто не может быть!

Обрадовавшись удаче, мы побежали по ней на разведку. Получается, дорога просто обрезала её, стерев с лица земли целый кусок и сделав поиск намного более сложным. Хотя признаю и нашу ошибку – нужно было сразу тщательнее искать, а не бежать в другую сторону, надеясь на более простой вариант. Ведь сказано же в отчётах, что тропа есть именно здесь!

Еле заметная внизу, выше тропинка стала чёткой и натоптанной, петляя между стволами деревьев и кустов можжевельника и поднимаясь на сельгу. На вершине она вывела нас из леса на старую вырубку и исчезла, как и было сказано в описании. Далее следовало ломиться напрямик через молодую поросль, ориентируясь на островок высоких сосен, что мы и сделали. Только местами заросли были настолько густыми, что ветви загораживали всё и мешали двигаться вперёд. Видимо, за несколько лет, которые прошли с момента написания того отчёта, молодняк сильно вырос, осложнив передвижение. Вскоре мы вышли на старую грунтовку, от которой остались лишь еле-заметные колеи, и дошли по ней до тех сосен. С высокого пня было видно, что дальше предстоит не менее трудный путь, а озера так и не видно. Предположительно, мы находились от него на расстоянии метров в триста, но уже стало понятно, но нужно что-то решать. Поэтому здесь был проведён короткий «совет трёх капитанов», решивший дальнейшую судьбу всего похода.

Конечно, волок этот, несмотря на всю свою трудность, вполне осуществим. И если упереться и поставить цель, то успех гарантирован. В своих силах мы даже не сомневались. Только было во всём этом одно очень весомое «но». Идя на этот маршрут, мы думали, что у нас в команде пятеро парней и две девушки. При таком распределении сил часов за семь–восемь можно было бы осуществить волок. На деле же оказалось, что парней, готовых к тяжёлым физическим нагрузкам и способных преодолеть трудности похода, всего четверо. Один же, как паршивая овца, с каждым часом всё больше доказывал свою не просто неспособность переносить трудности похода, а полное нежелание этого. Более того, вообще появлялись сомнения в целях его поездки… Почувствовав себя белой вороной и поняв то, что его поведение очень забавит девчонок, он занял позицию шута, постепенно превращаясь в дезорганизатора, и не упускал ни малейшей возможности убедить девушек в большой сложности выбранного нами маршрута и ненужности его прохождения, незаметно настраивая их против организаторов похода, то есть, нас троих. Что касается Артёма, то в силу своего мирного характера, он занял позицию воздержавшегося, готового пойти любым путём, который выберет большая часть команды, при этом оставаясь всё же больше на нашей стороне.

В силу сделанных выводов о том, что нам вчетвером придётся «тащить на себе» троих, мы решили, что просто не хотим работать на кого-то, портя себе отдых, когда другие будут наслаждаться спокойным и непринуждённым времяпрепровождением, принимая наши старания, как должное. Пришлось вспомнить про резервный вариант – выход в Волому и сплав до Сегозера по ней. Таким образом, исключался вообще какой-либо волок, и оставался простейший сплав по реке всего лишь с одним порогом Лазаревским. Жаль, конечно, что не получится попасть на Сонго и Лужму и пройти их пороги. Но деваться было некуда. Мы и так уже без толку потеряли целый день, и нужно было навёрстывать упущенное. Дальнейшее расслабление привело бы к непреодолимому отставанию от маршрута, от которого не спас бы даже резервный вариант.

Возвращаясь в лагерь с результатами разведки, мы решили сделать некоторую хитрость, чтобы проверить лишний раз реакцию второй части команды и целесообразность принятого решения. А именно, предполагалось не говорить сразу, что не будем делать волок, а сводить «на экскурсию» остальных по тропе и уже наверху объявить решение. Как адмирал, группу туда повёл я. Ожидая недовольства из-за сложности, я был удивлён почти полным безразличием и каким-то совершенно детским отношением к препятствию. Только один Артём понимал сложность ситуации, пытаясь успокаивать меня, что всё преодолимо и всё у нас получится. Марина и Аня чувствовали себя, как на экскурсии. Но, как и полагается, больше всех выделился Арсений. Когда мы вышли на вырубку и потеряли из вида тропу, он, поддакивая Тёмычу, выдал фразу, которая поставила окончательную точку в идее не совершать волок: «Да чего тут нести, за пару часов управимся – девчонки помогут…» В моём понимании это означало то, что он был готов перенести свои вещи, а потом… продолжить свой курс на дезорганизацию, внушая, что это очень трудно и все устали…

– Мы с ребятами посовещались и решили не ходить этим маршрутом. – Выслушав всех, провозгласил я.

– Как не ходить? А зачем тогда ты нас сюда привёл? Могли бы просто сказать. И куда же мы теперь? Возвращаемся в лагуна-бич?!!

– Нет. Сначала в деревню за пивом и потом до конца похода на пляже загорать… – размечтались девушки.

Я не стал говорить ничего, дальнейшие слова были лишними. Нужны были какие-то действия, чтобы пресечь разгулявшуюся самобытность группы, пока ещё вроде бы единой. Единственно правильным выходом из ситуации, чтобы не рассориться, мне виделось продолжение «прогулочной» политики, чтобы несколько сгладить впечатление о резком изменении планов. Взяв фотоаппараты, мы впятером направились снимать закат на Мушталамби. Конечно, сильного эффекта это не произвело, но по крайней мере, дало время им несколько успокоиться.

Уже в сумерках мы погрузили вещи обратно в Zunder бот (хорошо, что не разобрали его сразу) и отплыли в направлении острова. Планы были порушены, и было совершенно непонятно, куда плыть и где вставать на ночёвку. Увидев огни деревни, девчонки вместе с поддакивающим всему, что только услышит, Арсением, вспомнили про магазин и разумеется начали донимать, что нужно обязательно туда сплавать за пивом…

В темноте на Маслозере подул вполне приличный ветер. Нельзя было упускать такой прекрасный момент для испытания паруса. Расправив грот и полностью убрав стаксель, мы почувствовали довольно быстрое движение, скрасившее разочарование от смены маршрута. Мы шли курсом галфвинд в сторону деревни, почти согласившись с идеей её посещения, чтобы от нас отстали. Но как приятно было просто сидеть на своём месте и подруливать, глядя, как наполняется ветром парус, как гордо вьётся на вершине мачты вымпел с драконом, и наш корабль несётся по просторам озера под свет догорающего дня.

Дневная усталость вынуждала искать место для стоянки. Не найдя на узкой косе между островами ничего, кроме разбивающихся о камни волн, мы зашли в тихую бухту, к месту, где ширина мыса, разделяющего заливы, настолько мала, что просвечивается даже ночью. Там, на песчаной перетяжке, мы и решили остановиться, а утром, встав пораньше, просто перетащить тримаран через косу, оказавшись уже на другом плёсе озера.

Уставшие и набегавшиеся за день, мы втроём хотели поскорей отправиться спать, чтобы хоть как-то успеть отдохнуть, съев на ночь по маленькому бутерброду. «Весёлая компания» же, переломив сон, пока мы шли под парусом, и разгулявшись, устроила долгие посиделки у костра. Инициатором, как и следовало ожидать, выступил Арсений. Ничего предосудительного в этом, конечно же, нет. Если бы не его откровенно нахальная клоунада в виде неумения устанавливать в одиночку свою палатку, вызывающая веселье у Ани и Марины. Это было сделано для привлечения их внимания, после чего выяснилось, что у него есть припасённая бутылочка коньяка. Разошлись они часа в три ночи, что явно не способствовало высыпанию.

Утром громкий крик Коляна «Рота, подъём!» вызвал лишь сонное шевеление в палатках. И только угроза принудительных водных процедур заставила спящую группу покинуть палатки. Вопреки нашим с Колей и Ильёй надеждам на ухудшение погоды, на небе снова ярко сияло солнце. В основном благодаря стараниям злого Коляна выйти нам в этот день удалось рано, несмотря на то, что пришлось перетаскивать гружёный тримаран через песчаную косу шириной около 20 метров. Мачту с парусами пришлось убрать ввиду предстоящего прохождения под тремя мостами.

Дальше мы шли на вёслах. Солнечные лучи, преломляясь, окрашивали воду в слегка зеленоватый цвет. Вскоре после выхода из полукруглого залива на северо-восточный плёс, глубина увеличилась, а прямо по курсу стал виден короткий деревянный мост, за которым расположен исток Маслозёрки. На правом берегу виднелись несколько стоянок с хорошими подходами к воде и зарослями камыша вокруг – раздолье для рыбалки. Но наши шансы на крупную рыбу на этом озере были упущены. Оставалось только надеяться, что хоть Волома подарит нам какой-нибудь улов.

Мост автодороги в деревню Маслозеро встал на нашем пути воротами, способными пропустить только байдарочников. Габариты тримарана оказались слишком велики, чтобы пройти в узкие пролёты между деревянных опор. Закончилось счастливое и беззаботное плавание на Zunder боте, пришлось его разбирать и разделяться на байдарки. Только чтобы не искать потом заново слеги, самые длинные из них мы привязали к бортам и повезли с собой. Так непривычно было снова сидеть в байдарке после устойчивого тримарана, да ещё и грести с двух сторон.

Интересно было видеть эти места при свете дня, потому что в памяти после прошлогоднего ночного перехода они запечатлелись лишь в контурах. В этот раз всё было открыто: и подболоченные берега, и коряги, торчащие из воды, и даже старая притопленная деревянная лодка в затоне, в спокойной воде которого отражались белые курчавые облака. За поворотом Маслозёрки показались развалины старого моста – нашего давнего знакомого. Год назад ночью мы проводили под ним байдарки вверх по течению. Теперь же сила воды работала на нас, и мы с приличной скоростью проскочили под обгоревшими брёвнами, введя в недоумение трёх ребят, ловивших в сливе рыбу. Представляю их удивление: ждут, пока клюнет щука, а тут три жирных тайменя выскакивают из-под моста!

Вскоре после выхода на Лазаревское озеро со спины почувствовался неплохой ветер, нагоняющий вдобавок и приличную волну на этом мелком водоёме.

– Сейчас бы парус. – Подумал я, и тут же стал копаться в вещах в поисках тента. Растянув его на вёслах, мы сразу же ощутили заметное движение вперёд.

– Эй, подождите нас! – Кричали обрадовавшиеся друзья.

Собравшись вместе, мы растянули тент на трёх вёслах, так что он полностью раздулся и потащил вперёд импровизированный тримаран, скреплённый руками и верёвочками. Удивительно, но против всех законов подлости ветер был именно попутным. И он работал на нас, а мы, устроившись поудобнее, отдыхали и загорали, оглядывая низкие зелёные берега. Чувствовалось, что уровень воды по сравнению с прошлым годом намного выше. Даже камни, лежащие посреди озера, почти полностью скрылись под водой.

Замечтавшись, я совсем потерял ориентиры, по которым можно было найти выход в болотистую протоку. Пройдя острова, мне показалось, что она в затоне справа, и уже нужно сворачивать. С большой неохотой сложили тент… А протоки-то никакой и не было. Заблудились. Мы плавали по плёсам озера и окидывали взглядом берега, чтобы попытаться вспомнить и понять, куда нужно идти. Проплыв вперёд, возвращались назад, думая, что уже проскочили искомое место. Но протоки всё не было. Нужное направление в какой-то мере подсказали показавшиеся вдали катамаранщики, направлявшиеся в сторону деревни Лазарево, силуэты домов которой лишь дополнительно дезориентировали меня. К этому моменту остальные два экипажа уже настолько утомились за нами плавать, что просто остановились ждать где-то на открытой воде. А Коле и вовсе было тяжело, так как он «солировал», в одиночку пытаясь справиться с волнами. Ища выход в протоку, я пытался найти тот вид, который висит у меня дома на фотографии. Но всё было не то. После длительных странствий по просторам этого небольшого озера мы всё-таки достигли места, внёсшего ясность в наши координаты. Оказывается, мы заплыли за большой остров и очутились в затоне, расположенном за истоком Лазаревки. Высокий берег – это сельга, прорезая которую, Волома образует Лазаревский порог. А ещё ориентированию помогли несколько машин на берегу, явно приехавших сюда по старой дороге на Лазарево.

За зарослями камыша уже виднелась наша протока. До неё по прямой было метров пятьдесят. Конечно же, в обход плыть не хотелось. Вот мы и ломанулись на полной скорости в эти заросли, надеясь проскочить. Не получилось. И так обидно стало, что пойдя в обход, всё равно стали искать пути среза, заплыв в конце-концов в густые, но проходимые кусты хвоща. По ним мы уже не плыли, а ползли, со всей силы отталкиваясь вёслами – точно так же, как на озере Кудамгубском на Суне. Пожалуй, упрямство не всегда помогает. В обход было бы быстрее, но и с этим заданием мы справились благодаря очень сильному экипажу!

Лазаревка – речка без берегов. По крайней мере, ощутимых и твёрдых. Кусты растут прямо из воды, и сквозь их ветви не видно твёрдой земли. Одно сплошное болото и бесконечность под килем из-за торфяного дна и тёмной воды. Удивительно, но с рыбой здесь всё так же плохо, как и в прошлом году. Наверное, просто неправильно ловим. Сделав два изгиба под прямым углом, Лазаревка вышла к старому деревянному мосту, за которым послышался сильный шум Лазаревского порога. Здравствуй, Волома!

Пройдя под низким мостом, мы увидели, что запасная стоянка занята туристами. Это настораживало, потому что по законам логики она могла быть занята только в одном случае – если на основной тоже кто-нибудь был. Почти испытав разочарование, в последней надежде высадились перед началом порога на истоптанную до голой земли площадку. К счастью, логика сработала только отчасти: люди как раз собирались оттуда уходить, оставляя нам это отличное место над Лазаревским порогом. Спустя год, у нас снова здесь две полуднёвки.

Красивые каменные плиты в начале порога были полностью скрыты высокой водой. Уровень её по сравнению с прошлым годом оказался весьма внушительным. Местами она даже переливалась через ряжевую стенку в середине порога, клокоча и играясь в узком коридоре между берегами. Но если за первые ступени Лазаревского можно было порадоваться, так как все неприятные камни теперь оказались глубоко, и можно спокойно проходить порог, не опасаясь за них зацепиться. То последняя ступень, наоборот, пострадала. Теперь это был просто мощный слив со стоячими волнами без малейшего намёка на бочку.

– Вот, смотрите, это порог второй категории сложности! К сожалению, единственный на нашем теперешнем маршруте; на Сонго и Лужме их было бы гораздо больше. – Рассказывал я впервые видевшим такую бурную воду, пытаясь вызвать у них хоть каплю сожаления за то, что мы сменили маршрут. – Надеюсь, завтра сможем покататься здесь.

Осмотрев порог по всей длине, мы отправились на обустройство лагеря. К тому же, пора было обедать и готовиться к празднованию экватора. Посовещавшись, мы решили, что не будем устраивать баню, так как нет особого желания париться – и так каждый день как в парилке, к тому же, девчонок, избалованных маслозёрской водой, цвет воломской насторожил. Да и просто хотелось отдохнуть, никуда не спеша. Сначала все улеглись в тени деревьев, а позже разошлись: кто за грибами, кто на рыбалку.

После многих дней на спокойной воде так интересно было смотреть и слушать, как бушует вода в пороге. Ежесекундно тонны её скатываются вниз по каменному руслу, дожидаясь перемен и спеша обрести спокойствие. Её вид, успокаивая, одновременно будоражил сознание, пытающееся понять и представить, что же будет с нами дальше, во второй половине похода. График, так тщательно продуманный дома, был разнесён в пух и прах. Мы шли по совершенно другому маршруту, плана движения по которому просто не было. Точнее, было лишь некоторое представление, в виду того, что он был нам в общем-то знаком. Но всё же беспокойство не оставляло ни на минуту: как поведёт себя команда, многим из которой до этого маршрута и дела-то нет никакого. Обидно было чувствовать себя каким-то гидом, проводником, призванным обеспечивать хорошее времяпрепровождение других, абстрагировавшихся от проблем вообще. Думаю, что не один я так тогда себя ощущал. А у меня всё ещё было очень сильное желание подольше задержаться на островах Сегозерского архипелага. Хотелось вопреки всем разногласиям поскорей туда дойти, надеясь, глядя на неунывающую красноватую воду Воломы, что хоть в этом меня поддержат.

Вернувшиеся с «тихой охоты» Колян и Аня, постановили: из-за жары с грибами дела обстоят плохо. Чего нельзя было сказать о рыбалке! В заходе в порог Илья с Колей выловили по одной крупной щуке, к сожалению, потеряв самый большой воблер. Марина тем временем настолько приспособилась ловить «шпрот» в затоне за ряжевой стенкой, что едва успевала закидывать удочку. Арсений же, если верить его словам, упустил нечто большое, по описанию похожее на хариуса.

Вечер постепенно угасал – завершалась первая половина похода. Экватор мы отметили салютом с ряжевой стенки и фирменной Илюхиной картошечкой, съеденной под песни и запитой остатками маслозерской воды, потому что он её слегка пересолил.

И даже такой момент, как середина похода не смог пройти без происшествий. Впрочем, ничего особенно страшного не произошло, но случай этот лишний раз доказал, что среди нас много эгоистов, живущих только ради себя.

А было так. Вечером в честь праздника Коля сделал свой фирменный коктейль по типу Бейлис, чтобы понемногу угощать им всех. Только получилось так, что сам почти и не попробовал его, потому что перед сном девчонкам во главе с Арсением показалось мало выпитого у костра. И они нацедили себе по кружечке того напитка, бутылку с которым Колян оставил на столе. После них в сосуде остался только тёмный осадок. Более того, во время посиделок в «маленькой» палатке Арсения как минимум половина коктейля совершенно случайно была разлита, в результате чего пострадал Артёмов спальник. Разумеется, ничего кроме смеха у Марины и Ани этот инцидент не вызвал. Как потом сказал Коля, не жалко, просто обидно, что они думают только о себе, не считаясь с другими. Вот и возник вопрос, надо ли вообще пытаться «тянуть» на себе этих эгоистов до конца похода. Или лучше попытаться жить, также как они – только ради себя. Но ведь мы так не умеем.

Утро началось с коллективной рыбалки. О вчерашнем инциденте одни уже не помнили, другие – старались не помнить, ибо не злопамятные. Колян сидел на большом камне в начале последней ступени порога и спускал туда одну за другой свои блёсны. По-моему, ему не столько хотелось поймать рыбу, сколько нравился сам процесс ловли в струе порога. Марина тем временем облавливала нижнюю часть струи, где нахождение рыбы было более вероятно, но всё равно ничего не поймала и от огорчения ушла на ряж ловить мелюзгу, которой в затоне было превеликое множество.

Когда блёсны у Коляна закончились, он взялся за осуществление своего давнего замысла – сплава по порогу на надувном диване. Для катания была выбрана последняя ступень Лазаревского порога, как самая мощная и чистая. В конце её на всякий случай выставили страхующего – Артёма. Когда все были готовы, Илья и Коля спустили на воду диван в заводи около бани, уселись на него в полной экипировке и направились в сторону основной струи. Мы же помчались на точку съёмки. Через минуту из-за поворота показались ребята и вошли в валы порога. Диван, ввиду того, что состоит из двух отдельных частей, изгибался по волнам. Со стороны он был похож на рафт с двумя гребцами. Шли ребята исключительно хорошо и красиво, их лица просто светились от счастья!

После пробного прохождения настала пора коллективного сплава. Девчонки не захотели нам составить компанию, поэтому на сплав отправились вчетвером: мы с Илюхой сидели по краям и гребли, а Артём с Колей лежали посередине головами вперёд и снимали сплав на видео! Впечатления, скажу без преувеличений, отличные! Главное, что порог, кажущийся с берега страшным, оказывается таким простым, что хочется кататься вновь и вновь. После катания на диване дело дошло до самосплава – занятия также весьма забавного. В этом году температура воды позволяла купаться без проблем!

За нашими забавами наблюдали соседи с «запасной» стоянки, снимая всё на видео. Они шли с Воломы от железнодорожного моста. Говорят, что воды очень много. Все пороги проходили наплаву, даже самые шкурные. Интересно было бы взглянуть на них в высокую воду. Но в этом году Лазаревский был для нас единственным порогом, который осталось теперь пройти на байдарках. Коля и Илюха решили пойти вперёд, чтобы после прохождения сразу рвануть в магазин. Остальным же ещё предстояло собрать лагерь.

Приятно было идти по хорошей воде. Все сливы оказались чистыми, и байдарки прошли чётко, нигде не зацепившись за камень. Было бы время, я бы ещё пару раз прокатился по Лазаревскому. Вот так всегда бывает: когда есть время – нет возможности, есть возможность – нет времени!

Впереди ожидала ещё неизвестная нам Волома с деревней Венгигора и озером Петрогорским – тихая и непорожистая речка с берёзовыми берегами, окружённая болотистыми низинами. Желтеющие кроны склонившихся над водой кустарников напоминали о приближающейся осени, навевая грусть об уходящем лете, но воздух всё ещё был по-летнему тёплым. Вдыхая его и рассекая отражения берегов, мы спешили вслед за нашими разведчиками в деревню Венгигора. Только Артёмову байдарку постоянно разворачивало в сторону берега, скорее всего из-за неправильной погрузки вещей.

После почти часового петляния по гладкой воде мы вышли к деревянному мосту, за которым река разделилась на два рукава. Один из них резко уходит вправо, а второй вливается в небольшое озерко, на левом берегу которого на фоне красивого зелёного холма и стоит деревенька. Около длинного мостка стояла наша красная байдарка, а рядом прохаживались в ожидании нас Илюха и Колян.

– Вы под ливень не попали? – Спросили они.

– А что, был дождь?

– Ещё какой, но не долго… Так хорошо освежились после жары!

– Ага, не зря Илюха вчера шаманил…

– А магазин-то нашли?

– Тут магазина нет. Дай карту глянуть. Сказали, что он есть в деревне Сяргозеро. Далеко она отсюда?

– Прилично! Помнишь пролив из Сонозера напротив лотка? Он ведёт в Сяргозеро, деревня километрах в трёх оттуда. А ещё до Сонозера пилить. Успеем?

– Попытаемся! Где встречаемся?

– Давай, может, на мысу у этого пролива. Только тогда уже не получится сплавать к лотку. Времени просто не будет. Значит, обойдёмся?

– Да фиг с ним, с лотком, мы поплыли. Куда сейчас?

– Направо.

Выход из озера неочевиден. Без карты плутать можно очень долго. И по карте-то, вроде знаешь, что нужно идти сначала вправо, в обратном направлении, а сомнения всё равно терзают, туда ли плывёшь, потому что течение отсутствует. Пока река, сделав плавную петлю, наконец, не выпрямится и не приобретёт привычный облик.

Мы двигались быстро, несмотря на полное отсутствие течения. Девчонки беспрестанно пели попсовые песни, разрезая своими звонкими голосами безлюдную тишину вечера. Как-то неожиданно река выкатилась из высоких сосновых лесов на шелестящие камышом болотные дали. Слева, у подножия красивой возвышенности скромно проблеснуло озеро Петрогорское – маленькое, но очень живописное. Волома в него не заходит, а лишь цепляет по краю, снова уходя в высокие и стройные леса, где величественные сосны кидают свои отражения в гладкую воду Воломы. Волна от нашей байдарки причудливо изгибала их, как кривое зеркало. В такие моменты понимаешь, что никакие разногласия и трения в коллективе не могут испортить впечатления от увиденного. Они кажутся настолько несерьёзными по сравнению с великой силой природы удивлять и успокаивать, что не хочется даже думать ни о чём другом, кроме как восхищаться красотами Карельской природы.

Скоро реку опять обступили болота. Мы приблизились к Сонозеру – неизвестная доселе Волома закончилась. Дальше предстояло идти уже знакомым маршрутом. Речное затишье сменилось сильным боковым ветром, нагоняющим высокую и плоскую волну на мелком озере. Нас стало постоянно отворачивать в сторону, как ни старались мы выправлять курс и двигаться вдоль берега. Пришлось перейти на греблю одним веслом, что уравновешивало усилия. Впереди примерно в километре виднелась байдарка Коли и Илюхи – они тоже боролись с волнами.

Отличительная особенность Сонозера – это его бесконечные золотые пляжи под стройными высокими соснами – нетронутые красоты, на которые можно любоваться бесконечно. Только не все способны это понять и оценить. К сожалению… Как же противно мне стало, когда от переставших на мгновенье петь песни Марины и Ани я услышал: «Сюда бы вместо сосен пальмы, да зонтики на пляже! Совсем как на Юге было бы!» Нет, Карелия явно не для них…

Достигнув пролива, мы догнали наших разведчиков, которые отплывали в сторону маленькой деревеньки на дальнем берегу озера. Ветер был для них попутным, и ребята сделали импровизированный парус из тента от Колиной палатки, что сильно сэкономило им силы. Мы же высадились на мягкий песок на самом краю мыса, острой косой втыкающегося в проливчик. Стоя на прохладном песке, я вдруг заметил, что вода в озёрах разная: в Сяргозере холодная и прозрачная, а в Сонозере красноватая и теплая, как во всей Воломе. И этот узенький проливчик разделяет два совершенно разных озера! Оказывается, и такое в природе бывает. А так как из Сяргозера вода течёт в Сонозеро, то и создаётся впечатление, что они не смешиваются!

Расположились мы в продуваемом всеми ветрами сосняке с корявым ягелем и низким ягодником под ногами. Развели на ветру костёр, с дровами как всегда проблем не было. Вдоль всей береговой линии лежали засохшие стволы подмытых и упавших деревьев, местами вросшие в рыхлый и мягкий песок широкого пляжа. Его ласково омывали пенные волны, набегающие с той стороны, где золотистым светом сияло вечернее солнце. По небу плыли белые и розовые облака, похожие на перья жар-птицы. А на пригретой солнцем опушке леса краснели грозди поспевшей брусники, заманивая её пособирать.

Прекрасное там место, только жаль, не удалось вдоволь насладиться его красотой. В команде назревали сильные перемены. Терпеть инертность и эгоизм некоторых участников похода уже не было ни сил, ни возможности. Во время отсутствия Илюхи и Коляна мне показалось, что весь смысл жизни Марины, Ани и Арсения заключается в ожидании пива из магазина. На всё остальное им было просто наплевать: на маршрут, на ужин, наконец, на тех, кто пытается выполнять их прихоти и делать так, чтобы им было хорошо в этом походе.

На обед мы решили сварить уху из мелкой рыбы, которую наловила Марина в Лазаревском пороге. К сожалению, из-за жары часть рыбы уже подпортилась, и её пришлось отдать на корм чайкам. За чистку оставшейся взялся Артём. Как ни странно, но никто из присутствовавших в тот момент на стоянке ранее уху не варил. Поэтому пришлось «изобретать велосипед». Пока Тёмыч чистил рыбу, а в кане варилась картошка, голодные девчонки решили сварить себе альтернативный обед – макароны. Что крайне банально! А уха наша, кстати, получилась очень даже ничего. Только рыбу надо было всё-таки в марле варить, а то от костей надоело отплёвываться. Во время обеда сквозь шум ветра и волн со стороны пролива послышался рокот мотора и чьи-то голоса. Вернулись Коля и Илья. Мы-то думали, они приедут уставшими, а всё оказалось наоборот – их лица были полны радости и рвения вперёд. Оказывается, от деревни их подвезли на буксире моторной лодки. Говорят, что так быстро на байдарке они ещё не плавали – аж ветер в ушах шумел! В итоге, не гребли ни туда, ни сюда.

Да, но стоило только им появиться, как всё внимание обитателей стоянки тут же переключилось на приобретённое пиво. Когда Коля нёс бутылки к костру, его фотографировали со всех сторон, как будто то был президент Российской Федерации. Наверное, в мыслях ожидавших сами собой строились планы, как они всю ночь у костра будут уничтожать эти бутылки одну за другой, не взирая на время и на то, что отставание от маршрута достигло своего критического значения. Им вообще не было до этого никакого дела. Ведь есть же те, кто этот маршрут выдумал – пусть они и разбираются… Но радость обнаглевших до предела разгильдяев была не долгой. Илья и Коля выделили на вечер всего одну бутылку, сказав, что остальные бутылки куплены для бани, и спрятали их в свою палатку, помня инцидент у Лазаревского. После этого советом трёх капитанов мы решили, что пора с «наездничеством» заканчивать. Конечно, не хотелось ни с кем ссориться, но терпеть происходившее уже просто не было сил.

Конечно же, пиво ни в коем случае не было основной целью посещения деревни. Там были закуплены продукты для прощального ужина. Ещё с каких пор Коля обещал сделать свою фирменную рыбу под майонезом и салат «Жестянка». А самое главное, ребята привезли копчёных сигов и лещей и трёхлитровую банку настоящего деревенского молока!

После нашего совета, на совещание отправилась вторая часть группы. Нетрудно догадаться, что и кого они там обсуждали. Такое впечатление, что всё происходящее воспринималось ими, как детская игра. Только нам уже было не до шуток. Поиграли, и хватит! Впереди одна из самых сложных частей маршрута, а времени в запасе уже не осталось. В связи с этим подъём был назначен на 6 утра.

С наступлением сумерек ветер постепенно прекратился, и вернулись на дежурство злые, как цепные собаки комары – последние приятные моменты этого вечера покинули душу. Всё происходившее тогда просто не хотело укладываться в голове: беспокоило, раздражало и бесило, подталкивая на самые решительные и в то же время необдуманные действия. Прогуливаясь в полутьме по гладкому пляжу, я встретил на нём Аню и Марину, молча прошедших мимо меня в сторону лагеря, а на песке заметил написанные ими какие-то слова, среди которых половина явно выходила за рамки цензуры. «Интересно прочитать всё это с начала», – подумал я и стал искать, где эта длинная песочная фраза начинается. Противно становилось только от того, что этот прекрасный пляж был варварски исписан погаными словами. Очередной всплеск эмоций сгенерировал новую мысль: «Если эти слова направлены в наш адрес, то завтра же все трое отправятся в Москву! Хоть несколько дней отдохнём спокойно». Обычно меня трудно разозлить или обидеть, но наверное, в тот момент я действительно был готов к столь решительным действиям. К счастью, всё написанное на песке было адресовано лишь комарам, сопровождавшим повсюду. Депортация отменялась, но так как раскол команды был очевиден, дальнейшие взаимоотношения в группе уже просто не могли быть дружественными, как бы нам этого ни хотелось.

Новообразовавшаяся малая группа (а именно так называется в походной психологии обособившаяся часть команды с резко отличающимися взглядами от основной), пытаясь перетащить на свою сторону и Артёма, всю ночь сидела у костра, совершенно забыв про ранний подъём. Их идейный вдохновитель – Арсений – праздновал победу, угощая сидящих рядом специально припасёнными крепкими напитками. Не вписавшийся изначально в команду, он, как ему казалось, достиг своей цели – склонил девчонок к своей извращённой точке зрения на этот поход.

Утром я проспал. Измученный жарой и нервными потрясениями организм требовал сна, проигнорировав все пять будильников. Увидев, что время близится к девяти, я вскочил, как на катапульте и громко крикнул заветное слово: «Подъём!» Стало обидно ещё и за то, что не удалось вовремя встать. Теперь уж точно не суждено дневать на островах, о которых я грезил всю зиму, мечтал поплавать по проливам и забраться на вершину самого высокого из них. Ну, а раз терять было уже нечего, то можно хоть как-нибудь отыграться за обиду. После быстрого завтрака, никому ничего не говоря, я пересел в нашей байдарке на место переднего матроса, предоставив управление судном Марине или Ане на выбор. Устав от беспокойства за маршрут, который и так был до неузнаваемости исковеркан, я занял позицию стороннего наблюдателя. Так забавно было смотреть, как наша байдарка крутится по озеру под неумелым управлением.

Такой поступок ввёл в недоумение мой экипаж.

– Вадим, зачем ты пересел вперёд? Мы же так никуда не приплывём!

– Значит, останемся здесь…

Будь это начало похода, наверное, бросился бы объяснять, как правильно нужно грести, помогать, учить. А в тот момент меня всё это просто забавило.

– Ну… Хватит уже упрямствовать. Пересядь обратно…

– Зачем? Мне и здесь хорошо. Может, мне хочется побыть матросом. А то всё капитан, да капитан. Надоело.

– Я знаю. Ты на нас обиделся, а теперь сидишь дуешься и хочешь, чтобы мы почувствовали, будто из-за нас мы не успеваем сделать днёвку.

– Всё может быть... А пересаживаться я не стану. Мне и здесь нравится.

Не сумев совладать с непокорной байдаркой, на выходе из Сонозера Марина уступила управление Ане, которая хоть немного смогла держать лодку на курсе, пусть и не прямом. Ещё одно развлечение было при прохождении остатков плотины, когда волной залило сухую обувь. Но и это не страшно. При такой жаре всё высохло за полчаса.

Следующий порог, расположенный за плотиной, скрылся под водой, так что дальнейшее плавание не представляло проблем. На очередной остановке у берега я пересел пассажиром к Коле и Илье, оставив девчонок одних. Теперь втроём мы не спеша плыли по неподвижным плёсам нижней Воломы. Вырвавшись вперёд, останавливались и спокойно ждали, пока нас догонят. Было время даже вылезти на болотистый берег, побродить среди низкорослых берёзок по чавкающим кочкам, на которых уже начинали краснеть крупные ягоды клюквы. Казалось, тогда мы были двумя разными командами: «Три капитана» и «Все остальные». Неудобно было только перед Артёмом, потому что ему пришлось плыть с Арсением. Хотя, по-моему, его это ничуть не огорчало, а наоборот забавляло. Иногда, если долго приходилось ждать, начинало терзать привычное беспокойство. Всё-таки не чужие же они нам…

Приближаясь к Сегозеру, берега реки исчезли в подтопленных зарослях осоки, и лишь нечастые полусгнившие столбики напоминали о границах русла. Нам показалось, что при таком высоком уровне воды в реке боновое заграждение на последнем повороте осталось где-то внизу, что мы его прошли, не заметив. Но, не успев порадоваться, как и в прошлом году упёрлись в него. Только в этот раз требовалось провести не катамаран, а байдарки, что намного проще. И в ожидании отстающих мы втроём съели копчёного сига, сидя посреди реки на капитальной бревенчатой стенке. Когда подоспели остальные, от рыбы не осталось и следа, и мы пошли помогать перетаскивать две других байдарки.

За поворотом уже слышался шум моста. Многие говорят о совпадениях и случайностях… Вспоминая свои мысли, когда только ехали сюда, мне стало понятно, что не случайной была наша встреча с Воломой. Наверное, мудрая вода уже тогда знала, что мы вернёмся… И мы вернулись. Проводка байдарок действительно оказалась делом несложным. Всего-то пришлось растолкать и притопить несколько толстых брёвен. Волома на этом закончилась, вода остановилась, встретив подпор Сегозерского водохранилища, а нам предстояло вновь собирать Zunder бот, чтобы пересекать этот огромный водоём на устойчивом судне под парусами.

В куче древесного мусора, валяющегося повсюду в устье Воломы, мы отыскали несколько досок для сооружения палубы на тримаране. Она давно задумывалась нами, но при первой сборке под руками не оказалось подходящего материала. Здесь же, если хорошенько покопаться, можно дом построить!

В связи с очень высоким уровнем Сегозера все пороги, нагромождения брёвен и боновые заграждения скрылись под водой, поэтому можно было спокойно идти вперёд. Зато с местом для сооружения судна возникла проблема. Все перспективные плоские берега оказались затопленными, и приткнуться стало почти негде. Единственным подходящим местечком стала полянка около маленькой избушки неподалёку от дороги, где остановилась семья рыбаков. Домик тоже был отрезан от суши, но перейти к нему глубина позволяла. Вообще картина вокруг сильно напоминала половодье, когда реки выходят из своих берегов и подтапливают их. В воде оказываются деревья и кусты, а все низины превращаются в бескрайние моря. Подобные виды только усиливали моё восприятие Сегозера. В душе казалось, что за холмистыми островами, отделяющими этот залив от всего озера, лежит океан, бурный и могучий. Озеро действительно огромное и своенравное, как оно встретит нас в этот раз? Людям со стороны может показаться странным, но в тот момент и я, и Илюха хотели, чтобы мы снова попали уж если не в шторм, то хотя бы в сильное волнение. Почему? Наверное, не объяснить этого, также как невозможно словами описать тягу к горным вершинам. Но помимо этого было ещё и простое желание показать легкомысленным участникам похода, что всё не так просто, как было в первые дни на пляже.

Выбравшись на берег, мы приступили к повторной сборке тримарана. На этот раз следовало более тщательно подойти к вопросам прочности конструкции и правильности установки парусов. Мы всё ещё надеялись, что по озеру сможем идти под парусами. Правда, беспокоило отсутствие ветра на нашей полянке. Казалось, что его нет и на просторе озера. Но, как известно, надежда умирает последней, и примерно через три часа у берега стоял знакомый Zunder Boot, улавливая парусом лёгкий ветерок. В конструкции были сделаны некоторые изменения, одно из которых – это палуба из досок между кормами двух крайних байдарок. На неё мы сложили самые крупные, но лёгкие вещи, чтобы в байдарках освободилось место, и было удобнее сидеть. Рыбаки, стоявшие рядом, были немного удивлены, когда увидели в сборе наш корабль, и пожелали удачи при пересечении Сегозера.

время сборки корабля мы успели пообедать и немного отдохнуть. Только отдых как всегда затянулся, и сборы оказались довольно длительными. Уже в свете вечернего солнца мы аккуратно вышли из мелкого заливчика и направились в сторону пролива между островом Сондальским и северным берегом озера.

Вопреки всем ожиданиям прямо из пролива подул сильный встречный ветер. Настал момент истины: способно наше парусное вооружение работать или нет. Мы поставили шверты, выбрали шкот и развернулись к ветру так, чтобы идти галсами… К сожалению, мачта от такого сильного давления изогнулась, не давая парусу работать. Нас относило назад вместо желаемого движения по курсу. Более того, при попытке натянуть ванты ещё сильнее, чтобы выпрямить мачту, она сложилась в одном из колен. После безуспешных попыток её поставить нам оставалось только собрать парус, взять в руки вёсла и грести изо всех сил, преодолевая нешуточное сопротивление встречного ветра и волн.

Соперничать с природой – всегда дело сложное. Тогда мы понимали, что идти будет трудно. От берегов старались идти подальше, чтобы не чувствовать всю ничтожность нашей скорости. Тем не менее, это было так. Мы едва преодолевали барьер в 2 км/ч, тащась как черепахи в сторону открытой воды Сегозера, видя только горбы островов, до которых ещё около 20 км. Мрачности картине прибавляла заброшенная деревня Сондалы, которую в этот раз удалось хорошо разглядеть. Радовало лишь одно, что все пни от загубленных деревьев скрылись под толщей воды, и наш путь был свободен.

Мы прошли пролив и двигались уже вдоль северо-восточного берега Сондальского острова. Ветер продолжал дуть с прежней силой, солнце забилось в узкий просвет между горизонтом и плотным панцирем из облаков, напоминая нам с Илюхой о прошлогоднем шторме.

– Похоже, шторма здесь – обычное явление.

– А мне почему-то хочется, чтобы сейчас начался шторм…

После этих слов мы с ним сделали безумные и весёлые лица, пытаясь испугать часто хихикающих матросов. Правда, тогда им было уже не до этого, так как грести приходилось всем, чтобы хоть как-то двигаться вперёд. Капитаны-то прекрасно понимали, что до островов нам на вёслах при таком ветре не дойти. Но хотелось выбить наглость и эгоизм из некоторых участников, дать понять им, что всё-таки Карелия – это не Юг, где можно лежать целыми днями на пляже и греть пузо, ничего не делая. Здесь свои законы, и только принявший их будет вознаграждён в полной мере.

До шторма, конечно, дело не дошло, хоть волна и ходила не маленькая. Влажный воздух и сильный встречный ветер заставили нас причалить к берегу, чтобы утеплиться. После этого мы прошли ещё около километра вдоль берега Сондальского острова и пристали к каменной отмели, по которой скакали белые барашки волн. Едва мы успели остановиться, как они стали запрыгивать внутрь байдарок, наполняя их водой. Пришлось вспомнить прошлый год и срочно вытаскивать тримаран повыше на камни, чтобы вода не доставала до него. Правда, в этот раз он был намного тяжелее.

Утро на сондальском

Да и команды дружной не было. По-моему, девчонкам было совершенно всё равно, что происходит. Они даже не сразу поняли, что надо вылезать и быстро вытаскивать вещи, чтобы легче было тащить судно на берег. С горем пополам, шкрябая по камням, мы смогли вытянуть тримаран из воды на неровный каменный берег. Хорошо хоть с местом на острове повезло. В этот раз подстилка на камнях была весьма мягкой, и ничего изобретать не пришлось. Палатки поставили прямо на краю леса среди моховых кочек.

Спал я просто отвратительно: каждые полчаса прислушивался к грохоту и гулу бьющихся о камни волн, к свисту ветра в густых кронах сосен, к треску сухих веток в лесу. Я снова ждал штиля, который так и не наступил. Зато какая поразительная картина стояла всю ночь перед приоткрытым входом палатки: узкая полоска между облаками и горизонтом продержалась до самого утра, а по ней медленно передвигалось оранжевое зарево, пока из-за леса снова не взошло светило. К утру ветер лишь немного утих, продолжая резвиться и завывать. В любом случае нужно было вставать. Хочешь – не хочешь, а надо идти дальше.

Мы втроём прекрасно понимали, что предстоит впереди. Главное, чтобы это понимали и остальные. Хорошенько позавтракав, мы вычерпали из Zunder бота остатки воды, осмотрели днища байдарок на предмет дырок, которые могли появиться после вчерашнего волока по камням, и спустили его на воду. Всё-таки ПВХ-шкура – хорошая вещь. Вроде тоньше и легче резиновой, а насколько прочнее.

Сразу после выхода Илья закинул спиннинг, на котором болтался тот огромный воблер – мы надеялись поймать какую-нибудь большую рыбину. Грести приходилось изо всех сил, чтобы хоть как-то двигаться вперёд. Даже девчонки по очереди садились на место гребца и лопатили веслом воду. Но как мы ни старались, больше 3,5 км/ч разогнаться не удавалось – таким было сопротивление ветра. Останавливаться на передышку было нельзя, потому что нас тут же отбрасывало назад, и усилия нескольких минут упорной гребли летели коту под хвост. И якорь не бросишь – на дисплее эхолота мелькали устрашающие цифры: 90, 100 и даже 110 метров, хотя официально считается, что максимальная глубина Сегозера 90 м. Так что оставалось только неустанно грести вперёд. Даже обедать приходилось на ходу: Марина нарезала бутерброды и раздавала их нам, а мы, почти не отвлекаясь от вёсел, быстро проглатывали их. Так у нас образовался свой камбуз и появился кок. Мы даже делали заказы, с чем сделать следующий бутерброд: с колбасой, сыром или салом, с добавкой кетчупа или острого соуса. Такая вот корабельная романтика! Будь у нас газовая горелка, можно было бы и суп сварить.

Похоже, даже Марина с Аней осознали всю трудность этого перехода. Что тогда всё зависело только от нас. Однако оставался один человек, воспринимавший всё со своей искаженной и перевёрнутой точки зрения. Конечно же, это Арсений. Поначалу он вроде бы ещё пытался грести, но спустя примерно час, без смеха смотреть на то, как он макает весло, сидя на своём месте в полной амуниции и делая вид, что работает. И ведь его это ничуть не смущало. Мне кажется, ему даже нравилось, что над ним снова смеялись и потешались девчонки. Этот шут специально позировал, когда его снимали на видео, а потом так и продолжал игриво кунать весло. Сидевший за ним Колян, даже хотел огреть его своим веслом, потому что ни на какие просьбы грести нормально он не поддавался: вроде начинал делать вид, что поднажал, а через минуту опять продолжал халтурить.

Чтобы попытаться ему показать, что именно из-за него нас постоянно разворачивает влево, мы с Илюхой, сидевшие на управлении с двух разных бортов, решили провести показательный эксперимент. Сначала гребли только мы вдвоём, а потом все остальные вчетвером. Нам вдвоём удалось достигнуть скорости в 3 км/ч, а им – 3,5 км/ч, при этом, когда гребли впередисидящие, нас жутко разворачивало влево. Парадоксальный, но вполне разумный вывод: Марина гребёт гораздо сильнее, чем этот размазня! Конечно, ведь кроме как по клавиатуре стучать, он больше ничего не умеет.

Кстати, и ведь пытается иногда учить и настаивать на своём нелепом мнении в делах, о которых даже представления не имеет. Однажды этим он так достал Илюху, что тот чуть не бросился на него, едва сдержавшись. А было это примерно на двух третях пути до островов, когда Илье показалось, что на спиннинг что-то клюнуло. Мы все замерли, глядя, как кончик спиннинга клонится к воде, и Илья аккуратно выбирает леску… Со стороны действительно казалось, что на крючке сидит что-то большое… К сожалению, это оказался лишь наш воблер. Интересно, уж если он так сильно сопротивлялся, что же будет, если на него клюнет рыбина соответствующего размера. Вот тогда-то Арсений и начал делать предположения, что Илья неправильно ловит и вообще, он бы сделал всё по-другому...

Первоочередной целью мы назначили бухту на западном берегу острова Мурдошари, чтобы сделать там получасовую передышку и почувствовать твёрдую землю под ногами. Сил к тому моменту у нас прилично поубавилось. Уже начинали болеть руки от постоянной гребли, неустанным оставался только ветер. На экранчик навигатора и смотреть-то было противно, видя, как медленно увеличивается пройденное расстояние. По аналогии с Интернетом это можно сравнить лишь со скачиванием фильма через обычный модем.

Но даже это возможно, и после семи часов почти безостановочной гребли мы вошли в затишье бухты. Волны перестали биться о борт судна, наступили безветрие и тишина. Выйдя на красный гранитный берег острова, хотелось только одного: упасть на камни и не двигаться. В терминологии туристов-водников это называется простым словом «угреблись».

Наверное, в награду за упорный труд здесь нам был приготовлен отличный подарок. Все склоны оказались усыпаны огромными ягодами черники, некоторые из которых размером с хорошую вишню. Илья даже сначала не поверил, что это черника:

– Слушай, Вадим, это что за ягода? Черника что ли?

– Где ты такую нашёл?!! – вскочив с камней, спросил я, тоже не поверив, что это возможно, после того, как за весь поход её почти нигде не встречали в нормальном количестве.

– Да она тут кругом!

Вот и пришлось выбирать, что делать дальше: валяться и отдыхать или бегать по склону и жадно сгребать тёмно-фиолетовые ягоды. А ещё нужно было вовремя остановиться, чтобы передышка не затянулась до вечера. Ведь за сбором ягод время летит незаметно.

Финальный на сегодня участок пути шли уже спокойнее. Хотя бы из-за того, что в проливе между островами ветер сбавил силу, да и оставалось пройти совсем немного – всего километра три. Как обидно, что завтра опять покинем эти острова, не успев как следует насладиться их красотами. Я сидел и крутил головой во все стороны, чтобы успеть рассмотреть каждый камень на крутых скалистых берегах, каждое дерево, выросшее на них. Хотелось остановить время и вылезти на берег, затерявшись среди ягельных ковров и ягодника, и забыть всё негативное, что было у нас в этом походе. Берега, мимо которых мы проходили, вышибали из памяти воспоминания о первом походе сюда, когда не было среди нас такой паршивой овцы, способной испортить всё настроение.

Маленькое научное отступление. Во время прохождения через пролив удалось сделать и интересные наблюдения, когда эхолот рисовал рельеф дна. У островов оно круто спускается вниз, и в 10 метрах от берега глубина уже достигает примерно 15–20 метров. Но дальше также резко выравнивается и остаётся на уровне 25–30 м. Иными словами, это похоже на чашу или ванну, где стенки – это острова. Получается, что архипелаг – это холмистый мыс, идущий от северного берега и постепенно уходящий вниз, образовав из возвышенностей острова, а из низин проливы. Интересно было бы исследовать, его край, насколько плавно или круто он уходит вниз с юга. Кстати, о происхождении Сегозера до сих пор идут споры. Единого мнения нет. Но всё-таки официальной считается версия, что это тектоническая расщелина в коренных породах – гнейсах и гранитах.

Зато при колебании уровня водохранилища здесь могут образовываться или исчезать островки. Так произошло и со знакомым нам Шаноншари. При такой высокой воде он разделился на две неравных части, и известная нам стоянка оказалась на меньшей из них. К нашему великому сожалению, в этот прекрасный выходной день она уже была занята – рядом с полиэтиленовым домиком стояли и глазели на нас бородатые рыбаки, явно не собираясь уходить. Вода доходила прямо до домика, затопив то место, где в прошлом году мы соорудили баню. Покрутившись рядом с толстой корягой, торчащей посередине пролива, мы собрали в себе последние силы и пошли дальше, выискивая первое подходящее место для остановки. Была ещё надежда, что изба на острове Макконшари-2 не занята. Колян же присмотрел прямо по ходу большой гладкий каменный мыс, вполне пригодный для стоянки. Его мы и выбрали, убедившись, что в выходные дни острова просто кишмя кишат отдыхающими, и все обустроенные места заняты.

Берег, к которому причалил наш Zunder бот – это гладкий и ровный светло-серый монолит с разноцветными вкраплениями. С одной стороны он плавно спускается в прозрачную воду, постепенно исчезая на глубине, с другой резко обрывается отвесной скалой, о которую ласково трутся мелкие волны. Этот мыс с одного края ограничивает глубокий залив на острове, с другого – маленькая бухточка, ставшая гаванью для нашего корабля.

В первые минуты после высадки все мы улеглись на пологом каменном берегу. Если бы меня тогда спросили, что такое счастье, то я с полной уверенностью ответил бы: «Вот оно!» Лёжа на тех тёплых, нагретых за день камнях, вспоминалось, с каким рвением и нетерпением я рассматривал дома фотографии этих островов, всю зиму мечтая о самом простом и нелепом – лечь вот так на этом жёстком, но почему-то от этого ещё более приятном монолите, и смотреть на серебрящийся от солнца простор озера, над которым по бездонному синему небу у самого горизонта плывут кораблики облаков. Разве это не счастье?!! В такие моменты понимаешь, что это и есть награда за все старания и труд, которые пришлось приложить, чтобы попасть сюда, и 8 часов гребли против ветра того стоили. Где-то вдалеке шумели моторки, звенели детские голоса и собачий лай с соседних стоянок, по озеру шла группа катамаранщиков… Вся эта суета лишь дополняла прекрасную вечернюю картину, украшенную ярким и неповторимым закатом.

У нас на этот вечер было много планов. Во-первых, прощальный ужин, на который Коля приготовил щук по своему фирменному рецепту, а мы дополнили это вкуснейшее блюдо рисом и соусом. Во-вторых, перед отъездом домой просто необходимо было попариться в баньке, которую топили до утра. Мылись уже на рассвете, а потом разошлись по палаткам, чтобы успеть отдохнуть перед финальным переходом. Кстати, это было чуть ли не единственное утро, когда солнце не раскалило палатку, и удалось нормально поспать.

Ночью ветер сменил направление и сделался почти попутным. Чтобы убедиться в этом, Коля с Ильёй даже сплавали на разведку к острову-черепашке, который замыкает собой выход на открытую воду. Действительно, ветер дул в нужную сторону, и была надежда на финиш под парусом. Только для этого требовалось заново поставить мачту. Ну и раз уж у нас полуднёвка, то до обеда можно было отдыхать и наслаждаться островами и прекрасной погодой, украшающей эти удивительные места. К полудню солнце разогрело камни и воздух, и единственным спасением было постоянное купание. Здесь нельзя не отметить удобство обрывистого берега, под которым сразу глубоко – около 3 метров, а прозрачность воды позволяла видеть дно, чтобы ненароком не встретить препятствие при нырянии.

После обеда мы начали медленно готовиться к отплытию. Девчонки ушли в лес собирать чернику, чтобы отвезти домой. Только долго там находиться не смогли из-за обилия комаров. Да и бессмысленным было это занятие, потому что в такую жару домой приедет скорее черничное вино, чем целые ягоды. Хорошенько подумав, они решили пожертвовать собранную чернику на компот, за варку которого и взялись. Получилось восемь литров очень вкусного компота, который мы остудили и разлили по бутылкам, чтобы пить в пути.

Время шло, а мы всё никак не могли собраться – не хотелось уходить с островов. Однако, ветер потихоньку снова стал менять направление, поторапливая с выходом. И надо же было тому случиться: при попытке поставить мачту, я сломал ей верхушку. Теперь, казалось бы, оставалось только брать в руки вёсла. Но никогда не унывающий Илья тотчас же успокоил, сказав, что надо делать мачту из дерева и, взяв с собой Коляна, отправился на поиски. Не прошло и пяти минут, как они вернулись из леса с ровной сухой сосной нужной высоты. После ошкуривания, на неё легко удалось прикрепить парус и установить на судно. Деревянная мачта была гораздо прочней своей неудачной углепластиковой предшественницы, поэтому ванты удалось натянуть, как струны. Сломалась бы удочка пораньше – не мучались бы вчера, а шли под парусом.

Перед выходом выяснилось, что потерялось одно весло. Наверное, намаявшись вчера, оставили в воде, вот ветер его и унёс. Но невелика потеря. Главное дойти до финиша, и есть надежда, что весла нам уже не понадобятся.

Выйдя из гавани, мы взяли курс на пролив в к острову Гриданошари – решили идти уже известным путём, чтобы ненароком не заблудиться в лабиринте архипелага. Проходя мимо, мы попрощались с соседями, которые явно удивились, увидев наш Zunder бот во всей красе, и повернули за мыс. Едва мы вышли из затишья, парус поймал неслабый ветерок и легко потащил нас вперёд, разогнав до 5 км/ч! А это почти вдвое больше, чем мы вчера шли на вёслах. Вот и восторжествовала справедливость: вчера мы с ветром боролись, а сегодня запрягли его, и теперь он работает на нас, давая возможность просто сидеть на своём месте и отдыхать, наслаждаясь заключительным днём путешествия.

Если вчера единственным делом на борту была гребля, то сегодня занятия были самыми разными: девчонки играли в карты (правда, потом их и утопили), фотографировали, снимали видео, опять же не забывая вовремя готовить бутерброды для всех остальных; Колян на время превратился в одноглазого пирата с трубкой в зубах; Илья следил за спиннингом, не теряя надежды поймать здесь рыбу. Капитанам оставалось лишь держать правильный курс и сверяться с картой. А когда хотелось пить, доставали из воды привязанные на верёвке бутылки с потрясающе вкусным черничным компотом.

Мы вышли в залив Малое море, образованный северным берегом и островами Макконшари и Гриданошари. За бортом плескались волны, мимо проплывали берега островов самых разных размеров и форм, над головой возвышался яркий жёлтый парус, рядом развевался вымпел с драконом. А встав на нос корабля и оглянувшись назад, можно было созерцать, как убегает назад кильватерный след, в котором купается красное солнце! Жаль, что ощущения эти невозможно до конца передать словами, просто потому, что нет таких слов. Но неоспоримо одно – после этого плавания мысль о парусных походах очень прочно засядет в голове, и каждый раз, увидев где-нибудь парусник, будет вновь хотеться оседлать ветер и лететь навстречу своей мечте!

Километры пробегали очень быстро. Вскоре мы оказались в проливе между Малым и Большим морем, снова попав в затишье. Пришлось немного поработать вёслами. Там на островах тоже есть добротные свеженькие избы, очень красиво вписанные в ландшафт берега. Пожить бы в такой избушке денёк-другой. А на просторе Большого моря уже настоящее раздолье для ветра – там гуляли неплохие волны, иногда заплёскивая через борт. Дальше нам нужно было идти точно на восток, немного сменив курс. Теперь ветер дул нам в правый борт, но парус и здесь справлялся со своей задачей, хоть скорость немного и упала.

По старой памяти мы шли к маленькому островку посреди этого залива, чтобы сделать там передышку перед финишной прямой. Солнце постепенно угасало, прячась в вечерних облаках и став похожим на полосатый Юпитер. С противоположной стороны в небе виднелся тонкий вертикальный столб – это был далёкий смерч. Увидев его, Арсений вдруг забеспокоился: «А может, не пойдём в ту сторону?.. Вдруг попадём в смерч?..» Да, чего было ожидать от этого человека? Насмотрелся фильмов американских и испугался того, что было очень далеко. Действительно, трусам на судне не место! После попытки его вразумить, мы причалили с той стороны островка, где было затишье. Здесь, за 8 км до финиша появилась мобильная связь, которой не было на протяжении всего маршрута. Естественно, все тут же принялись звонить домой.

Уже почти в полной темноте наш корабль отошёл от берега каменного островка и направился к проливу в озеро Норусламби. Волны привычно бились о борт, медленно убаюкивая уставший экипаж. Километры пути очень быстро оставались позади – паруса работали исправно. Даже оставшийся в единственном экземпляре шверт из тонкого гетинакса работал безотказно: хоть и согнулся под боковым давлением, но удерживал корабль от сноса в сторону, в результате чего Zunder бот шёл ровным, один раз заданным курсом. Не нужно было постоянно его выравнивать при помощи весла, что говорило также и о правильном размещении шверта и мачты. Даже не верилось, что эта конструкция всё-таки способна работать, причём очень неплохо!

Не успели мы и глазом моргнуть, как дошли до узкого пролива, который опять вынуждены были проходить на вёслах. Слава Богу, не пришлось играть в слалом между торчащих из воды пней, как в прошлом году. В темноте это было бы весело! Перед самым выходом в Норусламби нас с берега поприветствовали отдыхающие и предложили даже остаться на берегу, мол, водкой вас угостим. Но нам это было не интересно. Впереди была финишная прямая.

На Норусламби дул встречный боковой ветер (как это правильно называется – бейдевинд). В первые секунды показалось, что придётся эти три километра с ним бороться при помощи вёсел. Но нет! Парус и здесь нас выручил – надувшись упругим пузом, он тянул Zunder бот со скоростью около 3 км/ч. Вряд ли бы мы смогли идти быстрее на вёслах. Поэтому решили завершить путешествие под парусом, вновь доверившись силе ветра.

В тот момент я почувствовал себя настоящим капитаном. Ориентируясь на вышку сотовой связи в Поповом пороге, как на маяк, я молча управлял нашим кораблём в сумеречной тишине, сопровождаемой только журчанием воды и шумом ветра в ушах. Весь экипаж, закутавшись в тёплые куртки, пребывал в полудрёме, только мне уже было не до сна. Я наконец-то ожил, сон как рукой сняло, причём, ещё почти на сутки. Да и какой сон? Разве можно было такое пропускать?!!

Через час нос Zunder бота с шуршанием въехал на каменистый берег около лодочных сараев и плотины. Это ведь был первый в истории наших водных путешествий ночной финиш! Корабль разбирали при свете фонарей. Девчонки в это время варили ужин. Казалось, хоть в тот момент действия команды были слаженными. Но как всегда отличился Арсений. Этот беспомощный детина, перенеся свои вещи на берег, по уже сложившейся традиции стал просить Аню и Марину помочь поставить его палатку, по-моему, утомив даже их. После ужина мы с Коляном остались дежурить, охраняя лагерь от недоброжелателей. А чтобы не заснуть в ожидании рассвета, кидали в костёр щепотки магния и сжигали остатки подсолнечного масла.

В 7 часов, когда проснулся Илья, сходили с ним в Попов Порог за машиной. К сожалению, наш знакомый по прошлому году водитель уже не водил маршрутное такси, поэтому пришлось искать другой вариант. Как всегда, помогли добрые люди. Нашёлся человек, который на легковушке с прицепом согласился нас везти за две ходки. Только ему к обеду нужно было ехать на работу, поэтому договорились на 10 часов. А уже было почти девять… Пришлось спешить. На стоянке был объявлен срочный подъём и сбор. Мы забегали по площадке, собирая вещи. Только, как это уже повелось, некоторые никак не хотели вылезать. Тогда пришлось применить стандартный походный приём – сложить стойки палатки. Изнутри сразу послышались недовольные возгласы её хозяина: «Слышь! Вы совсем уже! Ща будете мне её ставить обратно, поняли, козлы?!!» От такой наглости Колян не выдержал и выдал в ответ столько новых слов и выражений в самой резкой форме, что голос в палатке мгновенно заткнулся, а его обладатель, поняв, что цацкаться с ним больше никто не будет, соизволил-таки выбраться оттуда. Это была последняя соломинка на спинах нашего терпения. Даже Маринка, когда этот размазня вновь попытался её попросить помочь собрать палатку, резко ответила ему: «Слушай, Арсений, оставь её и пакуй свои вещи. Я сейчас соберусь и сама тебе её сложу!..»

К приезду машины большая часть рюкзаков всё-таки была собрана, оставалось только разобрать и упаковать байдарки. Отправив Артёма, Аню, Марину и Арсения первым рейсом до станции Уросозеро, мы в спокойной обстановке собрали оставшиеся вещи, сожгли мусор и, попрощавшись с озером, загрузились в подъехавшую машину.

Посадка в поезд тоже отличилась. Мы услышали, что он прибывает только тогда, когда увидели проезжающий мимо локомотив. А ведь точного места остановки 5-го вагона мы не знали, хотя все вещи уже были перенесены на платформу и от них мы оказались по другую сторону поезда... Повезло. Место остановки угадали с точностью до метра, подлезли под остановившимся вагоном и быстро закинули всё в тамбур. Успели – спасибо проводницам и отдельное спасибо дежурной по станции, которая до нашего звонка на её мобильный держала

Уже в пути мы узнали, что около Малой Вишеры был совершён теракт, из-за которого все поезда шли с большим опозданием. Наш прибыл в Столицу на 8 часов позже положенного по графику.

Здесь должны быть выводы… Но пусть каждый их сделает для себя сам. Скажу только, что рассказ этот было крайне трудно писать из-за переплетения приятных и противных впечатлений, поэтому прошу прощения за ломаный язык. Но, как полагается, на ошибках учатся. Конечно, было трудно физически в определённые моменты, но больше угнетала психологическая обстановка, сложившаяся в группе, которая в таком составе уже точно никуда не поедет. Останутся лишь самые верные, преданные делу, сильные духом и ценящие то, ради чего идут в путешествие. Эта поездка, как и любой другой поход отлично проиллюстрировала, что все люди разные, и многим просто не место в туризме. Да и мне, как организатору, впредь стоит больше внимания уделять людям, с которыми предстоит вместе преодолевать трудности, а не брать наобум всех подряд, полагаясь лишь на заверения других людей, порой воспринимающих жизнь, как детскую игру.

А если отвлечённо, то поход скорее удался, чем нет. Карелия впервые показала, что она может быть не только суровой, но и вполне способна поспорить по жаре с южными курортами. Только во много раз лучше их. А сколько закатов нам подарил этот поход. Каждый день на горизонте рисовались неповторимые картины, совершенно не похожие друг на друга. Вот только жара всё-таки утомила. Без дождя и прохлады тоже плохо.

Вспоминая тот поход, уже пора готовиться к следующему. А здесь пора поставить жирную точку!