По статистически непредсказуемому стечению обстоятельств тревожные мировые события совпали с тотальной седиментацией участников нашей дружной походной Команды. Найти единомышленников стало неимоверно трудно, как, впрочем, распределить и состыковать со всеми отпуск на нужные даты. По этой причине пришлось осваивать для себя новый формат семейных путешествий на автомобиле. Опыт подобных поездок был невелик, и начал набираться всего пару лет назад, у истоков вышеупомянутого периода седиментации.

Нашлась и положительная сторона у предоставленной возможности, наконец, осуществить давние идеи посетить места, куда нормально можно добраться только на машине. Одна из таких идей, ставшая какой-то отдалённой мечтой, и определила генеральное направление всего путешествия. Очень хотелось побывать на южном берегу Кольского полуострова – Терском, а именно увидеть Аметистовый берег мыса Корабль. Вдобавок, за отведённые 2,5 недели отпуска можно было успеть объехать ещё множество интересных мест, о многих из которых память хранит приятные ностальгические воспоминания из прошлых странствий. Так всё путешествие гроздью дорогих сердцу достопримечательностей нанизалось на трассу «Кола», а пунктом разворота стал город-герой Мурманск. Вместе со всеми ответвлениями общее расстояние по плану составило около 5000 км, правда, план этот мы «сочиняли» уже в пути, не имея полного представления о своих возможностях. Для ночёвок в большинстве случаев использовались гостиницы в крупных городах, разбавленные несколькими палаточными стоянками. Для пути на Север был выбран Заонежский маршрут из-за большего охвата знакомых локаций. А по нежеланию ездить в обе стороны одной дорогой обратный путь прошёл через Питер.

Первым пунктом на нашем пути стала Вологда. Приятнейший тихий город святой русской старины, затерянный в лесах, полях и лугах. На первый взгляд, он будто не изменился за прошедшие 18 лет с момента нашего первого и единственного длительного велопохода. Всё те же резные наличники на вековых деревянных избах в два этажа, подтянутой шеренгой построенных вдоль зелёных улиц; суровый Софийский собор со стройной колокольней у широкой площади, где на торговых рядах робко просятся домой местные сувениры и лакомства; тихая речка в зелёных берегах с прогулочными корабликами, сотрясающими отражения строгих ликов церквей; даже памятник первому электрическому фонарю с застывшей во времени статуей собаки! И конечно же, небо! Непередаваемое словами акварельное северное небо, светящееся после заката солнца удивительными оттенками его сновидений. Несколько поплутав, даже удалось отыскать «дом на улице Засодимского», радушные хозяева которого написали вместе с нами летопись того исторического велопохода. Жаль, но ворота оказались закрыты, а рядом с домом никого не оказалось, чтоб узнать судьбу хозяев. Стучаться я не стал. Не оказалось на месте и «Лавки у Жириновского» – продуктового магазина того времени, колоритно вписавшегося в быт людей 2004 года.

Из нового запомнились прогулочные лодки на реке в виде больших лебедей, а также неплохие кафешки, без которых в подобных поездках не обойтись. Своего рода достопримечательность – заведение под названием «Паровозовъ», оформленное в железнодорожном стиле и c действующим макетом железной дороги, который используется для развоза напитков к столикам.

Проведя в городе 2 ночи и один полный день, удалось успокоить свой ритм после безумной Столицы и привести его в соответствие с теми местами, где нам предстояло побывать. Утром 16 июля путешествие продолжилось далее в сторону Вытегры. Для меня по пути до Липина Бора здесь почти каждый километр – нахлынувшие воспоминания, не позволившие ехать быстро. Отклоняться

Липин Бор

Белоручейская УЖД

Белое озеро

Река Кема

в сторону Кириллова и Белозерска не стали, хоть и очень этого хотелось, оставив для другой, более близкой поездки. Решили только заглянуть в городок Липин Бор, спрятавшийся под соснами на берегу сурового Белого озера. Тогда для меня это была финальная точка поездки, и снова очень тянуло взглянуть в бесконечность его почти морских просторов. Оно к нашему визиту подготовилось. Примерно за час нагнало мощных волн с гребешками, ровно таких же, как 18 лет назад, сбрызнуло землю мелким дождиком, спугнув местных с пляжа и вновь показав свой вспыльчивый характер.

Дальнейший путь мне мало знаком. Проезжали тут в обратную сторону лишь раз, да и то на машине зимой в сумерках. А сейчас самый разгар лета – зелень бушует, разнотравье цветёт! Эта благородная красота природы позволила сделать остановку и познакомиться с речкой Кема, долго вьющейся вдоль трассы, а потом ныряющей под неё. А ведь это вполне сплавная река, даже с небольшими порогами, протекающая по настоящей русской глубинке и не замыленная коммерческими тургруппами!

Перед Вытегрой сохранившая рельсы XIX века Белоручейская узкоколейка. Жаль, что поезда по ней больше не ходят, – прекрасный был бы экскурсионный объект по пути к Онеге. Зато в самой Вытегре есть на что посмотреть. В первую очередь, массово посещаема дизель-электрическая подводная лодка проекта Б-440, приподнятая на понтонах у берега Вытегорского водохранилища. Не менее интересно заехать на шлюз №1 и понаблюдать за шлюзованием кораблей, проходящих по Волго-Балтийскому каналу. Минимум час на это неторопливое зрелище потратить придётся. Ещё в центре на берегу реки Вытегры прекрасный парк с обновлёнными деревянными дорожками, беседками и даже макетом шлюзов.

За Вытегрой хотелось посетить два места, но времени хватало только на одно: это Андома-Гора – высокий мыс из цветных песчаников на берегу Онежского озера и геоглиф Ленин, расположенный на берегу речки Андомы в районе деревни Макачево. До геоглифа оказалось поближе, поэтому свернули туда. Дорога – приличный грейдер, но с непривычки после идеального асфальта немного напрягает. Сразу стоит оговориться, что увидеть достопримечательность можно только с беспилотника. На земле это просто лесопосадка в стороне от дороги, к которой не ведёт никаких тропинок, а бурьян местами выше роста. С высоты птичьего полёта действительно читается слово ЛЕНИН из аккуратно высаженных когда-то ёлок, достигших в высоту уже полутора десятков метров. Интерес водника вызывает и сама речка Андома, летом спокойно текущая в невысоких берегах между старинных деревень. Тоже вполне сплавная в межень! А вот о том, что на ней творится весной, свидетельствуют повисшие на огромных ледоломах цельные стволы деревьев, переплетённые в кучу мусора вдвое выше маленького деревянного моста!

Время близилось к закату. И хоть уже ощущалось сильное отличие в продолжительности светлого времени по сравнению даже с Вологдой, не говоря уже о Москве, хотелось пораньше отыскать себе место для ночёвки на природе. Ориентировочно оно уже было найдено заранее – на Восточной Чёлмужской косе. Немного беспокоила неизвестная реальность, но всё разрешилось, когда свернули в светлый сосновый бор на накатанную грунтовку. Ближе к окончанию косы от центральной дороги начинают ответвляться подъёзды к озеру: сначала влево к большой воде, а затем и вправо на берег Чёлмужской губы. Разница ощутима – с большой воды почти всегда идёт волна, создавая постоянный шум прибоя, и этот берег высокий, похож на песчаную дюну в несколько метров, спускающуюся пляжем к воде и плавно уходящую в пучину. На заливе, наоборот, затишье, да и сильной волне там просто негде разбежаться, берег низкий, залив на сотню метров от берега мелководный и тёплый. Отдыхающих множество, почти всё занято рыбаками, приехавшими на несколько дней. Несмотря на такое количество народа, в целом, довольно чисто. Основная проблема – туалет в редком сосновом лесу, поэтому многие привозят с собой специальные кабинки-палатки.

После недолгих поисков удаётся скромно встать в сторонке от других с видом на догорающее вечернее небо, манящее ехать дальше на Север за купающимся где-то в море заполярным солнцем. Фонарик больше не нужен. Всю светлую ночь надрываются чайки, пытаясь поделить рыбные очистки, но спится прекрасно на свежем воздухе, пропитанном запахами сосновой хвои. Утром перед отъездом идём на крайнюю точку косы, представляющую собой узкий и длинный песчаный мыс. Слегка желтоватые онежские волны блестят на солнце. Местечко на редкость приятное. Далековато от Москвы, что не скатаешься на выходные, но это и хорошо, иначе давно бы превратилось в помойку. Сюда надо приезжать большой компанией на несколько дней. Детям вообще раздолье – мелко, пресно, а прибой почти как на море.

Максимально оттянув час отъезда, движемся в Медвежьегорск, пытаясь успеть к прибытию поезда и разносу по перрону копчёной палии и знаменитых пирожков. Приехали даже рано, но торговцев застали. Купили рыбку, несколько пирогов. К рыбе претензий особых нет, а вот пирожки уже не те. Понятно, что пекут их уже другие бабушки, нежели 15 лет назад, но пекут откровенно плохо, а цену ломят, как за деликатес.

Из Медвежьегорска путь лежал к Беломорским петроглифам, гораздо более доступным по сравнению с Онежскими. По дороге проезжаем мост через реку Онда, от которого в 2018 году уезжали из похода. На том месте, где у нас был лагерь, теперь просека, и установлена опора новой ЛЭП. Цивилизация всё больше отбирает у природы её уголков ради развития и комфорта крупных городов.

Перед посёлком Пушной попадаем в длинную пробку из-за реконструкции дороги, но вскоре сворачиваем в сторону Сосновца. Там вспомнилось, как в 2009 году совершали стыковку двух походов: из Сегозерского на Охту, когда УАЗ «Буханка» благоухал свежим хлебом. До Беломорска дорога вьётся вдоль берега Беломоро-Балтийского канала, величественная и суровая акватория которого постоянно мелькает сквозь деревья.

Музей беломорских петроглифов находится сразу за плотиной, перегораживающей русло реки Выг и направляющей его воды к шлюзам на протоке Шижня, уходящей в Белое море. Старое русло Выга теперь используется лишь для сброса излишней весенней воды, летом полностью пересыхает и открывает хаос камней. Берега и островки образованы монолитными плитами, на одной из которых случайно в середине XX века под метровым слоем грунта обнаружились хорошо сохранившиеся наскальные рисунки. Над этим местом возведено двухэтажное здание музея. Специальной парковки рядом с музеем нет. Приходится ставить машину на обочине между дорогой и водохранилищем. По количеству рисунков писаница тянет на целую книгу возрастом в 5–7 тысяч лет. Сюжеты – по большей части обыденные для тех времён сцены из жизни, но есть и такие, разгадать фантазию художника в которых до сих пор не удалось.

Для полноты картины хочется увидеть петроглифы в естественной среде, для чего едем несколько километров в сторону города к музею под открытым небом Новая Залáвруга. Это название одной из многочисленных проток реки Выг перед впадением в Белое море, в настоящее время пересохшая и оживающая только весной. Сюда сделан хороший подъезд и обустроена большая парковка, от которой до петроглифов нужно перейти через мостик и пройти по лесной дорожке около полутора километров. Там на открытой поляне очищены от покрывающего грунта несколько береговых каменных плит с группами рисунков. В целом, сохранность их несколько хуже тех, что спрятаны под крышей. Но некоторые особенно поражают, например, сцена зимней охоты на оленей. Картинка просто оживает в голове! По словам работников, самым разрушающим фактором для петроглифов являются лишайники, выделяющие в процессе жизнедеятельности органические кислоты, которые разъедают камень. Даже ботинки не так страшны, а вода и вовсе помогает лучше увидеть рисунки по сравнению с сухим камнем.

На том основные пункты программы этого дня были выполнены. Заехав на заправку за железнодорожным переездом, чтоб не стоять в очереди на АЗС в Пушном, разворачиваемся в обратном направлении к трассе «Кола». Следующее воспоминание опять связано с Охтой, когда проезжаем Подужемскую ГЭС. На берегу её водохранилища мы завершали поход, встречая холодный рассвет у горячего костра среди туманов. Потом были Кемь, Рабочеостровск. Ещё тогда затаилось желание попасть на Соловки, но такой визит надо планировать заранее. В этот раз все Кемские гостиницы оказались заняты, билеты на теплоходы распроданы, да к тому же, на море шторм. Поэтому решаем оставить попытку посещения на обратную дорогу.

После Кеми начинается, на мой взгляд, самый унылый участок трассы. Это абсолютно плоская как блюдце Карелия, изобилующая болотами. Наверное, именно здесь можно понять, какими были эти края во времена неизвестных нам первобытных художников, оставивших столь долгую память о себе. После отступления ледника уровень воды был значительно выше современного, поэтому многие низкие места были затоплены и представляли собой соединяющуюся проливами систему озёр, возможно, связанную с морем. Отсюда и сюжеты про китов среди каменных рисунков. Люди селились на бесчисленных возвышенностях-островах, выходили на воду на деревянных лодках, рыбачили. Зимой, когда водоёмы замерзали, занимались охотой, передвигаясь на лыжах. Со временем менялся климат, уровень воды понижался. Море отошло в сторону, протоки заросли, озёра постепенно обмелели и заболотились. Именно эту стадию жизни континента мы сейчас и наблюдаем. Интересно было бы увидеть воочию, как оно было в те незапамятные времена. Остаётся загадкой, почему около двух тысяч лет назад перестали появляться новые рисунки, будто племена, населявшие острова, просто покинули эту землю из-за обеднения ресурсов или какого-то другого катаклизма.

На все эти размышления наводит практически прямое шоссе, которое почти двести километров упирается в горизонт, украшаемый вечерним предзакатным солнцем. Под мостами мелькают речки со знакомыми названиями: Летняя, Поньгома, Кузема, Воньга. Ни одна из них мной не посещалась, а потому вместо воспоминаний вызывала мечты о новых походах. Мы приближались к Северному Полярному Кругу, поэтому понятие ночи почти исчезло. Остались только длинные сумерки, бесконечно растягивающие этот день. Зато ночная темнота, так утомляющая в зимний период, наконец-то не давила на сознание, открывая свободу путешествию. Многими туристами неоднократно подмечено, что заряд полярным днём помогает легче пережить долгие зимние вечера!

Вопрос ночёвки неожиданно решился сам собой. При подъезде к большому перекрёстку на Лоухи и Пяозёрский, слева мелькнул целый палаточный лагерь на берегу Плотичного озера. Расположенное вплотную к трассе, место оказалось одновременно приятным, но довольно грязным за счёт многолетней кучи мусора при въезде и следов туалета в прилегающем лесу. Сама поляна, вполне пригодная для ночёвки, почти полностью занята, но местечко для нас всё-таки нашлось прямо у кромки воды. В награду за проделанный путь: плеск небольших волн о камни и корни столетних сосен, вид из палатки на акваторию озера, далёкие зелёные острова и цветное северное небо, переходящее от вечернего буйства красок к утреннему. Видимо, мысли материализовались. Плотичное – часть системы озёр, самым большим из которых является озеро Кереть. Из-за холмистого рельефа глубина их большая, а сток ограничен, поэтому местность смогла сохранить свой первозданный вид, очень напоминающий наши представления о том, какой была Карелия около 10 тысяч лет назад, сразу после отступления ледника. Только с берега это трудно понять, и нужно отправиться в путешествие по несчётным плёсам и заливам, похожим на настоящий лабиринт.

Вместе с наградой, вскоре нас ждало и наказание – начавшаяся по звуку молнии спальника ночная дискотека «Open Air» на дальнем каменном мысу, где с вечера были безобидные песни под гитару. В палатке казалось, что музыка доносится из соседней машины. Но на улице стало понятно, почему никто из окружающих до сих пор не угомонил нарушителей тишины. Само собой, нормального сна не получилось. В надежде на завершение мероприятия, кое-как удалось дотерпеть до половины четвёртого утра. Но под нелепое караоке всё же пришлось спешно собираться и уезжать, заскочив на заправку у перекрёстка. Даже редкий шум трассы там казался чем-то мирным и привычным по сравнению с той вакханалией, которая происходила ночью на озере.

Ещё не опомнившись от ночного шоу, решили ехать до Кандалакши, там позавтракать и подумать, что делать. Отсутствие тёмного времени полностью развязывало руки, предоставляя возможность выбирать время для движения по вкусу и настроению. В утренней подсветке, абсолютно свободная трасса манила забираться всё выше на Север. Быстро забыв про бессонную ночь, мы уже стояли совершенно одни у стелы «Полярный Круг». Знаменитое старое сооружение увидеть не удалось, потому что его несколько лет назад обновили – слишком долго мы сюда ехали. Но сам факт пересечения «условной придуманной нити» вызывал массу волнующих эмоций, главной из которых было ощущение оказаться в Заполярье!

Начинал меняться и пейзаж. Скучное блюдце осталось далеко за Лоухами. Рельеф местности гнул дорогу в третьем измерении, а проблески широких водных просторов ежеминутно отвлекали и манили сделать остановку. В Зеленоборском вновь нахлынули воспоминания. Где-то там, в посёлке Лесобиржа завершился главный и единственный поход под парусами ZunderBoot’а, показавший нам красоту, силу, мощь и душу северных озёр Карелии и Мурманской области. Наверное, это одно из тех путешествий, которое сыграло роль в нашем взрослении, и его невозможно повторить ни при каких обстоятельствах.

С шоссе видна лишь большая плотина Княжегубской ГЭС слева и Княжая губа справа. Трассу обступают зелёные горы-сопки, как сирены зовущие на свои лесистые вершины. Дорога здесь крайне живописная, а пейзажи по сторонам одновременно суровы и прекрасны. Перед Кандалакшей проезжаем по мосту реку Канда, разлившуюся здесь в одноимённую губу, но всё ещё бодрым течением рвущуюся к Белому морю. Справа от трассы многочисленные островки и заливчики, как на Ладожских шхерах.

Свернув с шоссе на 1152 км, будто бы неожиданно для себя оказываемся в городке, куда приезжали зимой поездом на горнолыжку. Интересно было посмотреть, как он выглядит летом. Чтобы позавтракать, пришлось заезжать на опрятную АЗС «Circle-K», так как в столь ранний час ещё ни одно кафе не открылось. Не успели подъехать, как номерной знак машины облепили воробьи, чтобы собрать налипших на него насекомых, а потом перелетели на следующую подъехавшую машину – такие своеобразные внештатные сотрудники, чистящие номера приезжающих машин. За чашкой ароматного кофе с по-особому завёрнутой шаурмой под названием «Врапбургер» пришла в голову идея воспользоваться хорошей погодой и ранним подъёмом, чтобы съездить в ключевую точку путешествия – на Аметистовый берег и в Варзугу. Марш-бросок предстоял приличный – почти 250 км в одну сторону, часть из которых – грейдер. Но тяга к месту, в которое мечтаешь попасть больше 10 лет, закрывала глаза на такие трудности.

Заправив полный бак, выдвигаемся через город мимо знакомой горнолыжки на горе Крестовой. Дорога нормального качества. Поначалу трасса вьётся у подножия красивых лысых сопок, открывая справа виды на постепенно расширяющийся Кандалакшский залив Белого моря и упираясь впереди в величественные и неприступные Кóлвицкие тундры. После посёлка Кóлвица шоссе ныряет вглубь полуострова, а пейзаж становится более ровным. Пересекаем красивую шумную реку Кóлвица и наблюдаем с высокой гряды на озёрный простор Кóлвицкого озера. Дальше не всегда и вспоминается, что рядом море. Кажется, будто едешь где-то в глубине континента. Асфальт на дороге зачастую в заплатках и ямках, но ехать довольно комфортно. Попадаются свежие отремонтированные участки. Красота пейзажей вновь компенсирует все трудности и недочёты. Лес по сторонам не похож ни на что ранее мной виденное – на первый взгляд показалось, что это лиственницы, но скорее могучие кедры, растущие из белоснежного ягельного ковра. Настолько непривычная у этих деревьев форма кроны, цвет хвои и структура коры. А остановиться и сходить посмотреть крайне неудобно – дорога отрезана свежевырытыми глубокими кюветами. Обочины заросли таким количеством цветущего разнотравья, что позавидуют любые оранжереи. В один момент из травы выскочил и чудом не попал под колёса заяц… чёрный! Видимо, в преддверии грядущего года чёрного кролика.

Впечатлила река Умба, широко разлившись перед впадением в Белое море. В знаменитый одноимённый посёлок заезжать не стали, чтобы не терять время. Да и для знакомства с ним нужен целый день, так что решили его оставить на другой раз. В деревне Кузрека перед мостом через реку стояли туристы с палатками, а трасса вновь приблизилась к Белому морю и больше почти от него не отходила. Правда, показывалось море нечасто из-за тех самых высоких деревьев, похожих на кедры, плотной стенкой отгораживающих от воды. Чувствовалось, как мы всё дальше уезжаем от цивилизации на настоящий край земли. Будто дальше только холодное море и бескрайняя северная тайга. В одном месте всё-таки удалось остановиться и прогуляться до берега по старой грунтовке в зарослях иван-чая. С безоблачного неба светило солнце, прибой негромко шумел и белой пеной неспешно откатывался назад, отступая с отливом. На открывшейся прибрежной полоске суши оказались разбросаны мелкие водоросли и крупные куски ламинарии. Впервые в жизни я держал в руках тёмно-зелёный клок чего-то, похожего на резину. Но это была морская капуста!

Перед селом Кашкаранцы асфальт закончился. Началась стихия красноватой пыли. Здесь повстречались подготовленные джиперы, глядя на которых, невольно закрадывались мысли: «А что здесь делаю я на своей машине?» Они подняли такие облака пыли, что пришлось сбавить скорость и подождать до прояснения видимости. Скорость движения снизилась, но ненадолго. Через 10 километров работала бригада, которая посыпала дорогу новым белым гравием, обновляя и разравнивая покрытие. Так что дальше этот грейдер оказался лучше некоторого асфальта, а пыль сменила цвет!

У своротки на Аметистовый берег стоят информационные щиты, предупреждающие об особо охраняемой территории. До берега от шоссе около километра по ухабистой каменистой дорожке через тот самый загадочный лес. Здесь и удалось рассмотреть, что это всего лишь сосны, вроде бы разновидность называется сосной Фриза. Вдобавок, видимо, суровые условия жизни делают их кроны и кору такими причудливыми. На полпути к берегу так называемая Каменная река – полоса местности без деревьев, протянувшаяся параллельно побережью и усыпанная плоскими обломками красных камней. Похожа на горизонтальный курум. Вдоль дороги люди выстроили из этих кусков множество пирамидок. Дальше ещё немного леса со следами туристских стоянок – места очень живописные, но медвежьи! И вот он, берег Белого моря! Между ним и краем леса луговая полоса, будто там ежедневно гоняют стада оленей.

К морю спускаются точильные рвы, заваленные обломками пустой породы и изрядно заросшие. В них аметисты не попались, зато полно флюоритовых наростов на всё тех же красноватых камнях. У воды остатки скалы с флюоритовыми прожилками и россыпи этих камней вместо морской гальки. Вот тут и попадаются слегка отшлифованные морем светло-сиреневые щётки аметистов, если хорошенько поискать. Наверное, если задаться целью, то можно найти и целые жеоды, снаружи мало отличимые от простых камней. Но для этого надо быть специалистом-геологом, а нам хватило и парочки обломков, чтобы ощутить себя кладоискателями на затерянном Терском побережье, бродящими под крики чаек по хрустящим под ногами красноватым обломкам с тёмно-фиолетовыми рунами сточенных водой флюоритовых кристаллов. И мы такие были не одни. Вместе с нами поисками занимались ещё несколько человек: одни приехали на машине тоже из Москвы, другие – велосипедисты, которые не боятся мишек.

Немного в стороне отодвинутый отливом пенный прибой выбросил на берег обрывки ламинарии, кучи морского винограда и открыл доступ к одиноко стоящей скале с небольшим птичьим базаром наверху. Чайки при виде людей даже не суетились, зная, что на этот каменный столб ни один из нас не заберётся. Вопреки представлениям о суровом и холодном Белом море, в тот день оно сломало стереотипы и наградило нас удивительной погодой: тёплой, солнечной и почти безветренной. Даже вода по ощущениям была прогрета градусов до двадцати. Но и при такой яркой картине не покидало чувство дикого края земли, где всё привычное осталось за горизонтом.

Подъехавшие на Ниве мужики с мурманскими номерами рассказали, что по этим дорогам вдоль побережья нам вряд ли удастся проехать в сторону Кузомени. В районе Лодочного ручья непроезжие места, а пески Кузомени вообще лучше штурмовать на подготовленных машинах, куда, по всей видимости, и направлялись встретившиеся джиперы. Зато в сторону Кашкаранцев шанс проехать есть, и там ещё много чего интересного можно увидеть. Но в наши планы это не входило. Солнце перевалило за полдень. Пора было ехать в Варзугу. Это самый отдалённый населённый пункт Кольского полуострова, куда ведёт нормальная дорога общего пользования, хоть и грейдер последние 50 километров. Зато какой! По свежей отсыпке на прямом участке можно было разогнаться до 120 км/ч, совершенно не ощущая неровностей. У нас по стране и асфальт не всегда таким скоростным режимом может похвастаться!

Вот и Варзуга – привычное северное село, окружённое невысокой заполярной тайгой. Шоссе заканчивается, упираясь в центральную площадь с деревянной автобусной остановкой. Отсюда расходятся несколько пыльных улиц, одна из которых ведёт к целой деревянной сокровищнице Варзуги – храмовому комплексу Пречистенской (Успенской) стороны, состоящему из церкви Успения Пресвятой Богородицы 1674 года постройки, храма Афанасия Великого и отдельно стоящей колокольни. Возле него парковка и смотровая площадка на высоком берегу могучей реки, грациозной излучиной вытекающей из-за зелёных холмов и медленно текущей к Белому морю. Время замирает, а ты не понимаешь, какой сейчас год – всё перемешалось: машины, деревянные дома и церкви, загорелые рыбаки и купающиеся в реке беззаботные дети. Здесь, как и на большей части территории России, река времени течёт по-другому, нежели в опостылевших городах, выжимающих из жителей все соки. Тут всё по-домашнему просто и спокойно. Можно спуститься по длинной деревянной лестнице на речной берег из крупного песка, выйти на мостки и даже искупаться в неожиданно тёплой воде северной реки, текущей из сердца Кольского полуострова, прикоснувшись к её тайнам.

Но мы здесь недолгие гости, и пора в длинный обратный путь в сторону Кандалакши. Судя по метеосводкам, там нас уже поджидают ливни с грозами, пока над Терским берегом всё ещё сияет по-северному ласковое и незаходящее солнце. Знакомая дорога кажется немного короче, но ехать всё равно долго. К моменту приезда в Умбу отлив на Белом море достиг своего максимума, превратив тихие заводи Умбы в бурную порожистую реку и открыв морские пороги. Поразительная сила стихии!

Ближе к Кóлвице впереди показались затуманенные вершины сопок, вокруг которых кучковались тёмные грозовые тучи. Из-за этого на Кóлвицкий водопад пришлось не заезжать, направившись сразу в Кандалакшу. На подъёме после дач за селом Лувеньга у правой обочины есть святой родник, где все проезжающие пополняют запасы воды. Через 800 метров расположена смотровая площадка с потрясающим видом на Кандалакшский залив Белого моря, по которому «плывут» многочисленные разнокалиберные островки. Часть дождевых туч к этому моменту уже осталась позади, другая часть пролилась на съезде в город с сопок в районе горы Крестовой. Гостиница Гринвич, где мы останавливались зимой, оказалась занята, зато нашлись свободные номера в колоритнейшей «совковой» гостинице Беломорье. Звёзд не считали, но одно только ощущение окунуться в советское прошлое, с которого в номерах мало чего поменялось, и даже подняться по тем самым лестницам на второй этаж оказалось круче многих пафосных отелей!

Остаток вечера посвятили прогулке по немного знакомым улицам города – простым и тихим, а оттого близким по душе. Через реку Нива переброшен подвесной мост, за ним целый лесопарк, плавно переходящий в ближайшую сопку. Гуляют семьи с детьми, пенсионеры перебирают трекинговыми палками. Но чего-то всё-таки не хватает – не покидало странное ощущение своей чужеродности в этих краях. Люди живут, а мы тут жить, наверное, не смогли бы. Это не наш мир, каким бы приятным он нам ни казался во время коротких гостевых визитов.

Невзирая на полярный день, давали о себе знать почти бессонная ночь под музыку, ранний утренний подъём и насыщенная поездка длиной в 500 километров. Следовало хорошенько выспаться перед броском до крайней точки нашего путешествия – города Мурманска, чтобы утром со свежими силами отправиться по трассе в сторону подарившей ей название реки. Все боковые разъезды было решено оставить на обратную дорогу.

После Кандалакши придорожные пейзажи становятся всё необычнее и любопытнее – дорога во власти гористой местности. И первым делом своеобразно впечатляет Мончегорск, когда оказываешься среди высоких каменных гор с остатками выжженной комбинатом растительности. Уныло, но красиво, хоть и безжизненно. Думаю, что раньше эти виды были намного более яркими. Есть отдалённое сходство с Норильском, поэтому хочется поскорей это место проехать.

За Оленегорском удаётся искупаться в Пермусозере, чтобы прогнать накатившую от припекающего солнца дрёму. Берег его каменистый, но чтобы до него дойти, пришлось пройтись около сотни метров по мягкому моховому ковру болотца, окружающего водоём. В том месте рыбацкая засидка, вход в воду не очень удобный, да и волнение на озере поначалу отпугивает. Но вода такая же приятно-освежающая – около 20 градусов, и прекрасно снимает сон и усталость.

Уже перед Мурманском, как только на шоссе появились современные транспортные развязки, почувствовалось возвращение в привычную жизнь. Новая объездная трасса идёт по сопкам над городом, часто открывая панорамные виды на Мурманск, приютившийся на берегу широкого Кольского залива – главного российского фьорда. Пропадает ощущение края земли, зато появляется любопытство первооткрывателя нового населённого пункта. Пусть я тут однажды уже бывал весной, но это было 15 лет назад и одним днём, и потому помнятся лишь отдельные моменты. А время не стоит на месте, особенно в крупных городах, и за эти годы тут многое изменилось. Поэтому настало время более детально изучить Мурманск.

Город вытянут вдоль правого берега Кольского залива: по сопкам террасами разбросаны отдалённые и спальные районы, от которых к подножию спускаются улочки, сливаясь в проспект Ленина, повторяющий изгибы залива. Вдоль него выстроилась в шеренгу вся центральная часть Мурманска. Железнодорожный вокзал расположен в самом центре.

ЖД вокзал

Морвокзал

В шаговой доступности: Морской вокзал, Центральный сквер, Дворец культуры, Художественный музей и самое высокое здание за Полярным кругом – 18-этажная бывшая гостиница Арктика, принадлежащая сейчас сети Азимут. В неё и заселились на высоком этаже с видом на север, чтобы при возможности созерцать, как закат перетекает в восход. И первым делом познакомились с большими морскими чайками, прилетающими на отливы окон попрошайничать еду у постояльцев. Если начать кормить одну, тут же прилетит другая понаглее, прогонит эту, начнёт стучать клювом по стеклу, если попытаешься её игнорировать.

В тёплый летний день город выглядел совершенно по-другому, нежели в марте. Первым делом отправились по виадуку через многочисленные железнодорожные пути к Морскому вокзалу. В здании Судоремонтного завода находится знаменитый Рыбный магазин – своего рода одна из туристических достопримечательностей. И цены там действительно, как для заморских туристов. Наверное, рыба тут посвежее той, что доезжает до Москвы, но цены отличаются в бóльшую сторону. Так что затовариться рыбными деликатесами подешевле здесь не получится.

Возле крайнего причала Морвокзала стоит на ПМЖ первый в мире атомный ледокол Ленин. Теперь это музей, попасть в который оказалось не самой простой задачей. Экскурсии точно расписаны по часам, их всего пять в день, а численность группы ограничена 30 посетителями. Если повезёт, могут брать одновременно по 2 группы. Но нам в тот день не повезло. В полдень к Ленину стояла очередь, как в мавзолей. Поэтому пришлось отложить посещение на другой день.

Следующий день мы полностью посвятили осмотру города. Только центральной его части, хотя, когда есть время, люблю походить и по спальным районам – ощутить, как там люди живут. Достопримечательностями и архитектурными памятниками город не сильно богат. Пожалуй, больше привлекает возможность подняться повыше и увидеть Мурманск с высоты с различных ракурсов. И первым таким местом стала уже знакомая мне смотровая площадка мемориального комплекса Погибшим морякам, на территории которого

Семёновское озеро

Кот Семён

установлен якорь, маяк, рубка затонувшей подводной лодки Курск, и увенчанного церковью Спаса на Водах.

Ещё немного выше находится озеро Семёновское и окружающий его парк с главной скульптурной достопримечательностью – умилительной бронзовой статуей Кота Семёна. В этом парке расположен и Морской океанариум, оказавшийся закрытым на неопределённое время.

Алёша

От парка начинается подъём на сопку Зелёный Мыс, увенчанную грандиозной статуей Алёши – монументом Защитникам Заполярья. Со склонов сопки видна вся центральная часть Мурманска, подсвеченная зависшим где-то на севере солнцем. По другую сторону залива просто зелёные сопки. По сравнению с мартовским визитом, во все стороны всё зелёное и не кажется безжизненным. Да и гулять летом по городу можно круглосуточно – в ясную полночь солнце лишь слегка прячется за окружающие Кольский залив сопки, чтобы через пару часов подняться над Зелёным Мысом. Ещё можно было бы сходить на сопку Горелую, чтобы взглянуть на город с другой стороны и непривычного ракурса в сторону заката или рассвета, но на это уже не хватило времени и сил.

Следующим утром на Мурманск опустился прохладный туман, подул промозглый ветер, температура опустилась до +17 градусов – Север решил нам показать, что тут не курорт, и даже в середине июля нельзя забывать про куртки. После выезда из Азимута нам сегодня предстояло ехать в Териберку – новую туристическую Мекку Кольского полуострова, которой она стала после нашумевшего кинофильма «Левиафан». Утренняя погода как раз соответствовала и картине, и рассказам коллег, которые несколько лет назад также посещали это место, оставшись под «гнетущим впечатлением». Теперь там ежегодные музыкальные фестивали проводятся, один из которых завершился за пару дней до нашего визита, собрав порядка 10000 человек! Такой вот край земли!

Дорога вскоре после города выходит в тундру, открывая подвластные ветру бескрайние просторы Севера. Но вот удивительно – вместе с началом тундры сплошной туман сначала распался на полосатые облака, а потом и вовсе засияло солнце, проявив яркую цветущую тундру, словно из негатива чёрно-белой фотографии. Хорошее асфальтированное шоссе пересекало небольшие, но бурные ручьи и уходило вдаль к холмистому горизонту. Где-то посередине пути на голых сопках располагаются ряды пропеллеров Кольской ВЭС (ветроэлектростанции), машущие своими огромными крыльями над бескрайними просторами тундры. Вскоре после развилки на Туманный и Дальние Зеленцы асфальт закончился, правда уже велось строительство нового 10-километрового участка. Если всё продолжилось теми же темпами, то на момент написания этого отчёта трасса до Териберки должна быть полностью асфальтирована! Но пока нескучный грейдер начал петлять по берегам больших озёр и водохранилищ Верхнетериберской ГЭС, взобрался на перевал, спустился и вскоре выкатился на поселковый асфальт. Здесь развилка: направо – собственно, Териберка, налево – село Лодейное и все основные природные достопримечательности.

Едем сначала влево. Первая остановка возле вросших в берег останков кораблей. Любопытно, но впечатляет не так, как это описано в рекламных буклетах. Зато осторожность надо соблюдать постоянно, чтобы не провалиться через прогнившую палубу в затопленный ледяной солёной водой трюм. Отсюда по узкой дорожке через село Лодейное недалеко до парковочной площадки. Дальше пешая прогулка по новоиспечённому природному парку. Разрешения на въезд пока бесплатные, и их у нас никто не проверял. Спешим на берег Баренцева моря, выложенный пологими гранитными плитами, затем спускаемся к первому «галечному» пляжу. Размеры гальки примерно с хорошую бочку. Есть камни почти правильной округлой формы. Сложно даже представить себе волны на Баренцевом море, способные эти валуны перекатывать и шлифовать до такого состояния. Но у нас полный штиль. Прозрачная водичка лениво ласкает наросты из раковин морских желудей и колышет наросшие на плиты скользкие водоросли лёгким волнением, доходящим от прогулочных катеров, катающих туристов на поиски китов.

За отлогим монолитным мысом ещё один «галечный пляж», названный за внешний облик камней «Яйца Дракона». Валуны там местами даже крупнее, да и протяжённость этого пляжа примерно вдвое больше. На камнях разбросаны идеально обтёсанные волнами и похожие на большие карандаши толстые стволы деревьев, однажды оказавшихся в море. Здесь и народу побольше. Одни гуляют, другие устроили профессиональную фотосессию, третьи даже рискнули искупаться в ледяной воде Баренцева моря, зеленоватой на глубине и потрясающе прозрачной. Выйти с пляжа не так просто – нужно вскарабкаться на гряду из этих огромных валунов, собранную льдинами.

От «пляжа» по хорошо накатанной дороге (когда-то сюда ещё можно было проехать на машине) идём к Батарейским озёрам и водопаду. Тропа огибает сопку, небольшое озерцо, преодолевает невысокий перевал и спускается к Малого Батарейскому озеру. Название дано по расположенной на соседней сопке береговой батарее времён ВОВ. Обогнув озеро, возле вытекающего из него ручья оказываемся у водопада, срывающегося в узкую скальную нишу к Морю. Чтобы полностью разглядеть его, придётся подняться на сопку за спиной. На её вершине установлен крест, а со стороны моря можно аккуратно подойти поближе к краю и увидеть крупный птичий базар на отвесной скале и стоящем рядом одиноком каменном столбе. Настоящий край земли – дальше только океан! Шум, гам, кружащие на головами разнообразные чайки. Ну, и запах специфический. Отсюда виден расположенный за следующей сопкой третий пляж из огромных валунов, на которых ржавая 200-литровая бочка издалека кажется бутылочной пробкой.

Дорожка от водопада, перемахнув по камешкам через ручей, устремляется по берегу озера, прижатая справа скалой. По ней мы дошли до Большого Батарейского озера и развернулись назад. Дальше на полянках стоят палатки, туристы гуляют по окружающим сопкам. Если хочется почувствовать уединение в этих местах, надо поступать, как они – приезжать с палаткой и вечерами после разъезда автотуристов гулять по тундровым тропам, созерцая, как незаходящее солнце касается морского горизонта и поднимается, начиная новый день.

На обратном пути вместе с чьей-то собакой довелось искупаться на песчаном мелководье Малого Батарейского озера в неожиданно тёплой 20-градусной воде. И это на 69,20 градусах северной широты! Так это место стало самой северной точкой, где мне довелось искупаться!

Перед отъездом заглянули в саму Териберку, оправляющуюся от завершившегося музыкального фестиваля. В устье реки раскинулся большой пляж, омываемый ледяными водами Лодейной губы. Пожалуй, это самый северный из всех, песок которых нам доводилось топтать. По его дуге расположились гостевые дома окнами на север, в качестве достопримечательности стоит выброшенный на берег и вросший в песок буксир. За пляжем в посёлке, ещё несколько лет назад доживающим свой век, кипит жизнь! Появились свежие и яркие здания, старые и покосившиеся деревянные бараки активно ремонтируются. Село превращается в новую туристическую точку притяжения для тысяч любителей созерцания суровых северных красот с элементами привычного комфорта.

На обратном пути в Мурманск решили заехать на противоположный берег Кольского залива, казавшегося весной 2007 года голой безжизненной тундрой. Перемахнув через длинный мост, уже привычно качественное шоссе устремилось в сторону городов Заполярный и Никель к границе с Норвегией. Не доезжая посёлка Печенга, можно свернуть и вдоль реки Титовка попасть на полуострова Средний и Рыбачий, что уж точно выглядит, как край земли. Но это тема для отдельного путешествия или даже экспедиции на совершенно другом транспорте. В рамках данной поездки мы ограничились заездом на Абрам-Мыс, расположенный прямо напротив морского вокзала Мурманска. С него открывается полная панорама всего города и даже части закрытого Североморска. Здесь к нам и ещё нескольким приезжим подошёл общительный местный паренёк, знающий наизусть все коды регионов на номерных знаках автомобилей, немного рассказав о месте.

По возвращении в Мурманск мы заселились в другую гостиницу без красивого вида из окна, но по-домашнему уютную. Чтобы попасть на экскурсию на атомный ледокол Ленин, пришлось встать пораньше и сразу после завтрака пойти занимать очередь. Перестарался, оказавшись первым. Народ стал подтягиваться лишь через полчаса. Экскурсия интересная, познавательная, но коротковата для столь огромного корабля. Было бы интересно заглянуть в его более глубокие отсеки, чтобы в полной мере ощутить размеры судна.

Остаток дня был посвящён неспешной прогулке по городу. На прощание с Мурманском заглянули к статуе Святителя Николая Чудотворца, покровителя мореплавателей и путешественников, созданную по образу иконы, написанной великим русским путешественником Фёдором Конюховым во время одиночного кругосветного плавания на яхте при проходе мыса Горн. Наше путешествие по Мурманску подходило к концу, время пролетело быстро, но город оставил о себе весьма приятное впечатление и желание когда-нибудь обязательно вернуться.

Три дня и четыре ночи в самом крупном заполярном городе завершились, и следующим утром в обратный путь нас проводил мелкий моросящий дождик из низко висящих однообразных облаков. Сегодня мы немного спешили, чтобы успеть на день открытых дверей в Лапландский заповедник, куда обычно попасть можно только по специальным разрешениям. По дороге ненадолго свернули с трассы, чтобы взглянуть на саму речку Кола до её впадения в залив. Пейзаж суровый, таёжный, усиливаемый низкой облачностью и моросящим дождиком. Типичная северная река спокойно текла под мостом, стиснутая высокими берегами. Вода в реке торфяного цвета, в рамках импортозамещения вполне способная заменить нам буржуйский химический напиток! Да и название это исконно наше!

В заповедник успели за 15 минут до закрытия шлагбаума. Кордон расположен у самой трассы перед мостом через реку Чуна, вытекающую из Чунозера (саам. «Гусиное»). От кордона до визит-центра нужно проехать несколько километров по грунтовке с ограничением скорости 20 км/ч, чтобы ненароком не сбить непуганое животное, чувствующее себя здесь в естественной среде обитания. Изначально Лапландский заповедник создан Германом Михайловичем Крепсом для сохранения и увеличения популяции северного оленя и

Тропа

Заповедный лес

Дёрен Шведский

северной природы в её первозданном виде. В настоящее время это одна из крупнейших заповедных территорий в Европе, включённая во всемирную сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО.

В этот раз посетителей собралось много. Даже не знаю, хорошо ли устраивать такие мероприятия в заповеднике, и как шумная толпа влияет на экосистему. Люди ведь, вопреки всем запретам и ограничениям, лезут купаться в озеро, срывают растения, собирают ягоды, выходят за пределы настилов и маркированных троп, вытаптывая тундру. К счастью, вся эта нагрузка лишь в окрестностях центральной усадьбы и проложенных экотроп.

Почти сразу после официального открытия и вступительного слова нынешнего директора заповедника – Сергея Владимировича Шестакова, всю толпу сотрудники заповедника поделили на несколько групп и повели на экскурсии по экотропам: вдоль берега Чунозера и на вершину близлежащей горы Ельнюн-2 (Саам.: «Гора Жизни»), которая является частью горного массива Чунатундры. Чувствовалось, насколько это увлечённые работой люди, занимающиеся своим любимым делом. Наш экскурсовод была готова рассказать о каждом малоприметном растении, которое встречалось вдоль тропы, да настолько увлеклась, что нас обогнали остальные группы, идущие на вершину. Вдоль озера сырой лес с небольшими верховыми болотцами, на которых светятся ягоды морошки. Болота разделяют шумные ручьи в каменных руслах, а на сухой возвышенности в стороне от берега сохранилась наполовину засыпанная медвежья берлога 10-летней давности.

Чунозеро тёплое и прозрачное. Мелкие волны слегка шелестят по разноцветным камешкам. Его название отозвалось в памяти фотографией выдающегося советского фотографа Вадима Гиппенрейтера, запечатлевшего на его берегу предрассветное безмолвие. Озеро большое, а северный берег – как раз и есть сопка под названием Ельнюн-2.

Подъём на вершину начинается оборудованной деревянной лестницей с площадками для отдыха. А дальше путь сначала

Плато

Озеро Ельявр

Берлога

Следы пожара

Сейд на Ельнюн-2

Над потоком

лежит через лес по каменистым тропам мимо скальных выходов, но вскоре взбирается в зону тундры, открывая сумасшедшие панорамы окрестных сопок и долин, где голубыми разливами блестят бесчисленные озёра. А вдали на востоке виднеются угловатые силуэты более высоких гор – Хибин. Гулять по вершине легко, главное, где попало не топтать тундру. «Раны» от нашего воздействия могут заживать на ней целыми десятилетиями. Это хорошо заметно по соседней вершине, где около 60 лет назад прошёл пожар, спаливший часть склона. Растительность там до сих пор полностью не восстановилась – так медленно и трудно жизнь на севере заполняет безжизненные пространства. На нашей вершине крайней точкой экскурсии стал сейд – большой валун, стоящий на трёх маленьких камешках, – священный камень саамов. Дальше простирается заповедная территория, закрытая для посещения обычным людям. За любое нарушение режима бдительные егеря выдворяют нарушителей за пределы территории, награждая штрафом. Одна из посетительниц даже рассказала, как пыталась пройти к очень красивому водопаду на западе заповедника, но была замечена почти у самой цели, так и не добравшись туда. На вершину Ельнюн-2 вертолётом доставлены доски для продолжения экотропы к соседней вершине, но пока эти маршруты только в разработке.

Налюбовавшись просторами при великолепной погоде, под лёгкий шум ветра спускаемся вниз на чаепитие и вручение грамот за подъём на вершину. Гуляем по малой экотропе вдоль ручья Ельявруай, на высоком берегу которого построена красивая деревянная беседка с великолепным видом на бурный поток среди умудрённых, потрёпанных жизнью седых ёлок.

Из заповедника нам предстояло немного вернуться в сторону Мурманска до развилки на Апатиты и отправиться в самое сердце Хибин – город горняков и горнолыжников Кировск. И его было интересно увидеть, спустя 15 лет, да ещё и летом. По пути есть любопытное место, где дорога пересекает озеро Имандра. На маленьком островке расположена «прозрачная» часовня из арматуры. По обе стороны раскинулись озёрные просторы с небольшими островками, а впереди вздымаются стены Хибинских гор. Обойдя краем городок Апатиты, трасса поднимается через разрыв горного кольца и становится центральной улицей Кировска, приютившегося на берегу озера Большой Вудъявр. Селимся на окраине в одну из горнолыжных гостиниц, обустроенную в старом двухэтажном доме советской постройки. На стойке регистрации встречает чёрная кошка-недотрога. Она – символ отеля, её силуэт изображён на окнах. За счёт высоких потолков в номерах удалось разместить небольшую кухню, подняв под потолок спальную зону.

Следующим утром осмотр Кировска решили начать с музея минералов, расположившегося в самом центре города в здании с башней. Совершенно бесплатного и очень интерактивного. Помимо внушительной коллекции минералов, многие из которых найдены в Хибинах, а некоторые и вовсе впервые здесь обнаружены, на больших экранах можно посмотреть в реальном времени работу рудника, а на действующих макетах увидеть и понять принципы действия тех или иных установок.

Градообразующее предприятие – рудник и апатито-нефелиновые обогатительные фабрики (АНОФ), которые в настоящее время объединены под крышей предприятия «Фосагро», поставляющего удобрения не только на российский рынок, но и за рубеж. После упадка 90-х предприятие ударными темпами восстаёт из кризиса, постепенно начиная облагораживать и преображать город. Начиная с музея минералов, и далее по пешеходной лестнице к дому культуры и озеру Верхнему, вокруг которого в наш приезд проводился ремонт набережной. Если темпы развития не упадут, вполне реально лет через 10-15 увидеть яркий и цветущий «Городок за Полярным кругом».

За офисным зданием Фосагро начинается городской парк, память о котором у меня главным образом осталась от ночного посещения в марте 2007 года, где детские качели были засыпаны снегом так, что из утрамбованного сугроба, по которому можно было ходить, едва выглядывала на 20 сантиметров верхняя часть перекладины. В этот приезд парк я вообще не узнал. Свежие дорожки, присыпанные дроблёной пустой породой, в которой повсюду попадаются сверкающие на солнце куски слюды. Вдоль тропинок установлены столбы с указателями. Оборудованы по последнему писку моды детские площадки. Из кустов выбегают непуганые наглые белочки, выпрашивая у гуляющих провиант. Вся территория парка расположена под уклоном к озеру, поэтому от него постоянно идёшь вверх, постепенно расширяя видимую панораму Кировска, пока неожиданно не оказываешься возле горнолыжного склона горы Айкуайвенчорр. Там всё сильно перепахано и ведётся строительство нового горнолыжного центра «BigWood», название которого представляет игру слов и образовано от названия озера Большой Вудъявр. Сносятся старые бугельные подъёмники, на их месте строятся современные гондольные, один из которых уже возит посетителей на плечо горы с круглым панорамным рестораном, работающим почему-то только по пятницам, субботам и воскресеньям. Ежедневно функционирует только

Большой Вудъявр

Подъёмник и кафе

Белой ночью

небольшое кафе с открытой площадкой с видом на Кировск, Апатиты и прилегающие к Хибинам просторы.

От кафе можно прогуляться в сторону вершины по условным тропам среди крупных камней и обломков, из которых состоит гора. Здесь уже неплохие виды по другую сторону горы, а также вглубь Хибин, где над долинами гуляют тучи, и льют дожди. Видно озеро Малый Вудъявр, лежащее в глубине массива за вершиной Кукисвумчорр. Работа по облагораживанию горнолыжного склона ведётся непрерывно, и есть шанс в недалёком будущем получить новый современный курорт с привычной инфраструктурой. В наш приезд спуск на канатной дороге был бесплатным! Не то, что в Красной Поляне. Деревьев на склоне нет, зато есть дорога для грузовиков. Так что, имея силы, можно подняться на плечо пешком, что не так уж высоко, а спуститься с комфортом в кабинке, «пролетая» над склоном, где только что поднимался.

В остальном городе, коробки микрорайонов которого разбросаны у подножия горы Айкуайвенчорр, мало что поменялось. Разве что, пришли сетевые продуктовые магазины, которых не хватало полтора десятка лет назад. А в остальном – всё те же простые дворики, в которых автомобили вальяжно стоят на грунтовых площадках, не зная проблем перенаселённости. Дети играют в стареньких добрых песочницах… возле подъездов цветут, заботливо высаженные кем-то из бабушек, совсем не полярные цветы. И над всем этим в половине одиннадцатого вечера плавно плывёт, заходя за вершины Хибин низкое оранжевое солнце, добавляя цвета в короткое северное лето, чтобы заранее скрасить предстоящую тёмную зиму.

По совету администратора гостиницы, следующим утром перед отъездом из Кировска, отправляемся на озеро Малый Вудъявр. Это что-то вроде кемпинговой зоны у жителей города. За микрорайоном 25-й километр, после Полярно-Альпийского Ботанического сада-института (ПАБСИ) пыльная дорога вздымается через невысокий перевал в сторону действующего рудника, пряча из вида город. Навстречу регулярно попадаются гружёные самосвалы, поднимающие белую завесу. Но вскоре поворот влево, к озеру. Сначала будет ещё одна развилка – по ней можно попасть на левый берег, но только на автомобилях повышенной проходимости. Здесь придётся форсировать холодный ручей Вудъяврйок, стекающий с гор. Можно пройти и пешком. Но даже здесь уже чувствуешь себя вдали от цивилизации. Город и рудники скрылись за перевалом, а вокруг предстаёт великолепная картина: горные вершины, отвесные скалы и каменные цирки с небольшими ледниками, а возле ног журчит настоящий кристально чистый горный ручей.

Дорога к правобережью озера проще и идёт через лесок из кривых берёзок и небольших ёлочек. В этой части обустраиваются базы отдыха, строятся бани, но есть и полянки для дикого отдыха прямо на берегу зеркального озера, идеально отражающего горы и плывущие по небу облака. В таком месте грех не остаться на ночёвку с палаткой. Некоторые туристы даже приезжают с домиками-прицепами, как встреченные нами питерцы. А местные и вовсе отмечали на природе свою свадьбу. Вот только для купания озёрная вода холодновата. На склонах гор видны туристические тропы и целые дороги к ледникам – не зря это один из самых туристических районов Кольского полуострова – пеший туризм здесь развит очень сильно ещё с советской эпохи. Надеюсь, и нам в будущем доведётся сюда когда-нибудь вернуться и побродить по одним из самых древних гор, возраст которых около 390 миллионов лет!

Из Хибин нам предстояла обратная дорога. Придётся довольно быстро скатываться с высоких широт к своей привычной 55-й. К сожалению, зацепиться нам здесь больше было не за что. Национальный парк Паанаярви, который тоже хотелось посетить в этой поездке, поностальгировать, подняться на Кивакку и снять свежую панораму с её вершины в сторону огромного Пяозера, оказался переполнен туристами. Ничего нового не выдумывая, решили дать второй шанс поляне на берегу Плотичного озера, откуда неделю назад пришлось бежать из-за музыки. Несколько раз останавливаясь возле крупных рек, к вечеру мы достигли условленной точки. На берегу было всё также оживлённо: много машин и палаток. Люди собирали лодки и катамараны, отгоняли машины в Лоухи, сами уходили на заливы и острова озера Кереть, а кто-то и сплавляться на вытекающую из него одноимённую популярную реку.

На музыкальном мысу вновь происходило какое-то шушуканье, но стоявшие рядом люди сказали, что никакой музыки в предыдущую ночь не было. Гуляя перед сном с фотоаппаратом, я добрался по береговой тропинке до того мыса, но тоже не заметил там значительного количества людей, способных устроить ночную дискотеку. А озеро вечером успокоилось, лишь небольшие волны приходили из дальнего залива из-за островов. По лёгким сумеркам понемногу начинало ощущаться удаление от Полярного круга, но ночь по-прежнему оставалась светлой. В этот раз удалось выспаться нормально, а наутро, искупавшись в озере, мы продолжили обратный путь. В Кеми спонтанно вырваться на Соловки опять не получилось – гостиницы и теплоходы к Соловкам тоже расписаны на месяц вперёд, поэтому остаётся надеяться, что добраться туда получится в какой-нибудь другой раз. Столько уже мест помечено биркой «в следующий раз», что складывается целая поездка. Зато освободившийся день решили посвятить Чёлмужской косе, времени на которой так не хватило при первом знакомстве. Хоть это место и не отложено на другой раз, но вернуться туда всё равно хочется когда-нибудь, но с компанией друзей.

Отличное качество шоссе и малый трафик позволяли без спешки ехать к заданной цели. Ещё с Мурманской области мы заметили припаркованные на широкой обочине одинокие автомобили. Позже поняли, что это сборщики морошки, бросающие машины в знакомых местах и уходящие в леса и болота по ягоду. Логичная, но интересная закономерность прослеживается – если в Вологодской области и на юге Карелии эта ягода уже почти сошла, то в Северной Карелии и Мурманской области она ещё только начинает поспевать. В этот день у нас как раз выдался удачный для сбора ягоды участок трассы, находящийся на широте спелой морошки. Раньше практически не собиравший эту ягоду в большом количестве, я решил попытать счастье на прилегающих к шоссе болотцах. Машин тут проезжает не настолько много, чтобы напитать её вредными выбросами.

Выбирая примерно место, где неподалёку стоял транспорт сборщиков, пришлось несколько раз искать подходящие точки, где росла ягода. В лесу она не растёт. Но, оказывается, на совсем влажных местах – верховых болотцах, выстланных толстым ковром мхов, – тоже. Там нет даже листиков морошки, только клюквенные изредка попадаются. Кустики виднелись только на кочкарнике, но и те без ягод. Значит, требовалось найти место, где в меру влажно, но не затенено. И такое местечко обнаружилось вдоль обочин зимника с затопленными по колено колеями. Не скажу, что очень много, но довольно часто среди плотных листьев попадались спелые и сладкие ягоды этой необычной северной ягоды. Что касается её вкуса, то до сих пор о нём ведутся споры, на что он похож. Сам слышал несколько версий, но для меня это смесь персика с яблочным пюре. За сорок минут удалось собрать небольшую миску, которой вполне хватило, чтобы полакомиться. Наверное,

Мишка

если знать, где искать, можно найти и более урожайное место, но это тоже в «другой раз».

В районе Пушного основательно постояли… даже не в пробке. Просто замерли на шоссе почти на час вместе с несколькими десятками автомобилистов: видели зайца в лесу, покормили комаров. Перед поездкой на косу заглянули в Медвежьегорск за продуктами, затем на заправку на выезде из города в сторону Пудожа, и направились к знакомому песчаному местечку. На подъезде к повороту состоялось маленькое, но знаковое событие. Постояв на светофоре реверсивного движения у ремонта моста через одну из малых речек, после зажигания зелёного света нас пустили по только что отремонтированной части, а один из строителей подошёл к нам и поздравил с первопрохождением по новому мосту!

В этот раз нам захотелось остановиться на южной стороне косы, со стороны большой воды. И вновь там было весьма шумно – прибой звонко лизал длинные песчаные дюны, поднимающиеся высоким берегом с сосновым лесом, похожие с этой стороны на Куршскую косу. Свободное местечко нашлось довольно быстро. После долгой дороги хотелось хорошенько отдохнуть под шум прибоя, а приехавших по соседству земляков пришлось попросить убавить громкость музыки, которую даже прибой плохо заглушал. Вот, честно, не понимаю иногда людей, которые едут на природу отдохнуть от городского шума и врубают колонки на полную, от городской гари – и чадят одну за другой сигареты, вдобавок, мешая другим наслаждаться естественными звуками и запахами леса.

Спать под шум волн оказалось тоже непросто – слишком уж он громкий. Поэтому утром пришлось перебраться на старое место на берегу тихого залива. После шумной ночи казалось, что звенит в ушах в такой тишине. Наши прошлые соседи всё также стояли на старом месте, периодически выходя в озеро на моторке порыбачить. Любопытная разница: у них свой отдых, и сколько рыбы они переловили за этот период, у нас свой отдых – сколько мест мы успели повидать за ту же неделю. Но главное то, что все мы душевно провели время!

В глубине косы есть ещё чистые места, куда я несколько раз наведывался за спелой черникой, растущей на красивых ягельных полянах среди соснового молодняка. Раз уж выдалась днёвка на озере, мне захотелось собрать каяк и пройтись по заливу до Западной Чёлмужской косы – гряды, сложенной уже не песком, а камнями, и довольно внушительной по высоте. Преодолев пробивающиеся через пролив волны с гребешками, я оказался на диком песчаном пляжике, о который с брызгами разбивались волны. Прогулялся пешком вдоль берега, нашёл следы рыбаков, которые причаливают туда на моторках, чтобы размяться. Но по большей части берег был диким, даже следов животных не было. За пляжем лес с довольно густым подлеском, в глубине которого поднимается высокая гряда. Хотел, было, перебраться на другую её сторону, но через бурелом в шлёпанцах идти не рискнул. А теперь корю себя, что не сходил – надо было рискнуть.

По возвращении в лагерь пришлось натянуть тент, чтобы отпугнуть собиравшийся весь день дождик – помогло, тучки быстро пробежали мимо, проронив всего несколько капель. Вечером в Чёлмужскую губу зашёл небольшой теплоход, пришвартовавшись возле турбазы в восточной части косы. Вместе с языками пламени костра день догорал в виде яркого цветного заката, который подарило нам Онежское озеро в тот вечер.

Наутро перед отъездом захотелось искупаться в шумном прибое, на деле оказавшимся не таким уж страшным, а вода такой же тёплой. Глубина озера в том месте тоже по колено на протяжении десятков метров – вот и шумят волны на таком мелководье о ребристое дно. Ну вот, теперь пора отправляться ближе к дому, снова в Медвежьегорск, а оттуда до Петрозаводска с заездом в Гирвас и на водопад Кивач. Но сначала едем вновь искать Поор-Порог, как в 2005-м. Не доезжая посёлка Гирвас, влево в лес по песчаной грунтовке можно доехать прямо до бывшего водопада, кстати, когда-то не менее мощного, чем Кивач. Побродив по изрядно заросшему берёзками монолитному руслу старой Суны, мне так и не удалось отыскать то место, куда мы в прошлый раз забрели.

Пришлось отправиться изучать другой сухой водопад, до создания гидросооружений не существовавший на реке Суне, а по совместительству ещё и палеовулкан Гирвас. Этот объект, в отличие от Поор-Порога, тоже платный. Но спуститься вниз можно только в межень, когда нет сброса излишков воды с Пальеозёрской ГЭС. Старое русло реки Суна, ведущее в Сундозеро через Поор-Порог, в 50-е годы XX века было перегорожено плотиной, в результате чего был поднят уровень Викшозера. Оказалось достаточным пробить перемычку между двух ручьёв, стекавших один в Суну, другой в Пальеозеро, чтобы получился канал Пионерный, по которому воды Суны хлынули в Пальеозеро и далее через систему соединённых с ним озёр для подпитки Кондопожской ГЭС. Несколько лет новая Суна сильным потоком размывала мощные песчаные отложения между посёлком Гирвас и Пальеозером, постепенно отмыв от песка скальное основание, ставшее уступом, по которому вниз устремился почти 30-метровый водопад. Река, размыв себе новое русло, создала глубокий песчаный каньон, а в месте впадения в Пальеозеро намыла внушительных размеров язык, образовав что-то вроде дельты. Сбоку от водопада оказалось рациональным построить ещё одну ГЭС – Пальеозёрскую, а по скале сделать паводковый слив, осушив её для геологических исследований. Вот тут и обнаружилось самое любопытное – приглаженная ледниками порода оказалась частью древнейшего вулкана, возраст которого около 2,2 млрд. лет, погребённого под толщей четвертичных озёрных отложений песка. У вулкана прослеживается трубка взрыва, застывшие лавовые брекчии и лавовые языки. Можно аккуратно спуститься вниз, полазить по пологим вылизанным временем скалам, выйти на берег реки, с рёвом вырывающейся из машинного зала электростанции и успокаивающейся перед озером. Глядя на песчаные обрывы и сосны на их краю, ощущаешь масштабы проделанной водой работы, не поленившейся расчистить весь этот песок.

На обратном пути интересно заглянуть на заброшенный аэродром в Гирвасе, расположенный почти сразу за посёлком с левой стороны примерно напротив Поор-Порога. По накатанной песчаной дороге через красивый сосновый лес примерно через километр неожиданно попадаешь на взлётно-посадочную полосу, находящуюся во вполне приличном состоянии. Здесь местные учатся вождению и иногда устраивают гонки. А ведь под ногами всё те же многометровые отложения песка, прилегающие к южному берегу Пальеозера, под которыми может скрываться ещё немало древних тайн.

Водопад Кивач я теперь видел в трёх временах года, кроме весны. Но статус визитной карточки Карелии поверх статуса заповедника не самым лучшим образом влияет на облик этого места. Вроде бы всё делается для благоустройства, безопасности и сохранности, но оградительные сетки там, куда раньше можно было свободно пройти, и камеры на деревьях никак не украшают этот объект.

Ближе к столице республики небо набухло влагой, разрастались облака, собирались в тучки, чтобы в районе Шуи разразиться хорошим ливнем. Петрозаводск встретил «нормальной карельской погодой», немного освежив после довольно жаркой дороги. Заселившись в гостиницу на окраине города, в этот день мы уже никуда не пошли. А половину следующего дня посвятили небольшой прогулке по центру Петрозаводска, вспоминая зимнюю поездку и наши первые знакомства с этим городом.

Далее путь лежал через Пряжу на запад, где нашлось на ближайшую ночь свободное местечко в Рускеальской Кирхе. Шоссе превосходного качества сначала тянется вдоль Южной Шуи – самой туристической речки региона. А далее петляет по Северному Прилаждожью, пересекая другие спортивные речки. Одна из них – Уксунйоки, которую мы проходили в 2020 году. Не мог не заехать на её пустынный берег около моста, где у нас был стапель. Лес пестрил крупной спелой черникой! Пришлось бежать за кружкой, чтоб не упустить такое угощение! Весь день на нашем пути попадались грозные тучи, обильно поливающие непроглядными ливнями. Иногда даже приходилось останавливаться и пережидать заряд, так как видимость на дороге падала до нуля.

Следующим пунктом экскурсионной программы были водопады Койриноя на небольшой речке Койринйоки. Верхний особо не впечатлил, ибо завален остатками плотины, а вот Нижний довольно живописен в гранитных скалах среди высокого леса. А моросящий дождик придавал особую таинственность этому месту, не смотря на близость населёнки и шатающихся вокруг туристов.

Совсем неподалёку от водопадов есть весьма любопытная локация – Кительское месторождение гранатов – алюмосиликатных полудрагоценных камней розово-красного цвета. Оно распределено по лесу, а наиболее доступной для посещения является сланцевая трёхметровая скала возле грунтовой дороги в двухстах метрах от шоссе. Из-за прошедшего сильного ливня пришлось оставить машину возле съезда и прогуляться пешком. В серую и мокрую погоду особого желания заниматься кладоискательством не было желания, но один камешек размером с горошину всё-таки удалось отыскать в осыпи мягкой сланцевой породы. Говорят, сюда привозят туристов целыми автобусами, и народ молотками и зубилами ковыряет эту скалу, нашпигованную зёрнами розовых камешков, как булочка изюмом.

Пока погода окончательно не испортилась, мы поспешили в последнюю на этот день точку – водопад Белые Мосты или Юканкоски, расположенный на речке Кулисмайоки. Зимой 2021 года мы ходили к нему на лыжах. Теперь хотелось увидеть самый высокий водопад Карелии летом. Беспокоило только состояние дороги в такую погоду. Спросив у возвращавшихся от водопада автомобилистов, решили всё-таки попробовать. Примерно 10 километров тянется средней ушатанности

Кулисмайоки

Вид с водопада

грейдер с периодическими «стиральными досками» и местами сильными промоинами по краям насыпи. Судя по всему, его строили во времена активного освоения бизнес-проекта природного парка. Но потом проект временно приостановили, не доведя дорогу до объекта примерно 3 км, зато расчистили парковочную площадку для автомобилей низкой проходимости. Глядя на едущие со стороны водопада «паркетники», мы тоже отправились дальше. Тут начинаются «карельские горки»: подъёмы – спуски – подъёмы с поворотами и валунами в колее. Джип-трасса начального уровня. По обочине идут люди, оставившие свои «пузотёрки» на парковке. В конце пути несколько площадок, где можно оставить машину.

Шум водопада уже слышен, до него сто метров. Влево дорожка на деревянный мост, выкрашенный белой краской, прямо – спуск по деревянной лестнице к чаше водопада, где он предстаёт во всей красе. Перепад высот здесь около 19 метров, что делает Белые Мосты самым высоким природным водопадом Карелии. И хоть поток воды не очень велик, да и стекает она вниз не единым сбросом, а мелкими каскадами по каменным уступам, поток очень живописен в окружении стройных елей и тёмных скал. Нашлись романтики притащившие вниз столик, чтобы испить из бокалов шампанского с клубникой. Их даже не пугал расходящийся дождик, сделавший обратную дорогу похожей на грязевой джипинг. Хорошо, что основание дороги каменное с небольшим количеством песка, и можно ехать через все лужи, не опасаясь завязнуть. Но вовремя мы успели туда заехать и сделать несколько снимков, потому что с этого момента туча, зависавшая над Ладогой и цеплявшая нас хвостами, всё-таки перешла в наступление на материк и взялась усердно его полоскать вместе со всеми живущими на нём.

После селения Рауталахти шоссе становится удивительно живописным, виляя по берегу заливов Ораванселькя и Кирьявалахти Ладожского озера. Но дождливая погода сильно портила видимость и закрывала заливы полупрозрачной серой занавеской. Отсюда не более получаса до маленького посёлка Рускеала, за последнее десятилетие получившего популярность в связи с благоустройством горного парка Рускеала вокруг старейшего мраморного карьера, огибаемого рекой Тохмайоки. Евангелическо-Лютеранская кирха в Рускеале – местечко довольно уникальное, где можно остановиться на ночлег в простеньких и уютных номерах. Здесь по-домашнему накормят, по желанию и баню истопят, а в дорогу предложат вкусных сувениров собственного сбора и приготовления: варенья из местных ягод, в том числе из морошки, иван-чай с добавками различных трав, сушёные или солёные грибы из окрестных лесов. Едва мы успели подъехать на стоянку возле Кирхи, ливень включил режим шести капель, полившись так, будто где-то наверху прорвало плотину. И в таком режиме он продолжался ещё как минимум час, полностью прекратившись только к утру. Чтобы понимать силу дождя, достаточно представить, как пробежав всего 10 метров от машины до двери, удалось промокнуть насквозь, несмотря ни на какие куртки. Вовремя нас церковь приютила!

После церковного шведского стола, отправились в Сортавалу без заезда в горный парк, так как мы там недавно бывали и обошли целиком и летом, и зимой. Дождя не было, но небо всё ещё оставалось свинцово-серым. В старом финском городке Сортавала первым делом заехали на причал, чтобы узнать расписание рейсов на Валаам. Оказалось, что туда нам тоже дорога закрыта – два из трёх «Метеоров» стоят на ремонте, а у оставшегося на ходу работает только один двигатель. Билетов нет. Частники вроде бы возят, но на озере ещё штормит, и такая заброска под вопросом, а главное – выброска в условиях дефицита времени. Видимо, не заслужили мы в этой поездке посещение Святых мест: ни Соловков, ни Валаама. Будем исправляться и надеяться, что в следующий раз нам разрешат.

Коли освободилось время, решили без особой спешки осмотреть Сортавалу. Давно мечтал побродить по этому городку и поснимать старые финские здания. Улочки немного похожи на Выборг, но главным образом все архитектурные памятники скучковались в центре, который можно обойти за полчаса. На окраинах уже обычные дома более поздней постройки. Город туристический – это накладывает свой отпечаток и даёт толчок к дальнейшему развитию инфраструктуры. Центр выглядит опрятно, гостиницы и магазины стилизованы под минувший век, железнодорожная ветка вместе с ретро-поездом теперь не стратегический объект, а фотолокация, где к определённому времени собираются все желающие сделать редкий в наше время кадр проезжающего по дамбе живого паровоза. Облагораживается набережная залива рядом с пристанью, превращаясь в променад. А в небольших кафешках, также стилизованных под прошлый век, вкусно угощают карельскими калитками с начинкой из редчайшей ягоды княженики. Если есть время, можно подняться на смотровую площадку горы Паасонвуори (или просто Паасо). Но погода опять начинала портиться, и мы решаем, что хорошего понемножку и пора завершать кольцо нашего путешествия заездом в Санкт-Петербург на день Военно-Морского Флота.

По пути останавливаемся на разминку в посёлке Лосево, где именно в тот момент стартовал знаменитый сплав на резиновых куклах по Лосевскому порогу реки Вуоксы. Забавное зрелище, с одной оговоркой: не «на», а «с» куклами в руках, потому что оседлать их в пороге не удалось никому. Питер за оставшиеся два дня постепенно вернул в городской ритм, пока ещё отдыхательно-размеренный после лесных просторов Севера. И завершилось путешествие по старому Ленинградскому шоссе с заездом на обед по пути к Иверскому монастырю на острова Валдайского озера, где совершенно непуганые заповедные утки практически вырывали из рук куски хлеба, им не предназначавшиеся.

Несмотря на то, что написать сей рассказ удалось лишь через несколько лет после завершения путешествия, впечатления от поездки оказались настолько яркими, что даже сейчас вспоминаются с лёгкостью, теплотой в душе и тоской по тем посещённым местам. Север прекрасен во всех своих проявлениях, но в этот раз он показал нам насколько добрым и дружелюбным он может быть, вопреки своему суровому характеру! Подарив за полмесяца невероятно мощный заряд позитива, насытил организм незаходящим солнцем полярного дня и светом белых ночей, который потом всю зиму флюоресцировал в сознании, не давая загрустить серой московской зимой, скупой на солнечные дни. Осуществил давние мечты и открыл известные, но неизведанные места. А ещё оставил по пути множество ниточек-затравок новых идей для путешествий. И за всё пережитое низкий поклон прекрасному Северу!